Мистическое событие, которому я стал свидетелем, называется «Джатилан» (или «Танец на лошадях»). Это традиционный в восточной части острова Ява танец, полный символики и присутствия мистических сил. Во время этого танца происходит погружение в глубокий транс такого рода, который обычно ассоциируется с временной («преходящей») гипофронтальностью. Совсем недавно я наблюдал подобный танец на острове Бали, где он известен под названием «Сангьян Яран». Его исполнял один человек, погруженный в состояние транса ритмичным пением своеобразного хора. Танцор затоптал костер босыми ногами, его движения были механическими, поза ригидной, выражение лица отсутствующим и искаженным. Должно быть, этот человек тоже находился в состоянии преходящей гипофронтальности (рис. 7.2)5.

В этом примере гиперфронтальности главным героем был я в возрасте 27 лет. Меня только что выкинули из Советского Союза, и я провел несколько месяцев в Риме, на пути в Соединенные Штаты. Была середина июля, город стал обжигающе-горячим, и мне показалось прекрасной идеей поплавать в Средиземном море. Я сел на пригородный поезд до прибрежного города Остии, отправился на пляж и нырнул прямо в воду. В следующий же миг мощная отбойная волна накрыла меня с головой. Я вырос на Балтийском море и, естественно, хорошо плавал, но с такими волнами я никогда прежде не сталкивался. Все мои усилия устоять против нее заканчивались только беспомощным бултыханием. Когда волна утащила меня, прямо там, под водой, меня посетила отчетливая мысль, почти что произнесенная вслух, холодным и отстраненным голосом: «Я просто-напросто тону. У меня есть только несколько секунд, чтобы уладить дело». Я не испытывал никаких эмоций. Было только чувство отстраненности, граничащее с лишением индивидуальности, но также и ощущение исключительной сосредоточенности. Словно сама по себе, в голову пришла мысль, словно я где-то что-то читал давным-давно, что в таких ситуациях нельзя пытаться выбраться на поверхность воды, но нужно сделать противоположное, уйти глубоко под воду, насколько возможно, и плыть к побережью. Именно это я и сделал, и несколько мгновений спустя прибой выбросил меня на галечный берег. Только в безопасности, на земле, я огляделся. На берегу было множество загорающих, но никто не купался. Должно быть, местные знали все причуды вероломного места. Я понятия не имел, откуда я узнал о маневре, который, скорее всего, сохранил мне жизнь. Я даже не был уверен, что читал об этом, может быть, мои действия были чистой импровизацией. Но дело было именно так. И теперь, оглядываясь назад, я едва ли могу вспомнить другое событие в моей жизни, характеризующееся такой интенсивной умственной сосредоточенностью, сконцентрированной в мгновении, равном одному удару сердца. И в то же время я чувствовал себя почти лишенным индивидуальности и каких-либо чувств. Я убежден, что в тот момент мой мозг пребывал в состоянии экстремальной гиперфронтальности, которое можно было зарегистрировать.

Рис. 7.2. Представление танца «Сангьян Яран» на Бали. Фотография автора

Два примера преходящих состояний предполагаемых гипер- и гипофронтальности были вызваны необычными обстоятельствами у совершенно обычных, здоровых людей. И наоборот, постоянные гипер- и гипофронтальность свидетельствуют о заболевании мозга. Патологическая гиперфронтальность наблюдается при некоторых формах шизофрении, когда пациент озадачен проблемой познавательного характера6. Сообщалось о подобном состоянии у бывших игроков Национальной футбольной Лиги, имевших в анамнезе многочисленные травмы головы, во время выполнения заданий, для которых требовалось участие лобных долей7. В этом случае, вероятно, причиной была превышающая обычную нагрузка на лобные доли в результате выполнения задания – задания, которое здоровые люди не нашли бы ни трудным, ни напряженным. Такое же состояние наблюдалось и у людей, принимавших некоторые галлюциногенные вещества, хотя при зависимости чаще наблюдается гипофронтальность8.

Патологическая гипофронтальность встречается чаще, чем патологическая гиперфронтальность. Как говорилось ранее, гипофронтальность зарегистрирована при многочисленных нейропсихиатрических и неврологических заболеваниях и она может принимать различные формы9. Позднее в этой главе мы обсудим случай с молодым человеком, который пострадал от тяжелой травмы мозга. Когда он выполнял задание на запоминание, у него наблюдался явный когнитивный дефицит, последствие утраты большей части префронтальной коры – это экстремальный случай гипофронтальности.

До сих пор мы обсуждали гипер- и гипофронтальность так, словно это глобальные явления. Но маловероятно, чтобы любое из этих состояний затрагивало всю лобную долю в равной степени. Мы уже знаем, что лобные доли состоят из разных частей, различающихся анатомическим строением и функциями. Таким образом, и гипер-, и гипофронтальность могут принимать более специфические и менее экстремальные формы в различных частях лобных долей. Интересующая нас область лобной доли находится в латеральной части префронтальной коры. Как упоминалось ранее, она состоит из дорсолатерального и вентролатерального компонентов, но для нашего обсуждения мы будем рассматривать их вместе под названием «дорсолатеральная префронтальная кора», или, сокращенно, ДЛПФК. Эта часть коры также может действовать так, что отчетливая гиперфронтальность будет переплетаться с отчетливой гипофронтальностью, почти что в состоянии бистабильности, и это будет нам особенно интересно.

И мы снова возвращаемся к старой загадке: «талант» или «труд». Какие роли играют талант и труд в творческом процессе? Этот вопрос так и остается без ответа, хотя обсуждается уже много лет, и в шутку, и всерьез, и в научной литературе, и особенно в средствах массовой информации. Существуют разные мнения, часто тяготеющие к крайностям. Что приведет вас к выступлению в Карнеги-холле? Пресловутые «95 % труда и 5 % таланта» и «тренировка, тренировка и еще раз тренировка»? И является ли креативность ниспосланной свыше благодатью, несправедливо обрушившейся на нескольких счастливчиков, без каких-либо усилий с их стороны? И вообще, каково нейробиологическое значение слов «талант» и «труд»?

Я докажу вам: требуются и труд, и талант, чтобы высечь искру творчества через последовательность событий в головном мозге, достигающих высшей точки в том, что мы назовем «направленным блужданием». Мы изучим, как может происходить «направленное блуждание». Оказывается, этот процесс направляется сложным балансом между гипер- и гипофронтальностью. Роль гиперфронтальности в любом энергичном мыслительном процессе почти что самоочевидна, и постоянные, направленные к цели усилия, которые мы здесь называем «труд», вероятно, требуют от мозга состояния гиперфронтальности. Иными словами, труд подразумевает гиперфронтальность. Однако роль гипофронтальности намного менее очевидна, и само предположение о том, что она играет созидательную роль в познании, может показаться нелогичным. Тем не менее было высказано предположение, что временная («преходящая») гипофронтальность играет важную роль в творческом процессе10, и, в более широком понимании, ту же роль играет и временное общее ослабление возбуждения вследствие снижения уровня нейромедиатора норадреналина11.