Я огляделась в поисках одежды. Во всем теле ощущалась слабость, какая бывает после приступа высокой температуры. На улице опять была ночь, но жалюзи оставались открытыми, и в комнату с террасы проникало достаточно света. Интересно, сколько я проспала? Сутки, больше? Я бесшумно оделась, на цыпочках прокралась к выходу и натянула кеды, для устойчивости прислонясь к дверному косяку. Один раз сиделка всхрапнула, заставив меня замереть на месте, но так и не проснулась, только поворочалась в кресле в поисках удобной позы.

Я вышла на террасу, аккуратно прикрыв за собой дверь. Осень окончательно вступила свои права — на улице было все так же холодно, снова моросил дождь. Из окна Глеба лилось приглушенное золотистое мерцание. Свет играл на мокрой каменной плитке, отражался в падающих каплях, ложился бликами на фигурных столбиках ограды. При виде него мне сразу стало легче. Глеб здесь, он рядом!

Я положила руку на стекло, ощутив его гладкую поверхность. Приблизилась, с надеждой заглянула в комнату… И увидела Глеба со спины, абсолютно голого. Перед ним на столе сидела девушка, но с этого ракурса мне были видны только ее обнаженные щиколотки, крепко обхватившие мужчину за бока. Зад Глеба ритмично двигался, незнакомка постанывала в такт, я слышала ее даже через стекло. А может, мне казалось, что слышала, и голос звучал только у меня в голове. Словно почувствовав мой взгляд, Глеб обернулся. Прищурился, ничего не разглядев — зрачки привыкли к свету, а я находилась на улице, в темноте. Из-за его спины высунулась симпатичная мордашка — золотистое каре, оттопыренные ушки, широко расставленные глаза. Лиля с «Крыльев мечты». Надо же, как Глеб Николаевич сильно любит поэзию… Судя по изменившемуся выражению лица, Глеб наконец-то меня разглядел. Но прежде, чем он успел что-то сделать, я сорвалась с места.

И опять побежала, не разбирая дороги. Мир вокруг был мутным и дрожащим из-за пелены слез. Я ненавидела и Глеба, и себя. Ненавидела так сильно, как никогда и никого на свете за всю свою жизнь.

Глава 8

Ноги сами собой принесли меня на дикий пляж. Я горько усмехнулась такой удаче: узкая полоса песка у реки входила в число тех немногих мест, где не было установлено видеонаблюдение. Запас слез, еще недавно казавшийся бесконечным, наконец-то иссяк. Да и сколько можно… За последние два дня я плакала столько, сколько не плакала за все предыдущие семнадцать, уже почти восемнадцать лет. Все. Поревела и хватит.

Река выглядела неспокойной. Темные волны набегали на берег и разбивались о землю, обдавая ноги холодными брызгами. Шквалистый ветер тащил за собой водяную взвесь, трепал волосы, надувал парусом расстегнутую рубаху. Кожа на руках мгновенно покрылась мурашками. Небо над головой усеивали тысячи ярких звезд, но вдали у горизонта не было видно ни одной. Я не сразу сообразила, почему — это с запада наползали плотные угольно-черные тучи. Кажется, на базу надвигалась гроза. «Вот и хорошо. Пусть все смоет к чертям», — отстраненно подумала я, забравшись на плоский камень и поджав колени к подбородку. Все эмоции, еще недавно крутившиеся сумасшедшим хороводом, ушли, уступив место болезненно подсасывающей пустоте. Ненависть притупилась: для нее требовалось слишком много сил, а взять их было неоткуда.

А вот злость уцелела, по большей части на себя. Как можно было быть такой доверчивой идиоткой? Как можно было так жадно цепляться за крохи тепла, что от скуки обронил совершенно чужой человек? Человек, которому на тебя плевать? Конечно, той ночью он был не против воспользоваться ситуацией, раз уж дурочка сама полезла на шею… А кто бы отказался? Но я-то… я-то все приняла за чистую монету и напридумывала себе неизвестно чего… Дура…

Но Глеб предал не только меня. Нет, предательством это сложно назвать — он мне ничего не обещал. Я сама, как доверчивый щенок, готова была лизать его руку просто за то, что он такой удивительный, и сильный, и красивый. Я до боли прикусила губу. Глеб предал Настю. Пусть они расстались, но он трахал Лилю через сутки после того, как погиб еще недавно близкий ему человек. Я стукнула здоровой рукой по камню. И еще раз, и еще, пока не расцарапала кожу на костяшках, не защищенных бинтом. Легче не стало. Как глупо. Все, что я делала, было глупо и смешно. Я действительно сошла с ума, раз поверила, что такой человек как Глеб вдруг чего-то там ощутит после поцелуя и полудетских откровений про друзей и помидоры… Его просто развлекало мое смущение, мое желание прикоснуться. Все во мне было наивно и смешно.

Мысли о Глебе откликнулись мучительным эхом в пустой голове. Глеб Игнатьев… Как мало я, в сущности, о нем знала. Две-три газетных статьи про завод, обрывки разговоров, намеки Андрея. Сколько ему лет? Был ли он женат, есть ли у него дети? Как он стал тем, кем является сейчас? Нет, лучше не думать. Лучше сидеть и пялиться на волны, что набрасывались на берег с такой силой, словно им тоже хотелось разлететься на миллиарды частиц и превратиться в ничто.

Прошло минут тридцать или около того. На том берегу, у самой воды вспыхнула первая зарница. Я промокла, замерзла и отсидела задницу. Надо было вставать и идти, но куда? О том, чтобы вернуться в дом и сделать вид, что ничего не произошло, не могло быть и речи. Для драматургии такого уровня требовалось куда больше времени. Сейчас я не вынесу новой встречи. Не вынесу его вида, спокойного и отвратительно-самоуверенного, или еще хуже — фальшиво-участливого. Ты куда убежала, Саша? Мы все так волновались. Выпей куриного бульончика, пока я пялю поэтессу у себя в апартаментах, а потом можем во что-нибудь поиграть.

Ну уж нет. Я не вернусь туда, даже если придется заночевать прямо здесь, на этом гребаном камне, поросшем сухим мхом и покрытом оспинами от долгой эрозии. Я положила подбородок на колени, поплотнее обхватила себя руками и закрыла глаза.

Дождь усилился, молнии полыхали совсем близко, просачиваясь сквозь сомкнутые веки. Их сопровождали раскаты грома, напоминавшие эхо контрольных выстрелов. Я открыла глаза. Темнота стояла, как в жопе у сурка: на много километров вперед ни огонька, ни следа живых людей, ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, кроме всполохов мертвенно-белого света.

А это идея. За месяц подработки я хорошо изучила систему видеонаблюдения на базе. Все камеры оснащались ночным режимом съемки. Для