— М-да, — хмыкнул Стивен, разбирая надписи на ветеринарных препаратах. — Тот же самый жаргон. Эти снадобья на что-нибудь годятся?

— Нет, если, конечно, у вас в постели не завелись клопы.

Он сложил все содержимое обратно в матрешку, включая жестянку и карточки с автографами.

— Вы, наверно, хотите, чтобы я отнес все это Елене на новую квартиру, когда она, наконец, въедет туда?

— Было бы прекрасно, если бы вы нашли на это время, — ответил я. Лучше вернуть Мише его игрушки?

— Да.

Стивен пристально посмотрел на меня.

— Мы с Гудрун собирались поужинать с друзьями, — сказал он, — и я думаю, что хорошо бы вам пойти с нами.

Я открыл было рот, чтобы сказать, что не гожусь для визитов, но он не дал мне и слова сказать.

— Гудрун, будь умницей, выйди и подожди нас в кресле около лифтов, а я попробую напялить на нашего друга какую-нибудь одежду и застегну ему пуговицы. — Он показал на мои распухшие негнущиеся пальцы. — Гудрун, любовь моя, иди. Мы быстро управимся.

Она покорно вышла, длинноногая и великодушная.

— Теперь к делу, — сказал Стивен, лишь только дверь за девушкой закрылась. — У вас с рукой очень плохо? Не упрямьтесь, поедемте с нами.

Ведь не будете же вы сидеть здесь весь вечер и озираться по сторонам?

Я смутно припомнил, что предполагал пойти в оперу. Драгоценный билет, которым облагодетельствовала меня Наташа, представлялся сегодня совершенно иррациональным явлением. Идти в театр я не был в состоянии. Но в номере мне наверняка будет еще хуже. Стоит задремать, как передо мной вырастут маски смерти в вязаных подшлемниках... а к номеру гостиницы никак не подходит формула «мой дом — моя крепость».

Фрэнк ничего не сказал о людях, напавших на меня. Вполне возможно, что они уже успели убраться и не попались ему на глаза. Но это вовсе не значит, что они не станут околачиваться вокруг... они вполне могли заметить, что Фрэнк выудил меня из воды.

— Рэндолл! — резко окликнул меня Стивен.

— Простите... — Меня сотряс озноб, и я судорожно закашлялся. — А ваши друзья не будут возражать, если вы приведете меня?

— Конечно, нет. — Он распахнул платяной шкаф и вынул запасной пиджак. — Где ваше пальто... и шапка?

— Сначала рубашка, — прервал я его. — Так будет вернее.

Я с усилием поднялся и снял халат. На руках и на плечах начали проступать синяки от ударов дубинок. Но я был рад уже и тому, что моя кожа потеряла оригинальный бледно-бирюзовый оттенок и к ней стал возвращаться обычный цвет поблекшего загара. Стивен помогал мне, не говоря ни слова, пока ему не понадобилось зачем-то выйти в ванную. Вернувшись, он недоверчиво уставился на меня.

— Вся ваша одежда мокрая!

— Да. Меня... э-э... столкнули в реку.

— Значит, это оттуда? — Он показал на мою руку.

— Боюсь, что да.

Он открыл рот, потом закрыл его. Как рыба.

— Вы понимаете, что сегодня вечером температура опустилась ниже нуля?

— Не стоило об этом говорить.

— Не сегодня-завтра Москва-река покроется льдом!

— Слишком поздно.

— У вас жар?

— Ничуть не удивлюсь. — Я напялил два свитера, но все равно чувствовал себя отвратительно. — Не думаю, что я выдержу визит к вашим друзьям. Но и в номере оставаться я тоже не могу. Как вы думаете, можно заказать номер в другой гостинице?

— Абсолютно безнадежное дело. Ни в одну гостиницу вас не поселят, если вы не заказали номер за две недели. К тому же от вас потребуют кучу бумаг, но и тогда никаких гарантий не будет. — Он посмотрел вокруг. — А что вас не устраивает здесь? По-моему, прекрасная комната.

Я прижал руку к потному лбу и подумал, что два свитера — это как раз то, что нужно.

— Трижды за два дня кто-то пытался меня убить, — ответил я Стивену.

— Только чудом мне удалось вырваться и снова оказаться здесь... но, боюсь, что удача начинает мне изменять. Мне просто не хочется торчать здесь, как мишень.

— Трижды?

Я рассказал ему о происшествии на улице Горького.

— Все, что мне нужно, это безопасное место, где я мог бы спокойно выспаться. — Я на мгновение задумался. — Думаю, что нужно позвонить Йену Янгу. Он сумеет помочь.

Я набрал номер, который мне дала Полли Пэджет. Телефон в квартире на территории посольства звонил и звонил, но Сфинкс, видимо, был где-то в городе.

— Проклятие! — воскликнул я, бросив трубку. Карие глаза Стивена были полны беспокойства.

— Вы можете переночевать в университете, — сказал он. — Но моя кровать такая узкая.

— Уступите мне клочок места на полу.

— Вы серьезно?

— Угу...

— Ну... ладно. — Он посмотрел на часы. — Уже слишком поздно, чтобы доставлять вас по официальным каналам. Все разошлись до утра. Мы проделаем карточный фокус.

Он достал свой студенческий билет и протянул его мне.

— Когда войдете внутрь, суньте его под нос дракону и не задерживаясь идите прямо на лестницу. Они не знают в лицо всех студентов и не поймут, что вы это не я. Поднимайтесь прямо в мою комнату. Хорошо?

Я взял картонную книжечку и сунул ее в карман пиджака.

— А как вы сами попадете домой?

— Я позвоню другу, который живет в одном со мной корпусе. Он возьмет у вас мой пропуск и вынесет его, когда мы с Гудрун вернемся.

Он помог мне надеть пиджак, а потом собрал листы факса и сложил их в конверт. Я сунул конверт в карман пиджака. На ум мне пришли черные автомобили.

— Мне бы ужасно хотелось убедиться в том, что за мной нет слежки.

Стивен воздел глаза к небу.

— Сделаем все, что можно, — сказал он. — Что вы предлагаете?

Я предлагал доехать в такси до Университетского проспекта и выйти на смотровой площадке, откуда открывался вид на стадион и центр города. Стивен вместе с Гудрун должны были ехать следом за мной в другой машине. Там мы вышли и, укрывшись обильным снегопадом, обменялись машинами.

— Могу поклясться, что следом за нами никто не ехал, — заявил Стивен. — А если ехали, то, значит, они использовали не менее шести различных машин.

— Большое вам спасибо.

— Рад помочь.

Он сказал водителю, где нужно меня высадить, и вместе с Гудрун исчез в ночи.

Когда я вошел, сидевшая у дверей драконша с кем-то спорила. Я сунул ей под нос пропуск Стивена и прошел мимо. Она лишь чуть скосила глаза в мою сторону, продолжая ругать несчастного нарушителя, а я взбежал по лестнице, как будто жил в этом общежитии целый век.