— Ладно, по условиям сделки ты получишь и жену. — Она замолчала, стараясь справиться с охватившим ее чувством неловкости. — Ты не переменил намерения?

— Я был бы полным дураком, если бы сделал это, тебе не кажется? — Он крепче обнял ее, наклонил голову и прижался щекой к щеке Джиллиан. — Чего ты от меня хочешь?

— Я? — Чего она хотела? Страсти? Восхищения? Любви? — Даже и не знаю. А ты, Ричард? Чего ты хочешь от меня?

— Кажется, мы в одинаковом положении. — Ричард выпрямился и негромко рассмеялся — как человек, подозревающий, что над ним подшучивают. — Я тоже не знаю.

— Я полагаю, что ты мог бы сказать, даже мы оба могли бы сказать, что нам друг от друга ничего не надо, кроме как разделить мое наследство, — произнесла Джиллиан с наигранной беззаботностью, надеясь, что Ричард станет это отрицать.

— Ты и в самом деле могла бы так сказать, — ответил тот небрежно, и тон его задел Джиллиан.

Ее пронзила острая боль разочарования, но она тут же осудила себя за это. В конце концов, чего она ждала от него? Декларации о бесконечной преданности? Заверения в вечной любви? Если сама она не готова говорить о таких вещах вслух, чего же требовать от него?

— Но возможно, настало время для вопроса, на который есть точный ответ, — проговорил он так буднично, словно они не обсуждали ничего более существенного, чем возможность дождя.

— Вопроса, на который есть точный ответ? — Джиллиан подпустила в свой голос чуточку кокетства. — При всем при том?

— При всем при том. — Он снова засмеялся, и Джиллиан тоже не удержалась от улыбки. — Итак, скажи мне, Джиллиан, думала ли ты о твоей давнишней, неосуществимой и отчасти глупой идее?

— О чем?

— Разве ты не говорила, что, помимо очевидного преимущества финансовой независимости, тебя в этом наследстве влечет возможность воплотить в жизнь твою давнишнюю, неосуществимую и…

— И отчасти глупую идею? — Джиллиан медленно наклонила голову. — Да, я вполне могла сказать нечто подобное.

— Так что же это?

Ее разум лихорадочно искал ответ и не находил ничего, кроме правды. И разве она не решила с самого начала, что будет честна с Ричардом? Она не откровенничала с ним насчет Туссена, но ведь Ричард никогда не спрашивал о нем и ничего не знал о сеансах позирования, так что, по сути, она ни разу не лгала ему.

— Джиллиан?

— Ну хорошо, вот о чем я думала… вернее, что хотела сделать… — Судя по разговорам с Эммой, Ричард вряд ли отнесется к ее замыслу одобрительно. Она бы ему рассказала рано или поздно, но предпочла бы последнее. Наверное, лучше не вдаваться в подробности уже сейчас, а только посвятить его в суть дела. — Я хотела бы устроить нечто вроде пансиона… комнаты и стол для одаренных художников, чтобы они могли сосредоточиться на своей работе и не бороться за существование, кое-как перебиваясь со дня на день.

Джиллиан съежилась и ждала. Ричард долго молчал. Ей ужасно хотелось повернуться и посмотреть ему в лицо, но она удержалась.

— Комнаты и стол, — наконец заговорил он. — Нечто вроде приюта для взрослых. Как это замечательно!

Джиллиан быстро повернулась в его объятиях и подняла на него глаза.

— Ты вправду так думаешь?

— Да. — Он кивнул, в задумчивости сдвинув брови. — Это было бы ответом на молитвы многих, наделенных большим талантом, но вынужденных расстаться со своей музой и отдать все силы поддержанию тела и души.

— Это в точности мои мысли, — оживилась Джиллиан. — Я предполагаю купить большой дом или поместье, замок или старое аббатство в сельской местности…

— Нет-нет, деревня для этого не годится. — Ричард помотал головой. — Рынок в Лондоне. Академия, галереи, посредники, даже критики.

— Очень хорошо, тогда, значит, город. Не так уж трудно найти подходящий дом. Просто не могу сказать тебе, как я рада, что ты одобряешь мою идею.

— Сомневаюсь, чтобы леди Форестер ее одобрила, — усмехнулся Ричард. — Твой проект значительно уменьшит число художников, среди которых она выбирает очередной объект для того рода патронажа, какой предпочитает.

— О, леди Форестер тут ни при чем. По моим сведениям, она никогда не занималась поддержкой женщин каким бы то ни было способом, — не подумав, выпалила Джиллиан.

— Женщин? — Ричард нахмурился. — Что ты имеешь в виду, говоря о женщинах?

— Разве я не упоминала об этом?

— Насколько мне помнится, нет.

— Видишь ли… — Кажется, сейчас ей придется туго! — Я намерена устроить все это для поддержки только женщин-художниц.

— Каких художниц?

Ричард произнес эти слова чрезвычайно размеренно и разомкнул объятия.

Джиллиан отступила от него и от края крыши. Если они станут обсуждать это сейчас, а именно к тому идет дело, ей вовсе ни к чему вести бой как на грани физической опасности, так и словесной.

— Серьезных художниц.

— Серьезных художниц не существует.

— Мне довелось встретиться в последние годы с несколькими. Немногими. Я это признаю…

— А ты пробовала задуматься о том, почему их немного?

— Разумеется, пробовала. Я думала об этом не раз. Женщин, даже очень талантливых, просто не принимают всерьез.

— Джиллиан, дорогая, на это есть причина.

Он говорил таким преувеличенно терпеливым тоном, словно пытался объяснить что-то очень важное совсем маленькому ребенку или кому-то невероятно глупому.

— Вот как? — Джиллиан старалась, чтобы слова ее звучали как можно уравновешеннее. — Пожалуйста, Ричард, расскажи об этом подробнее.

Кажется, он не заметил ее сарказма. Если бы заметил, то наверняка сбавил бы чересчур самоуверенный тон.

— Женщинам хорошо удаются акварели, а иногда и наброски углем. Могу даже добавить, что слышал об одной или двух, прекрасно владевших мастерством миниатюры, но это предел.

Джиллиан смотрела на Ричарда с величайшим недоверием. Эмма предупредила о его отношении к художественным способностям женщин, но Джиллиан не ожидала, что он может быть до такой степени напыщенным и нетерпимым.

— Даже Эмма понимает это. Не уверен, что ты об этом знаешь, но она рисует. Акварели, конечно. Она когда-то интересовалась более серьезной работой, но поняла разумность моего совета.

— Поняла? — сжав кулаки, спросила Джиллиан.

— Само собой. — Ричард весьма самодовольно улыбнулся. — Женщинам не хватает темперамента для работы маслом, для подлинного искусства.

— Господи, Ричард, я даже представить себе не могла… — Джиллиан изобразила приятную улыбку. — Не подозревала, что ты такой узколобый, такой ханжа и такой глупец.