Ангел подо мной казалась крохотной. Чистенькой, беленькой сучкой на контрасте с моей смуглой кожей. И между ног она была ладная и красивая. Ухоженная бархатная кожа, половые губы, что собирались цветком вокруг моего здорового члена, с треском принимая его в себя.

Я толкнулся глубже, когда девочка чуть расслабилась от поцелуев. И когда я вошел полностью, казалось даже искры из глаз посыпались.

Целок я не распечатывал ни разу. Гулящие приютские девки трахались направо и налево со всеми моими друзьями. С ними в сексе надо было думать не о нежности, а о предохранении. Чтоб на член заразу не подцепить, какой то гребанный триппер в подарок из их дырок не унести.

Ангел чистюля. С ней можно было не париться о безопасности. Только член выдернуть вовремя, чтоб цыганское потомство не настрогать после первого секса. Хотя, я бы не прочь от этой красавицы заполучить наследника… но точно не сейчас. Потом, когда на ноги встану.

Сам охеревал от своих мыслей. В постеле думать за детей! Бред сумасшедшего.

Ангелина обвила мою шею тонкими ручками, прижалась ко мне голой грудью и нетерпеливо подмахнула бедрами.

Я не сдержал улыбку. Хочет девочка, чтоб я продолжал. Ну что ж, я только за!

Гонка за оргазмом напоминала самые важные соревнования. Наши сердца стучались друг к другу, желая выскочить из груди. Башка напрочь отключилась, и вся лирика улетучилась, рассеялась, как туман.

Сахарная кожа девчонки казалась карамелью. Ее хотелось лизать, нацеловывать, не отрываться ни на миг.

Стенки ее влагалища сжимали член в раскаленные тиски, при этом влажный шелк кожи скользил идеально плавно. Шансов выдержать долго эту кайфовую пытку у нас не было.

Чтоб помочь Ангелу словить свою нирвану, я просунул пальцы к ее клитору. Маленькая крупинка задрожала, стоило надавить и помассировать по кругу.

— Можешь кончить? Не сильно больно? — спросил я малышку, которая металась подо мной в экстазе. Испарина появилась над ее припухшей от поцелуев губой. Я сразу слизал ее и поцеловал своего ангела глубже. Вылизывая рот языком в такт моих толчков членом в ней.

— Могу…могу… сейчас…аххх, — срывающимся голосом между поцелуями, плаксиво стонала Ангелина.

После ее выдоха мышечные спазмы сжали член сильнее. Сцепив зубы, чтоб самому не кончить, я любовался ее оргазмом. Красивая, отзывчивая, вкусная…Настоящий Ангел. Мой!

За секунду до извержения я успел выдернуть член и повалился сверху, заляпывая впалый живот девочки. Удерживая вес тела на локтях, я как очумелый шептал малышке

— Мой Ангелочек. Моя девочка…

Секс с Ангелиной был фееричный, незабываемый. За такую красавицу стоило побороться за место под солнцем. Стоило превратиться из мудака в влюбленного мужчину, целеустремленного и успешного. Кто бы мог подумать, что обычный трах станет для мотивацией в жизни.

Поцеловал ласковую кошечку, с которой сошел весь снобизм, и в который раз уяснил для себя, что с Ангелиной все иначе.

Нет. Не трах с простой девкой. А волшебный секс, занятие любовью с настоящим ангелочком…

Дмитрий Орлов.

Орлов отжимался на пальцах в спортзале, прокручивая события последних дней. Пропажи студенток прекратились — это плюс, хотя чутьё подсказывало, что осиное гнездо Судьи нужно раздавить как можно скорее. Сколько ещё погибнет людей, пока они подберутся к этому Шрайверу и смогут схватить его за жабры?

Некрасов мог закрыть клинику уже сегодня, прислав туда целый отряд отлично подготовленных парней. Но он приказал подождать — нужно захлопнуть ловушку, когда в неё попадёт Судья. Босса сегодня выписали из стационара, и он предупредил, что уже завтра ждет от всех отчет на совещании.

