Пока я предавался этим мрачным мыслям, послышался свистящий звук, и туннели вокруг меня внезапно начали двигаться, проносясь мимо с такой скоростью, словно я видел их из окна курьерского поезда. Раковины тянули меня вперед по времени, пока не привели в пункт назначения. Свист прекратился, и воцарилась тишина.

Глаза мои были открыты, но полное отсутствие света ослепляет даже вампира. Я стоял в темноте и тишине, посреди пустого царства темных сущностей и проклятых душ. Но вот послышался скрежет, потом – негромкие проклятия. Я ждал. Если уж меня забросило в эту непроглядную тьму, значит, у Лалии были на то причины.

Где-то вдалеке мелькнул крошечный отблеск света, за ним другой. Какие-то искры заплясали перед глазами, крутясь и сливаясь в мерцающий шар. Потом свет обрел форму и стал таким ярким, что я невольно сощурился.

Передо мной стоял Джек. Но не тот добродушный, улыбчивый и твердолобый Джек, которого я знал. Этот парень был хозяином положения, господином в синем пиджаке, властелином всего сущего. Я стоял перед ним – беспомощный и беззащитный. Он держал мою жизнь в своих руках. Улыбнувшись, Джек протянул Ридреку флакон с кровью Лалии. Я забился, пытаясь вырваться из невидимых пут, тянущих меня к земле, потому что понимал: в этот миг все мы – Джек, Ридрек и я – ждем восхода солнца. И у каждого есть на то свои причины.

Джек

– Боже всемогущий! – в ужасе заорал я и отпрыгнул от гроба, будто он был объят ярким пламенем.

Казалось, этот жуткий визг и хрип никогда не прекратится. Стоны и причитания, которые я слышал от раненых солдат на поле боя, не шли ни в какое сравнение с жалобными криками Шейри. Она неимоверно страдала. Я закрыл уши ладонями, но это не помогло. Может, я что-то сделал неправильно? Выпил слишком много крови? Или слишком мало? Да-да, Уильям сказал, что так и должно быть… Я проверил засовы. Конечно, обычные гробы не запираются снаружи, но этот ящик был сработан на заказ. Сами понимаете, почему.

Так что конкретно говорил Уильям? Охваченный паникой, я никак не мог припомнить. Да, верно, он предупреждал, что Шейри будет орать, и ни в коем случае нельзя выпускать ее из гроба, как бы она ни умоляла.

Хрип прекратился – ровно настолько, чтобы девушка успела набрать в легкие новую порцию воздуха, а потом раздался дикий, непрекращающийся вой, от которого у меня заломило зубы. Пошатываясь, я добрел до бара и смешал себе коктейль – кровь пополам с алкоголем. Расправившись с выпивкой, я взял початую бутылку, пододвинул к гробу стул и сел. Это будет долгая ночь. Или день. Или что там, черт возьми, творится наверху. В подземном убежище Уильяма очень легко потерять чувство времени.

Вой сменился канонадой злобных проклятий. Я сделал добрый глоток прямо из горлышка. Гроб затрясся и начал вибрировать. Черт меня побери! Я сожру свою шляпу, если она не переворачивается в гробу в буквальном смысле слова.

Бог ты мой, как же наша новоявленная вампирша будет выглядеть на закате, когда выберется из своего гроба?.. И вот этого монстра мне придется трахать? Я слыхал о парнях, борцах сумо, которые могут засунуть член в собственную задницу. И черт меня побери, если я не чувствовал себя так, как будто со мной это самое и происходило. Я попытался представить самую жуткую, истеричную бабу, которую только могло нарисовать воображение. Получилось нечто среднее межу Кортни Лав[27]и Франкенштейном в женском обличии. Детка-конфетка.

Я не преувеличивал. Грохот, трясущийся гроб, сводящий с ума вой – все это было похоже на сцену из «Экзорциста» с участием Линды Блэр,[28]только еще хуже. Я отлично понимал, как ужасно страдает сейчас Шейри. Хотя, если вдуматься, откуда мне было это знать?.. Может, дело было в той связи с мертвыми, которую я имел и которая позволяла мне общаться с духами?.. Или…

Внезапно меня осенило.

Я сам прошел через все это!

Мне стало неуютно. Пришлось снова хлебнуть из бутылки. Да, теперь начинаю вспоминать. Дело было давно, но я помнил всех мертвых солдат, окружавших меня. Уильям проводил ритуал прямо на поле боя, и никакого гроба у него, разумеется, не было. Я приобрел свои клыки дедовским способом – Уильям закопал меня в землю.

Вспомнил! Боже ты мой, я вспомнил все!.. Когда началась агония, я пытался выкопаться из земли, убежать от этого демона, который мучил меня. Но кто-то мешал мне выбраться. Он! Конечно же, он. Клыкастый красноглазый дьявол, спросивший, хочу ли я жить. Обещавший спасти меня. И что он сказал мне тогда? Поклялся, что я больше не буду голодать?

Однако мне пришлось заплатить жуткую цену, ведь ничто и никогда не дается даром. Казалось, будто меня выворачивало наизнанку. Стальные когти раздирали тело, скручивались жилы и трещали кости, я горел, точно в огне. Боль была невероятной. Я умолял прекратить ее. Бился, вырывался, но не мог сдвинуться более чем на дюйм. Наконец мне удалось высвободить два пальца на левой руке. Подняв пальцы над землей, я почувствовал, как их обдувает ветер и греет солнце. Становилось все теплее и теплее… пока пальцы не вспыхнули.

Я помню, как отдернул руку, спрятав ее обратно в землю. Что происходило со мной? Чем я становился? Затем пришла жажда – страшная, непереносимая, хотя в тот момент я не знал, чем она вызвана. Я хотел… нет, алкал чего-то, еще не понимая, что со мною творится. Казалось, это продолжается дни… годы. Мое тело менялось, превращаясь во что-то другое, чужое и странное. Я не узнавал его, мне были внове ощущения собственной плоти.

Потом наступила ночь. Я чувствовал ее, осознавал своим новым, преображенным мозгом. Давящий вес надо мною исчез, и я выбрался из земли. Кто-то посадил меня, точно семя, и теперь снимал урожай. Я стал вампиром.

Передо мной стоял Уильям, одетый в офицерский мундир. Он был ничуть не похож на чудовище, возникшее перед моим угасающим человеческим взором, и я узнал его не столько по виду, сколько по запаху. Пятна крови исчезли.

Сапоги сияли. Он был просто образчиком блестящего офицера и джентльмена.

– Рядовой Макшейн, ты готов к новой жизни?

Я огляделся. Стояла ночь, но все вокруг было отлично видно – даже без помощи лунного света, освещавшего призрачный пейзаж. Незнакомые запахи плыли по ветру, необычные звуки нарушали тишину земли и леса. Я уставился на Уильяма. Тот стоял передо мной, прямой, как струна, и задумчиво рассматривал меня, видно, пытаясь понять, что за существо он привел в мир.

– Так точно, господин капитан, готов, – услышал я собственный голос.

Жалобный вой вернул меня к реальности. Я был уже изрядно навеселе, но не переставал ужасаться страданиям несчастной Шейри.

Я отлично знал, что она испытывает в этот момент.