— Ты мог бы уйти отсюда пораньше? Лучше прямо сейчас. Мне нужно с тобой поговорить.

— Подожди здесь.

За четыре года Джон не пропустил ни одного рабочего дня и не отпрашивался пораньше даже в дни экзаменов. Хозяин, увидев Бет, узнал в ней загадочную прошлогоднюю собеседницу Джона, и согласно кивнул:

— Ладно, малыш. Сегодня дела идут вяло.

— Что произошло, Бет? — возбужденно спросил Джон.

— Надо поговорить без свидетелей. Где ты живешь?

Они были знакомы уже более полугода, но Бет не имела понятия, где он живет и с кем.

— В коттедже садовника при доме профессора Фрэнклина.

— Еще кто-нибудь там живет?

— Только моя жена и наш трехлетний ребенок.

— О, а я и не знала, что ты женат. — Бет помолчала и пожала плечами. — Думаю, твоей жене тоже следует об этом узнать. Можем мы отправиться туда прямо сейчас?

Джон кивнул, удивленный и немного задетый: Бет совершенно равнодушно отнеслась к его упоминанию о жене и ребенке. В полном молчании они подъехали к крохотному однокомнатному коттеджу, который Джон арендовал за гроши. Свет не горел, даже на крыльце он был выключен.

— Они, должно быть, спят, — прошептала Бет, потихоньку закрывая дверцу машины.

— Кто?

— Твоя жена и ребенок.

— Да нет у меня ни жены, ни ребенка, Бет.

— Зачем же ты соврал?

— Зачем, зачем! Зачем ты играешь в игры?

— Я не играю. А чего ради ты этим занимаешься?

Джон впустил ее в маленькую неприбранную комнатку. К одной из стен был придвинут матрац на ножках. Джон поспешно прикрыл дешевым покрывалом старые мятые простыни. Книги и журналы валялись повсюду на полу, громоздились на грубых фанерных полках. Ни телефона, ни телевизора, ни стереосистемы.

Бет обратила внимание на беспорядок, но гораздо больше ее поразила вопиющая бедность. Она припомнила реакцию Джона на те пятьсот долларов, которые она ему в свое время дала. Ничего удивительного! Как же он воспримет ее сегодняшнее предложение?

Бет огляделась, куда бы присесть. Кроме старого потрепанного кресла из алюминиевых трубок и пластика, небрежно задвинутого под заляпанный кухонный стол, заваленный книгами и бумагами, в комнате не было другой мебели.

Бет поставила свой портфель на пол и достала проект Джона, а также обычный скоросшиватель и бутылку шампанского.

— Мы должны все это вместе просмотреть.

Джон показал на матрац:

— Это по совместительству диван.

— Прекрасно. Вот твой проект. А вот пространный юридический документ, который позволит тебе получить сто тысяч долларов и основать собственную компьютерную компанию… А это шампанское, чтобы отпраздновать такое событие и мой двадцать первый день рождения.

У Джона дрожали руки, когда он листал контракт. В нем было восемнадцать машинописных страниц. Он даже не пытался его прочесть, но, листая, видел два имени, которыми пестрел текст: свое и Бет.

— Я не понимаю, Бет.

— Со дня моего совершеннолетия я имею полное право распоряжаться наследством, оставленным мне умершим дедушкой. Я решила использовать его часть, чтобы поддержать новую, пока еще безымянную, компьютерную компанию, главой которой станешь ты. Если она будет процветать, ты вернешь мне долг без всяких процентов. Мой адвокат чуть не умер от изумления, составляя этот документ, зато твой был весьма рад.

— Мой адвокат?

— Я знала, что у тебя нет своего адвоката, и поэтому наняла его для тебя. Во всяком случае, мы скорее партнеры, чем должник и заимодавец, и будем делить прибыль. Если… то есть когда ты разбогатеешь, разбогатею и я. Думаю, это справедливо.

— Справедливо! Я просто не могу поверить. Бет, это полностью твоя заслуга.

— Нет, это сделал ты. Хотя я не намерена быть бессловесным партнером.

— Я и не хочу, чтобы ты была таким! Я нуждаюсь в твоих идеях. Ты видишь вон ту кучу бумаг? — Джон показал на опасно накренившуюся стопу папок и листков. — Все это чертежи, наброски схем, идеи программ.

— А как все-таки насчет названия компании?

— Я не заходил так далеко.

— В контракте это единственный пробел, который мы должны заполнить. И подписаться.

Джон некоторое время молча смотрел на контракт, не читая его; потом сказал очень тихо:

— Видишь ли, я и знать не знал, что у тебя есть деньги.

— Понимаю. Во всяком случае, от этого выигрываем мы оба.

— А что, если дело не выгорит?

— Такого не может быть. Но даже если это случится, я, разумеется, разозлюсь на тебя, но никакого возмещения не потребую. — Бет улыбнулась такой редкой на ее лице прекрасной улыбкой. — У тебя теперь есть по-настоящему умный и проницательный юрист.

— Просто не верится!

Ему хотелось до нее дотронуться, обнять, поцеловать. Ему и прежде этого хотелось, но даже теперь это было невозможно.

— Давай откроем шампанское, — слегка покраснев, предложила Бет, — прочитаем контракт и подпишем его. Папа и мои брокеры звонят каждый день, уговаривают меня пересмотреть решение и вложить деньги в нефтяные акции.

Бет ушла, оставив Джону подписанный контракт.

— Подумай о названии и поскорее его впиши.

На следующее утро на семинаре Джон передал Бет записку:

«Заседание правления фирмы «Компьютеры Бет-Стар» состоится сегодня вечером в здании Союза студентов.

Джон Тейлор, президент».

— Не смей! — прошипела Бет через всю комнату.

Джон улыбнулся и одними губами произнес слова: «Слишком поздно».

В мае, за месяц до свадьбы, Меган позвонила Кэрри и пригласила ее пообедать.

— Кто еще будет?

— Только Джейк.

— Боюсь, что не смогу принять твое приглашение.

— Черт возьми, Кэрри, вы оба очень мне нужны. Это важно. Прошу тебя.

В последние два месяца Меган стала чрезвычайно нервной. Она была слишком перегружена: главная роль в «Ночи игуаны», подготовка к свадьбе и переезду в Бостон, да еще занятия в колледже. Но дело заключалось не только в этом. Головные боли вернулись и усилились. Меган никому об этом не говорила, но почти вся ее энергия уходила на то, чтобы преодолевать боль и казаться бодрой в присутствии Стефана.

— Меган, что с тобой?

— Ничего. Прости, Кэрри. Я сильно замотана, вот и все. Что-то произошло между тобой и Джейком? Ты поэтому не хочешь приехать?

— Нет, я его не видела с февраля. Боюсь, что я тоже замотана. Приятно будет отвлечься и провести вечер с друзьями. Я, разумеется, приеду.