И в этот момент Дронго со всего размаха, всей тяжестью своего тела бросился на дверь. Стоявший за нею Бежоев отлетел на середину коридора и упал на пол. Дронго первым ворвался в квартиру, за ним вошел Вейдеманис. Быстро подойдя к лежавшему на полу Бежоеву, он отбросил ногой пистолет, который лежал рядом с полковником. Бежоев зло усмехнулся, протянул руку к упавшим очкам. Затем осторожно поднял голову и, опираясь на правую руку, довольно легко поднялся с пола. На нем были темные брюки и теплая байковая рубашка.

– Господин Вейдеманис, – уверенно произнес он, – теперь я вас узнал. Я сразу подумал, что где-то вас видел, но мне показалось, что вы действительно из нашего домоуправления. А вот господина Дронго я ни с кем бы не спутал, слишком запоминающаяся фигура и лицо. Вы так толкнули дверь, что я чуть не отдал концы.

– Не ерничайте, – строго прервал его Дронго. – Вставайте, и пройдем в комнату. Учтите, Бежоев, я неплохо стреляю. Это вы тоже наверняка знаете.

Полковник поднялся и, пройдя в гостиную, уселся в кресло. Трехкомнатная квартира была в довольно запущенном виде, чувствовалось, что здесь живет одинокий старый холостяк.

Дронго сел напротив хозяина квартиры, положив пистолет рядом с собой. Вейдеманис встал за спиной Бежоева, также не выпуская оружия из рук.

– Сумели вычислить, – хрипло прошептал Бежоев, поправляя очки, – поразительно быстро. Собственно, я должен был догадаться. Если дело поручают таким профессионалам, как вы. Нужно было убирать вас еще у дома Старовских, когда вы впервые там появились. Это был мой единственный шанс, но я его упустил.

– Вы и так сумели сделать достаточно много, – напомнил Дронго. – Отдаю должное вашей изобретательности и хватке, господин Бежоев.

– Спасибо. Всегда приятно, когда тебя хвалит такой профессионал, как вы.

– Сначала вы отправились в Ригу, где нашли бывшего адвоката, достаточно успешного маклера Яана Звирбулиса, и предложили ему основать подставную фирму, чтобы принять участие в аукционе. Обычно вы представлялись Николаем Алексеевичем Моисеевым, очевидно, это было одно из тех имен, под которыми вы нелегально действовали. Звирбулис сделал все, как вы ему приказали, и перекупил землю, не дав возможность Кродерсу приобрести этот крайне необходимый ему участок.

– Кродерс достаточно богатый человек, – хмыкнул Бежоев, – его трудно разорить. Хотя мы потрепали его довольно сильно…

– Затем вы сделали все, чтобы во второй раз закрыть клинику Старовских. Возможно, дали взятку кому-то из высокопоставленных чиновников мэрии или в правительстве, и тот позвонил Гурьянову с категорическим приказом закрыть клинику. Гурьянов не сумел и не захотел ослушаться. А судья Шевелева, очевидно, также получившая необходимые «отступные», вынесла явно неправовое решение против Старовских.

– Это как раз вы доказать не сможете. А любые подобные слова будут расцениваться как оскорбление федерального судьи, – напомнил Бежоев, – и вас могут привлечь по уголовной статье.

– Как-нибудь переживу, – отрезал Дронго. – Но действовали вы просто виртуозно. Нашли несчастного Хасанова, которого легко можно было уговорить на любую мерзость, в таком тяжелом положении он был и так отчаянно нуждался в деньгах. Вы заплатили ему деньги, и он согласился оклеветать своего бывшего однокурсника. Что особенно чудовищно, Игорь крайне нежно относился к его сестре, и Хасанов использовал ее, чтобы она передала пакеты Игорю, который должен был их спрятать. Я думаю, что такой хитроумный план сам Хасанов придумать не мог. Вы ведь много лет работали против наркоторговцев и знали все возможные приемы, поэтому наверняка подсказали Хасанову, как именно ему надо действовать. Он передал эти пакеты через свою сестру, и на них, разумеется, остались отпечатки пальцев Игоря Максарева, который спрятал эти пакеты у себя, чтобы помочь товарищу.

