— Мне кажется, они готовят тебя к шпионской работе.

— Нет, — ответил он, хотя и сам порой удивлялся, к чему нужны все эти выматывающие тренировки и проверки.

Свое первое задание Джейк должен был выполнить в Саудовской Аравии — в Эр-Рияде и Джедде. Впрочем, это не было заданием в полном смысле слова, просто еще один тест, учебная тренировка. Саудовская Аравия как бы замерла на долгие годы, политически оставаясь инертной. Вполне подходящий учебный полигон.

Джейк и Джулия вместе полетели в Ниццу. За восемь часов беспосадочного перелета они впервые после возвращения Джейка из Пало-Альто могли спокойно, без помех и усталости наговориться всласть. Они держались за руки и пили шампанское в салоне первого класса. Это было первое преимущество, которое Джейк получил в самом начале работы в госдепартаменте. Он имел право лететь первым классом и останавливаться в дорогих отелях по своему выбору по пути к месту выполнения задания.

— Хочешь поговорить о нас? — спросила Джулия. — Мы так долго избегали этой темы.

— Ты знаешь мои чувства. Они все те же. Я не изменился.

— Нет, ты изменился.

— В самом деле? — Джейк приподнял брови.

— Да. Ты отдалился от меня, стал более озабоченным, беспокойным. Угрюмым.

— Может, это из-за новой работы, Джулия. Я волнуюсь, не могу отрицать.

— Нет, здесь что-то другое. Или кто-то другой.

— Ага! Леди ревнует?

— Возможно. Что, есть причина?

— Мое предложение все еще остается без ответа, хоть я и не понимаю почему.

— Выйти за тебя замуж? Возможно, я когда-нибудь скажу «да», чтобы разоблачить твой блеф!

Разговор явно превращался то ли в поддразнивание, то ли в шуточную перепалку. Джулия решила его прервать. Однако ей хотелось знать, что… нет, кто занимал мысли Джейка в последние два года. Когда-нибудь он ей это скажет.

Джейк оставил Джулию в Ницце и сел на самолет компании «Эр Франс».

Он присоединился к американской делегации в Эр-Рияде, столице Саудовской Аравии. Предстояло сыграть роль, к которой его так тщательно готовили несколько недель в Вашингтоне. Он изображал мелкую сошку, был самым незаметным в группе. Такое положение было вполне понятно хозяевам: почти невидимый, незначительный служащий, обязанный прислуживать, и только. На него не стоит обращать внимания.

Джейку нравилась эта роль, потому что он осознавал ее смысл и важность; на деле он был ушами и глазами делегации. Он представлял отчеты руководителю, ответственному за переговоры. Он ему рассказывал, о чем беседуют саудовцы между собой, когда их слышит он один. Неделями Джейк готовился изображать человека, который ни слова не понимает по-арабски.

Маска была отменной благодаря способности Джейка казаться тупым и приниженным из-за его внешности. Высокий, — белокурый, голубоглазый, красивый. Типичный американец, так сказать, настоящий янки. Не способный говорить ни на одном иностранном языке или даже понимать хоть слово.

Джейку нравилось его положение и по другой причине: он мог подолгу находиться в одиночестве, был предоставлен самому себе. Пока его начальники развлекались, он изучал города, сначала Эр-Рияд, а потом и Джидду, порт на Красном море. Города эти в общем были схожи: чистые белые здания, отделанные темным резным деревом, белый песок, улицы, забитые непрерывно сигналящими автомобилями. Шум стоял невообразимый. Саудовские водители ездили быстро, держа руку на клаксоне. Джейк смотрел на женщин, одетых в черное, некоторые были с закрытыми лицами, но совершенно беззаботные. Они ходили по улицам без страха. Их защищала религия, а религия в этой стране была законом. Преступление против женщины каралось немедленно и строго.

Джейк гулял по пристани в Джидде. Древнее Красное море, чистое, синее, мирное, сверкало под палящими лучами экваториального солнца. Он бродил по базарной площади. В Джидде он приобрел первые из многих вещей, которые потом покупал во время своих поездок. Купил старинный ковер, сочетающий все оттенки синего, зеленого и цвета слоновой кости. Ковер напоминал Джейку о его мечте. Мечте о будущем, когда вот этот ковер и другие сокровища найдут себе место в доме, его собственном доме. Джейк улыбнулся. То была мечта о счастье.

На рынке у ювелиров он купил ожерелье для Кэрри. Зачем? — подумалось ему, когда он платил владельцу лавки. Затем, что оно будет выглядеть так красиво на ее юной прелестной шейке. Ожерелье было для него тем же, что и ковер. Частью мечты. И снова он улыбнулся. Когда-нибудь он увидит Кэрри и отдаст ей ожерелье.

Время пролетело быстро. Миссия в Саудовской Аравии была завершена успешно в течение десяти дней. Джейк удачно справился со своей ролью. Он будет полезен на службе. В сентябре его ждет более ответственное задание в Сирии, в Дамаске. А пока он должен вернуться в Вашингтон для дальнейшей подготовки.

В июне письма от Меган приходили регулярно. Это были бодрые, страстные письма, полные любви: «Мой обожаемый Стефан, я так тебя люблю! Я так скучаю по тебе. Но дело есть дело, я должна трудиться». Она подробно рассказывала о пьесах, которые видела на сцене, об актерах, с которыми познакомилась, о местах, которые посетила. На каждом конверте была новая марка: Лондон, Париж, Тур, Вена.

В начале июля в письмах появилась новая тема: «Я так занята. Не думаю даже, что твой приезд осуществим. Мы должны потерпеть до сентября. Думай о встрече!»

Потом она написала в ответ на письмо Стефана: «…Нет, не приезжай. У меня просто не будет возможности уделить тебе хотя бы минутку. Это вызовет серьезные осложнения. Айен разозлится, а мне нельзя с ним ссориться. Я так боюсь потерять все, чего я достигла, потерять в самом конце гастролей. Дорогой, Айен может обеспечить мне работу на Бродвее. И вполне может сделать так, что мне не дадут работать нигде. Пожалуйста, не сердись».

В следующем письме, от 14 июля, Меган написала: «Ты становишься несправедливым. Если бы ты только мог себе представить, как сильно я тебя люблю и как все это трудно для меня. Пожалуйста, не веди себя так! Осталось всего два месяца».

Стефан ответил ей любящим, всепрощающим, понимающим письмом. Он не приедет. Он вытерпит оставшиеся два месяца, но пусть она знает, что он считает дни.

Потом письма от Меган перестали приходить. Стефан не знал, где ее искать. Маршрут ее гастролей и поездок был непредсказуемым. В каждом письме она сообщала, куда он должен посылать на него ответ. Прошла неделя. Потом две. В начале третьей Стефан в отчаянии ухватился за единственную соломинку — позвонил в Коннектикут в дом Айена. Ответил женский голос. Стефан назвал себя.

— О Стефан, я рада тебя слышать! Это Маргарет. — Так, это жена Айена, с ней Стефан познакомился прошлым летом, когда Меган жила в Пайнхэвене. — Как твои дела?

— Простите, что беспокою вас, но я уже две недели ничего не знаю о Меган. Не имею представления, где она находится, и беспокоюсь, не случилось ли с ней чего-нибудь.