Шрифт:
Интервал:
Закладка:
История Белинды
Белинда, яркая и привлекательная женщина, работавшая в небольшом рекламном агентстве, пришла на терапию с довольно необычной жалобой: ее боссы посчитали ее «неуверенной в себе» на оценочной презентации и, «озабоченные ее эмоциональным состоянием», порекомендовали ей пройти психотерапию. «Мы действительно тебя любим, — сказали ей они, — но обеспокоены тем, что недостаточная уверенность в себе помешает тебе добиться того, что ты заслуживаешь». У них не было твердых доказательств, что у нее действительно был такой недостаток; наоборот, благодаря своей скрупулезности и вниманию к потребностям других Белинда пользовалась у клиентов высокой популярностью. Так что имело место явное несоответствие реальности.
Тем не менее, Белинду огорошило заключение ее боссов, что ее сдержанная манера поведения и тщательный выбор выражений каким-то образом оказались свидетельством неких изъянов ее личности, причем настолько серьезных, что ей обязательно требовалось лечение. К тому времени, когда она пришла к психотерапевту, ее разрывали на части сомнения, у нее появились проблемы со сном и пропал аппетит. То есть были налицо все признаки депрессии.
Оказалось, что у Белинды не было проблем с адекватным выражением своих чувств, а в ее индивидуальной истории было очень мало фактов, которые указывали бы на развитие у нее заниженной самооценки, которая обычно скрывается за проблемами с самоутверждением и развитием уверенности в себе. Она была старшей из трех детей в полной, дружной семье, она всегда добивалась того, что хотела, и было совершенно ясно, что она была вполне удовлетворена собой и своими успехами. Ее жизнь ни в коем случае нельзя было назвать идиллией; в молодости она совершила несколько ошибок, но в целом ее поведение было поведением нормального, здорового взрослого человека. Самой большой проблемой для нее была ее работа.
Маленькая фирма, в которой работала Белинда, могла послужить моделью слабых границ. Мужчина и женщина, которые были ее совладельцами, вели дело, словно Папа и Мама, владеющие своим магазинчиком. Сестра мужчины была одной из семи сотрудниц фирмы, а ее лучшая подруга, которая тоже работала в этой фирме, к тому же была любовницей бывшего мужа совладелицы фирмы. Альянсы постоянно менялись, как конкуренция братьев и сестер и изменчивые дружеские отношения, а последствия развода породили у них подозрительность, мешавшую формированию доверительных отношений с любым человеком. Боссы любили считать себя великодушными родителями, однако на деле зачастую становились безрассудными деспотами, склонными устраивать склоки и ходить с мрачным видом, если получалось не так, как они рассчитывали, или на них наваливалось так много дел, что они не могли с ними справиться. Совершенно естественная, если не сказать здоровая, реакция Белинды фактически была отступлением в защитное укрытие, которым служил ее профессионализм. Ее профессионализм рассматривался как оскорбление имиджа «семейной» компании. Ожидалось, что после психотерапии Белинда найдет контакт со своими коллегами, и ей часто задавали зондирующие вопросы относительно рекомендаций психотерапевта и об ее отношениях с ее другом. Ее немногословные ответы находили патологическое объяснение, связанное с ее «неуверенностью в себе», и владельцы с ней боролись под видом «проявления о ней заботы».
Когда Белинда поняла, что изъян кроется не в ней, а в тех людях, которые окружают ее на работе, у нее улучшилось настроение. Свою терапию она использовала для того, чтобы еще больше укрепить свои личностные границы и вернуть проекции тем, кому они принадлежали. Вообще говоря, она стала смотреть на своих боссов как на «анфан террибль»[110] и разговаривать с ними твердо, но спокойно, как если бы они были детьми. А открывшуюся в ней новую энергию она направила на то, чтобы найти новую работу.
2. Подавление стыда и поиск козла отпущения
Кроме отсутствия границ в рабочей обстановке Белинды царили также высокий уровень подавления стыда и поиск козла отпущения. Фактически именно эти факторы послужили причиной появления у Белинды симптомов депрессии, ибо ее уверенность в себе была ослаблена довольно грубым выводом, что ее личность является «дефектной», а раз так, то вполне вероятно, что она не может хорошо выполнять свою работу. Кроме того, что это «странное» мнение было совершенно ошибочным, — интересно узнать, откуда оно взялось?
Нам остается лишь поразмышлять над тем, как работали мозги у ее боссов, однако очевидное свидетельство их ядовитого нарциссизма заключается в том, что они проецировали на Белинду свою невыносимую зависть и ужасный стыд, избавляясь от них, чтобы защитить свое хрупкое Эго. Итак, что же вызывало эти чувства? Возможно, в каком-то ее высказывании они услышали о проблемах компании нечто такое, что выставляло их или их компанию в дурном свете. Если бы укол был для нее нечувствительным или если бы она не ощутила позитивного отношения к себе со стороны владельцев, а во всем этом не было никаких пределов, то им пришлось бы найти другое объяснение, которое бы не выставило их в дурном свете. Открытая ненависть к Белинде могла бы дать обратный эффект, но проявление внимания к ее личностным чертам было более изощренным унижением, которое при этом позволяло им чувствовать себя «хорошими родителями». Еще более вероятно, что именно спокойная уверенность в себе Белинды так отличающаяся от их склок и потери контроля — заставила их почувствовать себя униженными и должна была их дискредитировать. Если ее хладнокровие считать личностным изъяном, то их эмоциональные взрывы следовало считать уверенностью в себе, и таким образом они получали свое превосходство за ее счет. Такие извращения неизбежно несут на себе печать нарциссического процесса и доводят до сумасшествия человека, на которого они направлены.
Точно так же выглядит процесс поиска козла отпущения. Какой-то один служащий становится вместилищем стыда, от которого избавляются другие, в результате этого процесса перекладывания стыда тем самым уравновешивается стыд целой группы людей. Зачастую козлом отпущения становится человек, уже привычный к этой роли, с раннего детства приученный к ней в своей семье. Ему ничем нельзя помочь, но стоит задаться вопросом: если этот человек оказывается для группы таким ненужным, почему его не выгоняют? Ответ состоит в том, что такие люди выполняют важную функцию в своем окружении, которое обременено стыдом. Это тот человек, по сравнению с которым все остальные чувствуют свое превосходство.
3. Видение величия
Многие предприниматели используют воодушевляющую риторику, призывая к достижению высоких целей, чтобы вдохновлять и мотивировать своих служащих, но в ядовитой обстановке источником этого «видения величия» часто служат личные амбиции нарциссического лидера. Такое «видение величия» позволяет воплотить в жизнь фантазии о совершенстве, подстегивая подчиненных к достижению безумной производительности труда. В таких местах работы частная жизнь людей пожирается (cannibalized) в угоду Мечте, и нередко приходится видеть людей, которые затрачивают на работу неимоверно много времени, жертвуют своими выходными и отпусками и приходят на работу, даже если заболели. И они это делают не только из боязни потерять свою работу, но и потому, что их опустошенные жизни подвергаются инфляции вследствие возложенной на них роли в «воплощении» этого видения. Нарциссическая фантазия заманивает истощенных людей в свою сеть.