– Неплохая работа, господин эксперт, – одобрительно произнес Бежоев. – Слушаю вас и получаю эстетическое удовольствие – как здорово и красиво я все продумал!.. Будете рассказывать дальше?

– Обязательно. Охмановича вы подставили, подкупив молодого сотрудника общего отдела Хузина. Это было нетрудно, Хузин получил очень большие для него деньги и согласился поменять цифры в докладе. Конечно, уволили обоих, и Охмановича, и Хузина, а руководителю общего отдела объявили выговор. Но с Хузиным у вас что-то не получилось. Скорее всего, вы испугались, что он может не только рассказать, но и описать в подробностях, кто именно ему заплатил. А ведь Охманович был сотрудником министерства, и в подобном случае этим делом могли заинтересоваться даже сотрудники ФСБ. Поэтому вы приняли решение убрать Хузина, что и сделали, отправившись к нему домой. Я думаю, что следствие легко докажет вашу причастность к этому убийству.

– Каким образом? – издевательским тоном поинтересовался полковник.

– Ваше оружие, которое сейчас лежит в коридоре. Вы застрелили Хузина из своего пистолета?

– Не будьте кретином, – поморщился Бежоев, – я все-таки полковник милиции, а не дилетант. Конечно, я стрелял совсем из другого, не зарегистрированного за мной оружия. И здесь как раз вы ничего не сможете доказать.

– Сможем, – возразил Дронго. – Дело в том, что вас видели и запомнили двое подростков, которые стояли на лестнице в тот момент, когда вы поднимались в квартиру Хузина, и потом, когда вы оттуда уходили.

– Откуда вы знаете?

– Через несколько минут после убийства Хузина и вашего ухода там появились и мы. Я лично разговаривал с обоими подростками, и они вас хорошо запомнили.

– Красивая комбинация, – согласился Бежоев. – Что дальше?

– В Москве вы организовали аварию против сына Фазиля Мухамеджанова, хотя эксперты считают, что авария могла быть и в результате нарушений с обеих сторон. Но я убежден, что «Жигули» Игоря Максарева столкнули с моста именно вы или кто-то из ваших подельников.

– Просто не человек, а исчадие ада, – развел руками Бежоев.

– Вы успели наследить и в Санкт-Петербурге, – продолжал Дронго. – Здесь вы нашли сестру водителя Бориса Райхмана и потом уже в Северной столице вышли на него. Он дал вам, очевидно за хорошие деньги, номер телефона Романа Керышева, любовника его хозяйки, о существовании которого знали почти все, в том числе и ее муж – Борис Райхман. Вы достаточно быстро поняли, что никаких денег не хватит, чтобы устроить финансовые потрясения такому банкиру, как Райхман, и решили найти его наиболее уязвимое место. Заплатив деньги Роману, вы сумели убедить его, что, если Жанна Владимировна уйдет к нему и они подадут иск на развод, то женщине полагается половина имущества банкира, которое она наверняка разделит со своим молодым возлюбленным. Он вам поверил, и в результате они постепенно проели все деньги, которые вы ему дали, и теперь не знают, как им жить дальше.

– Это их дело, – рассмеялся Бежоев. – Еще не хватает, чтобы я думал об этом. Они хотят получить все удовольствия мира сразу, но так не бывает.

– Именно вы наняли сотрудников Вахтанга Георгиевича, чтобы они следили за нами. Здесь вы допустили одну небольшую ошибку. Он ведь грузин и сразу обратил внимание на ваш характерный северокавказский акцент, сообщив нам, что фамилия Моисеев наверняка вымышленная.