– Ну да, давайте все поможем Билли… Давайте дадим ему работу полегше́е, а все дерьмо оставим Артуру, – продолжал тот жаловаться. – Пусть Билли работает тогда, кода ему угодно, а Артур в оставшееся время. У всех у нас есть проблемы, но если б он в свое время запихнул бы ее в приют, то у нас никогда бы…

– Что «никогда бы», мистер Конноп? – подсказал Брайант.

Мужчина покачал головой, глаза у него поплыли, но он смог нащупать бокал с пивом, после чего поднял его к губам и допил.

– Еще пинту, Морин! – крикнул он, поднимая бокал в воздух.

– Хватит с тебя, Артур, – отозвалась барменша.

– Гребаная шлюха! – проговорил Конноп заплетающимся языком и грохнул бокалом по столу. Встав, он закачался.

– Артур, что вы хотели сказать? – приподнялся следом за ним сержант.

– Ничего. Отвалите и оставьте меня в покое! Слишком поздно вы появились.

Ким вышла вслед за Коннопом на улицу и схватила его за плечо. Ее терпение по отношению к этому озлобленному старику закончилось.

Говорила она громко, потому что рядом стояла машина с работающим двигателем:

– Послушайте, вы же знаете, что за последние две недели умерли три бывших сотрудника Крествуда. По крайней мере двое из них были убиты. Так что если вы ничего нам не скажете, то, вполне возможно, окажетесь следующим.

Но Артур вдруг взглянул на нее взглядом, который совсем не соответствовал уровню алкоголя у него в крови.

– Ну и пусть. Хоть какое-то облегчение…

Вырвав у инспектора свою руку, он, спотыкаясь, двинулся вниз по дороге. Сначала врезался в припаркованную машину, а потом его отбросило к стене, совсем как шарик для пинбола.

– Ничего не получится, шеф. В таком состоянии он нам ничего не скажет. Может быть, стоит зайти к нему попозже, когда он немного проспится, – предложил Брайант.

Ким кивнула и повернулась к нему. Полицейские пошли к машине, которую припарковали за углом. Когда Стоун открывала дверь, они услышали тупой удар, сопровождаемый пронзительным вскриком.

– Какого черта?! – воскликнул Брайант.

Инспектору, которая уже бежала назад к пабу, в отличие от ее напарника, не надо было ничего спрашивать. Она уже обо всем догадалась.

Через несколько секунд Стоун была уже возле распростертой фигуры Артура Коннопа.

– Все назад! – рявкнула она.

Три человека из проходивших мимо отошли в сторону, и Брайант мгновенно занял позицию между ними и распростертым на дороге телом.

Прежде чем заняться раненым, Ким кивнула сержанту в сторону юнца на противоположном тротуаре, который навел на них свой мобильник.

Брайант бросился к нему, и оставшаяся без его присмотра толпа зевак снова стала надвигаться на Ким.

– Прошу всех отойти! – крикнула инспектор, пытаясь оценить опасность травм.

Неестественно согнутая нога Коннопа лежала на самой обочине. Стоун наклонилась, приложила два пальца к артерии на его шее и убедилась в том, что уже подозревала. Мужчина был мертв.

Молодая женщина с коляской звонила в «Скорую».

Вернувшийся Брайант посмотрел на Ким.

– Шеф, мне…

– Зафиксируй свидетелей, – распорядилась Стоун. Она не требовала от своих сотрудников ничего, что не могла бы сделать сама. А ее учили именно так, черт побери!

Ким встала на колени возле тела, а Брайант постарался отодвинуть свидетелей на приемлемое расстояние.

Инспектор осторожно перевернула Коннопа на спину. Его лицо было пятнистым от гравия, лежавшего на дороге. Невидящие глаза смотрели в небо.

Стоун услышала, как перехватило дыхание у одной из свидетельниц, но у нее не было времени беспокоиться о зеваках. Смотреть на то, что позже будет вызывать ночные кошмары, было частью человеческой натуры. А для Ким сейчас главным был Артур Конноп.

Она осторожно откинула назад его голову, взяв ее за подбородок двумя пальцами. Его кардиган на молнии не был застегнут, и поэтому женщина разорвала его рубашку. Правой ладонью она уперлась в самую середину его груди, левую положила на нее сверху, сцепив пальцы обеих рук в замок, и стала резко нажимать на грудную клетку, которая опускалась сантиметров на шесть. Досчитав до тридцати, она остановилась, передвинулась к лицу Артура и зажала ему нос пальцами левой руки. Затем, плотно приложив свои губы к его рту, стала дуть.

Она увидела, как в результате искусственного дыхания его грудная клетка поднялась, и повторила упражнение, а потом вновь перешла к закрытому массажу сердца.

Стоун знала, что сердечно-легочная реанимация используется для того, чтобы сохранить мозг в работоспособном состоянии до тех пор, пока не появится возможность восстановить нормальное кровообращение и дыхание. Даже сейчас, в полном шоке, инспектор смогла уловить всю иронию происходящего: она пытается сохранить мозг, который его владелец методично уничтожал долгие годы.

Где-то у нее за спиной смолк вой полицейских сирен. В первую очередь они перекроют дорогу, чтобы сохранить возможные следы. А потом займутся опросом свидетелей.

Стоун ощущала все, происходившее вокруг нее, но ее внимание было сосредоточено на лежащей перед ней безжизненной фигуре.

Ее окружала какофония различных голосов, но один из них все же прорвался к ней в сознание:

– Шеф, помочь?

Не поднимая глаз, Ким отрицательно покачала головой. Она прекратила давить на грудную клетку, уверенная, что увидела, как та стала двигаться самостоятельно. Затем внимательно пригляделась. Еще одно движение грудной клетки. В глазах лежащего перед ней мужчины появилось осмысленное выражение, и он издал утробный стон.

Ким села на асфальт и в изнеможении опустила руки.

Артур Конноп смотрел прямо на нее. В его глазах она увидела узнавание и понимание того, что произошло. Болевые импульсы дошли, наконец, до его мозга. Он опять застонал, и гримаса боли исказила его лицо.

– Не шевелитесь, «Скорая» уже едет, – сказала Стоун, положив руку ему на грудь.

Его блуждающие глаза нашли ее взгляд как раз в тот момент, когда на заднем плане послышалась сирена.

– Вот и всё, – выдохнул он.

Ким наклонила голову вперед.

– Что всё, Артур? – спросила инспектор. Раненый сглотнул и поводил головой из стороны в сторону. Это вызвало новые стоны.

– Что вы сказали? – переспросила Стоун, услышав у себя за спиной шаги парамедиков.

– Не бросайте… – едва смог произнести умирающий.

Женщина посмотрела ему в глаза и увидела, что сознание опять покидает его.

Руки ныли от боли, но она инстинктивно снова положила их на грудь Коннопа, прежде чем почувствовала, что ее отодвигают в сторону.