– Каким образом? Где ты был? – потребовал объяснений Уилсон.

– В тот вечер я ездил в Атлантик-Сити. Я остановился в отеле «Тропикана» и почти всю ночь играл в казино.

– В котором часу ты приехал в «Тропикану»?

– Я зарегистрировался около десяти часов вечера.

Майкл быстро произвел подсчеты. От Сэддл-Ривер до Атлантик-Сити сто сорок миль. Даже если Дитц гнал как подорванный, он бы не успел доехать быстрее, чем за два часа. Если он убил Керри в 23.15, то смог бы вернуться в «Тропикану» не раньше половины второго.

– Что-то я не нашел счета из «Тропиканы» в этом мусоросборнике, который ты называешь кошельком, – заметил следователь.

– Ну, я не все сохраняю.

– Как ты доехал до Атлантик-Сити?

– На машине.

– Один?

– Да.

– На чьей машине?

– На своей.

– На платных дорогах ты платил электронным способом?

– Нет, я потерял кредитку и с тех пор плачу наличкой.

– Как платил за номер в отеле?

– Наличкой.

– Ладно, Эдди, я проверю твою историю про «Тропикану». Я знаю, где тебя найти.

Майк быстрым шагом направлялся на выход, когда его окликнул дежурный сержант:

– Детектив, офицер Фитчет просит вас задержаться на несколько минут. Она хочет с вами поговорить.

– Хорошо, – ответил Уилсон и, пододвинув стул, присел, после чего набрал Арти Шульмана, который сразу ответил на звонок.

– Арти, я все еще в отделении в Лодай, – сообщил детектив. – Парень, которого они задержали, и есть наш эвакуаторщик. Он утверждает, что во время убийства находился в Атлантик-Сити. Я проверяю его показания.

– Отличная работа. Я узнаю, нет ли у нас кого-нибудь там, чтобы ускорить процесс. Держи меня в курсе.

Краем глаза Майкл заметил Сэнди Фитчет, которая несла листок бумаги. Она села рядом с ним.

– Я только что говорила с дядей, Хербом Филлипсом. Он служит лейтенантом в полиции штата в Южном Джерси и тесно сотрудничает со службой охраны в казино. Дядя Херб договорился с начальником службы безопасности «Тропиканы»: они будут ждать вас или вашего сотрудника завтра в десять утра, чтобы просмотреть записи камер видеонаблюдения.

– Завтра с утра я должен быть в суде, так что не смогу прийти. Я пришлю кого-нибудь из моих следователей. За мной ужин. Большое спасибо, – поблагодарил Уилсон и поспешил к машине.

Сначала он связался с Сэмом Хайнсом. Изложив ему показания, полученные от Дитца, Майкл велел:

– Поставь будильник. Тебе предстоит быть в Атлантик-Сити к десяти утра. Потом позвони Арти и доложи ему обстановку.

Утром Майк вернулся к себе, чтобы заняться бумажной работой. В процессе, где он должен был свидетельствовать, образовалась пауза до вечернего заседания. В полдвенадцатого зазвонил его телефон, и на экране высветилось: «Тропикана». Он ответил на звонок.

– Сэм, что у тебя?

– На имя мистера Эдварда Дитца на двадцать пятое августа был зарезервирован одноместный номер. Его оплатили наличными авансом. На записи с камер наблюдения молодой белый мужчина – я абсолютно уверен, что это Дитц, – входит в отель в двадцать один сорок девять. Есть еще записи того, что происходило внутри казино, но…

– Не трудись, – перебил Уилсон коллегу. – Если он был в Атлантик-Сити около десяти, он никак не мог вернуться в Сэддл-Ривер к одиннадцати пятнадцати. Поблагодари от меня тамошних коллег.

Затем Майкл прервал связь и выдохнул. Ему не очень-то улыбалось докладывать заместителю прокурора Арти Шульману и прокурору Мэтту Конингу о том, что в деле об убийстве Даулинг они вернулись к прежним подозреваемым: Алану Кроули и Джейми Чэпмену.

Марина Лонг раздумывала, не стоит ли ей бросить работу. Ее всегда интересовала мода, и поэтому она устроилась в бутик в Риджвуде. Она обладала талантом подбирать для клиентов подходящий стиль в одежде в зависимости от их фигуры и индивидуальности, и сейчас у нее даже появилась постоянная клиентура.

Эту работу она нашла вскоре после переезда в Нью-Джерси. Марине тут нравилось, и к тому же зарабатывала она неплохо. Но тревога за Валери нарастала. За последние несколько дней настроение дочери стало еще более мрачным. Она все больше отдалялась, хотя казалось, что дальше некуда. Эта перемена требовала от миссис Лонг присутствия дома днем, когда дочь возвращалась из школы.

Что бы она ни сказала, ее слова неизменно раздражали дочь. Но Марина решила все же попробовать обсудить ситуацию, начав так:

– Я намерена найти другую работу, которая позволит мне больше бывать дома. Так что начинаю поиск.

Валери, как обычно, бросила: «Как хочешь», давая понять, что говорить тут не о чем.

В пятницу утром, когда ее дочь не спустилась к завтраку, миссис Лонг сама поднялась к ней. Свернувшись калачиком на кровати, Валери спала крепким сном.

Повинуясь неосознанному порыву, мать бросилась к ней. На ночном столике лежал флакон из-под какого-то лекарства. Крышки на нем не было. Марина взяла флакон – это был прописанный ей от бессонницы «Эмбиен». Флакон был пуст.

Лонг взяла дочь за плечо и перевернула ее на спину. Она пыталась докричаться до спящей, но та даже не шелохнулась.

Потом Марина посмотрела на Валери – та была очень бледна, губы синие, дыхание поверхностное.

– Боже, только не это! – причитала женщина, хватая телефонную трубку и набирая 911.

В пятницу до обеда Стив и Фрэн улетели на Бермудские острова. Они приняли решение продлить свой отпуск на целую неделю, и Эйлин была рада, что мать согласилась на это. На ее глазах миссис Даулинг все больше погружалась в пучину депрессии и отчаянно нуждалась в перемене обстановки.

По дороге домой Эйлин вспомнила про почту. Она остановилась у ящика в конце подъездной дорожки и забрала скопившуюся корреспонденцию, а дома бросила все это на кухонный стол. Тут на глаза ей попался конверт, адресованный мисс Керри Даулинг. Это было письмо от «Мастеркард».

Эйлин помнила, как родители выдали ей самой кредитку накануне ее отъезда в университет. «Только на случай крайней необходимости», – улыбнувшись, напутствовал ее отец, отдавая себе отчет в том, что понятия крайней необходимости могут у них различаться. Должно быть, точно так же они поступили и в отношении Керри.

При обычных обстоятельствах Эйлин оставила бы конверт родителям. Но поскольку они отсутствовали, она решила его вскрыть.

В распечатке по расходам было всего две строчки. Первая оказалась счетом из шиномонтажа. «Это, скорее всего, за новую шину, которую отец велел ей купить», – подумала девушка.