Орлов стал отжиматься быстрее, разгоняя кровь. Ректора они съели, но сколько таких марионеток ещё скрывается в разных ВУЗах, больницах, школах и других учреждениях?

На видео он заметил многих высших чиновников области и крупнейших бизнесменов. Значит, война будет долгой и выматывающей. К этому он готов, но Судья легко сможет заменить уволенного ректора двумя-тремя шестёрками, выращивая на месте отрубленной головы гидры сразу несколько новых.

А значит, Некрасов прав — надо выманить кукловода из логова и прихлопнуть вместе со всеми планами, извращёнными понятиями и садистскими схемами.

Но как?

Маньяк слишком умён, выполняя всё чужими руками. Нужна идеальная приманка. Настолько аппетитная, что Судья заглотает наживку как огромная жирная щука, шевеля жабрами.

Орлов задумался, продолжая отжиматься — но вместо трёх уже выполнял упражнение на двух пальцах. Так думалось лучше.

Почему-то перед глазами соблазнительной картиной вспыхнул образ рыжей лисицы Габриэлы.

И в его фантазии у нее глаза прикрыты, соски аппетитно напряжены, вызывая желание поиграть с этими сочными вишенками. А с губ срываются такие стоны, что член встаёт колом.

Орлов выдохнул, прекратив упражнения.

Что это за ведьма?

Взять бы её, нагнуть прямо на столе у ректора, пока тот смотрел на него как кролик на удава — и затрахать, чтобы больше не смела дразнить его. Влезать в сознание своими сучьими стонами.

Но нельзя. Она сейчас — правая рука шефа. Он дерёт её так, что она визжит и просит ещё, уходя из его кабинета с распухшими губами и горящими от шлепков ягодицами.

Габи завидуют все сотрудницы конторы, мечтая подвинуть ведьму. Но она всякий раз оказывалась впереди конкуренток. Успевала не только удовлетворять шефа, а также исполнять его сложнейшие поручения.

С другой, обычной шлюхой, готовой на всё, но туповатой и необразованной, Некрасову стало бы скучно.

Но как это использовать, чтобы получить выгоду?

С каждой минутой Орлову всё сильнее казалось, что Габи может его убрать — так пытались делать все советники Некрасова. Но Дмитрий устоял. Значит, нужно нанести удар первым, пока сучка окончательно не завладела членом босса.

— Орест! Да! Да-а! Да-а-а! — донеслось из коридора, где располагалась душевая. — Ещё! Трахни меня! Пожалуйста-только-не-останавливайся-а-а-а! — Орлов ухмыльнулся и бесшумным призраком двинулся на голос, прячась в тени. На ловца и зверь бежит. Звуки становились всё громче и безумнее, в этих стонах звенела по-настоящему обжигающая страсть. Неужели эта ведьма настолько любит босса? Или провоцирует Дмитрия под видом попытки снять напряжения после выматывающего визита к ректору. — О-о-ох да-а-а-а-а! — Он улыбнулся и осторожно достал сотовый. Пора взять нашу любвеобильную рыбку на крючок. Очень большой крючок.

— Да! Орест! Милый, трахни меня! — застонала Габи, прогибаясь соблазнительно кошкой перед Орестом, который с силой сминал сочную попку в руках. Впервые выдержка босса давала трещину. Заточение в клинике и вынужденное воздержание прорвались невообразимым голодом. И любовники стремились утолить его как можно быстрее и жестче. Вода из душа стекала по обнаженным телам. Орлов следил завороженно, как изящная фигурка Габи казалась очень хрупкой в ручищах накаченного мускулистого Зевса, — Ещё! Ещё! Я твоя сучка! Только твоя, Орест! — Её круглый, соблазнительно оттопыренный зад сверкал перед глазами Некрасова как трофей. Наша милая ведьмочка думает, что на этаже никого, поэтому она может всласть порезвиться с боссом и не сдерживать крики, — О-о-ох да-а-а-а! Ещё! Да! Да-а-а! Ещё-о-о-о-о! Орест! Трахни меня как шлюху! Трахни! Трахни ещё! Трахни! Как твою! Личную! Шлюху!!!