— Я имею в виду, может быть, она была такой непосредственной, простой? Всем восхищалась, все ей было в новинку, в диковинку. Ну, можно понять было по ее поведению, бывала ли она раньше в таких заведениях или нет?

— Да черт ее знает, — бармен потрогал колечко в носу. — Вроде бы вела себя спокойно, рот не разевала, по сторонам особенно не глазела. Мне кажется, что она была не очень довольна, что ее парень проиграл такую сумму.

«Что ж, ее можно понять, — подумала я, — скорее всего, Виолетта подсчитывала, скольких шубок и украшений она недосчиталась из-за такого баснословного проигрыша любовника».

— Скажи, а раньше этот парень проигрывал такую крупную сумму? — задала я новый вопрос.

— Нет, кажется, нет. То есть проигрыши, конечно, были, но не такие крутые.

— Что ты еще можешь сказать об этой девушке?

— Что еще? Да вроде я все уже сказал.

— По поводу их разговоров, — уточнила я. — Между собой они ведь разговаривали?

— Ну, наверное, разговаривали. Только откуда же мне знать, о чем? Я же в зале не обслуживаю.

— А кто в зале работает? Вернее, в тот день, когда парень проиграл. Кто тогда работал?

— Щас, надо вспомнить, — бармен опять дотронулся до своего пирсинга. — А, так Лариса тогда была.

— Можно с ней поговорить?

— Можно-то можно… — бармен замялся, — только…

— Она получит свой гонорар, — усмехнулась я. — И ты — тоже, если устроишь мне с ней встречу.

— Ладно, идем.

Я пошла за барменом по коридору, и вскоре он привел меня в служебное помещение, где находилась невысокая пухленькая девушка с русыми волосами, забранными сзади. Она пересчитывала салфетки, выложенные на стол.

— Лара, мы к тебе, — сообщил бармен, — вот с тобой поговорить хотят.

С этими словами он вышел из комнаты и оставил нас одних.

— Здравствуйте, Лариса, — сказала я. — Меня зовут Татьяна, я расследую убийство того мужчины, который проиграл у вас крупную сумму денег. Вы помните этот случай?

Девушка торопливо и, как показалось мне, испуганно, кивнула.

— Посмотрите на этот фоторобот, — сказала я и показала фото Виолетты. — Эта девушка вам знакома?

— Да, — почему-то шепотом ответила Лариса, хотя в помещении, кроме нас, никого больше не было.

— Кто эта девушка? — спросила я.

— Она приходила с тем парнем. Когда он проиграл.

— Как выглядела эта девушка, помните?

— Ну, не сказать, что очень шикарно выглядела. Но и не как нищенка.

«Однако какой диапазон», — подумала я, а вслух сказала:

— Они ведь разговаривали, когда находились в зале?

— Да, конечно, — подтвердила Лариса.

— А о чем они говорили?

— Ну… я, в общем-то, не прислушивалась так особо.

— Но кое-что все-таки слышали? — не отставала я от девушки.

— Да, конечно.

— Вот и расскажите, что слышали.

— Да ничего особенного и не было в их разговоре. Ну, она говорила ему, чтобы он остановился. Типа и так уже много проиграл. В общем, она не особенно довольна была. Я так поняла.

— Ладно, девушка была недовольна. А парень? Он как реагировал на ее недовольство?

— Он? Он говорил, что это — не ее дело. Ну или как-то так, в этом смысле. Если, сказал он, не нравится, то — свободна. А он типа будет делать, то, что ему нравится и что он хочет.

— Понятно. А где живет эта Виолетта?

— Ну откуда же я знаю? — пожала плечами Лариса.

— А из их разговоров можно было понять, где она живет? Или, например, съемное у нее жилье или свое? — продолжала допытываться я.

— Что жилье у нее несъемное, это точно. Живет она вроде бы одна.

— Учится или работает? Это можно было определить?

— Кажется… работает вроде. Но точно не учится.

— Хорошо, — сказала я, — спасибо вам, Лариса.

— Да не за что. Я почти ничего и не рассказала.

Я вышла из казино и решила поехать к таксисту Андрею Ворошилову.

Сейчас, когда все варианты дознания практически исчерпали себя, надо было возвращаться к тем фигурантам, которые еще не были по-настоящему опрошены. Тот, первый раз, когда я разговаривала с Ворошиловым в таксопарке, можно не считать. Разговор в целом не получился. А парень неспроста так нервничал. Возможно, ему есть что скрывать. Посмот-рим.

Я сверилась с адресом, который мне дал Кирьянов, и поехала. По дороге я продолжала размышлять.

В частности, мог быть причастен к убийству Бартелеймонова криминальный авторитет Максим Прокопенко? Возможно, что Константин как раз и ехал к нему, чтобы отдать деньги, которые тот ему одолжил. Да, но денег в машине не было. Возможно, что Бартелеймонов уже отдал их Прокопенко и ехал от него. И тут его застрелили. Кто? Мог ли Прокопенко отдать такой приказ? Наверное, мог. Это в том случае, если Константин отдал не весь долг. Кто знает, как у них пошел разговор? Может быть, Прокопенко увеличил сумму. Бартелеймонова такой оборот дела не устроил, и…

Однако такой вариант весьма сомнителен: ведь Бартелеймонов знал, что с Прокопенко шутки плохи. И вернуть не всю сумму долга — значит подписать себе смертный приговор.

За размышлениями я и не заметила, как подъехала к десятиэтажному дому, в котором проживал Андрей Ворошилов.

Я оставила машину в самом начале двора, а сама подошла к первому подъезду.

У подъезда сидели две старушки. Я подошла к ним.

— Здравствуйте, — сказала я.

— Здравствуйте, — ответила мне одна из старушек.

— Скажите, пожалуйста, квартира номер тридцать в этом подъезде находится?

Женщины переглянулись.

— Ты, дочка, никак к Людмиле?

— Вообще-то… Мне к Ворошиловым надо.

— Понятно. Только племянник-то Людин совсем недавно ушел.

— Значит, дома никого нет? — спросила я.

— Как это никого нет? — удивилась женщина. — У них всегда кто-то дома. То Андрюшка, то сама Люда. На кого же они Сергеевну оставят? А ты небось из собеса будешь?

Я пока не очень понимала, что творится в этой семье, поэтому на всякий случай кивнула. Из собеса так из собеса.

— Ты поднимайся на четвертый этаж, — подсказала мне женщина.

Я вошла в подъезд и, поднявшись на указанный этаж, позвонила.

Дверь открылась не сразу. Спустя какое-то время послышался звук открываемого замка и на пороге показалась женщина лет около пятидесяти с очень усталым лицом.

— Вам кого? — спросила она меня.