«Какое-то помещение», – подумал директор, поворачивая.

«Если не знаешь, как пройти лабиринт, все время иди направо», – вспомнил он старое правило. Внезапно он на что-то наткнулся. Предмет с грохотом упал на бетонный пол. Сергей Витальевич сел на корточки, протянул руку и ощупал некий объект.

– Стул? Зачем он тут? – спросил он недоуменно.

Ответ пришел мгновенно. Директор поставил стул, сел на него и рассмеялся. Теперь он, подполковник в отставке, наконец-то знал, куда он попал и как отсюда выбраться. Оставалось только найти Свету.

В приемном покое сидела полная пожилая врач и, зевая, что-то писала. Увидев Алину и Маркса, она вопросительно подняла брови вверх, а разглядев на лице Нелли царапины и огромный синяк и увидев ее распухшее ухо, тут же с подозрением прищурилась.

– Так-так! Что мы тут имеем? Бытовое насилие? – сказала она, с неодобрением покосившись на Маркса. В голосе было скорее утверждение, чем вопрос. – Это, наверное, ваша дочь? А в огромном пакете у вас что такое круглое?

Алина закашлялась. Володя покраснел. Они дружно подумали о том, что они правильно сделали, что заехали домой, помылись и переоделись – даже страшно себе представить, что произошло бы, явись они в больницу почти без одежды и грязные – совсем как Тарзаны, выползшие из джунглей.

– Мы вообще-то к Энгельсу, – вежливо сказала Нелли, – мы его коллеги.

– Посещение пациентов стационара с тринадцати до пятнадцати в будние дни и с одиннадцати до семнадцати в выходные, – сказала врач, мгновенно теряя к ним интерес и отворачиваясь.

Маркс положил перед дамой новенькую хрустящую купюру. Не увидев особой реакции, добавил еще одну. Доктор скосила глаза. Повисла многозначительная пауза. Володя добавил третью.

– Ну, так, мальчики и девочки, – весело сказала врач, сгребая купюры в ящик, – вашего коллегу выписывать вместе с каталкой и костылями? Предупреждаю, он весьма плох. Ему сделали укол змеиного антидота и наложили фиксирующую повязку на ребра. Но дело не в этом. Он мужчина молодой, здоровый, а его травмы вполне совместимы с жизнью. Дело в ином. По-моему, у вашего товарища началась депрессия. Не думаю, что он согласится покинуть больницу.

Алина, Нелли и Маркс испуганно переглянулись.

– Пойдемте, я провожу вас, – вздохнула доктор. – Вы ему хоть одежду привезли?

Нелли и Алина кивнули. Врач пошла вперед, а троица потрусила за ней, волоча за собой агрегат в большом пластиковом пакете.

Булкина лежала на полу и вдыхала воздух из струи, которая вливалась через отверстие, сделанное ею в пороге путем вытаскивания кирпича. Маньяк ушел. Снаружи было так же темно, как и внутри. Пролежав некоторое время без движения, Света встала и еще раз обошла помещение, в котором оказалась, тщательно ощупывая стены в поисках скрытых кнопок, рукояток и пультов управления. Потом она снова попрыгала, но до потолка так и не достала. Утомившись, Булкина опять улеглась на пол возле отверстия. И в этот момент услышала грохот. За дверью что-то упало. Испугавшись, Света тут же засунула вытащенный кирпич в паз, блокируя дверь, и вдруг услышала смех. Смеялся директор. Булкина встала, не смея поверить своему счастью. По щекам у нее сами собой потекли слезы.

– Я слышу, тебе очень весело? – громко спросила она, стараясь не всхлипывать.

– Чрезвычайно, – тут же отозвался Сергей Витальевич. – Особенно меня радует, что ты, судя по голосу, пребываешь в добром здравии.

– Ну как сказать, – пробормотала секретарша, – если не считать пережитого нервного шока и обломанных ногтей, то все в порядке.

– Это очень хорошо, – ответил директор, – выходи!

– Не могу, – ответила Булкина. – С удовольствием бы, но меня заперли и пытались удушить. То есть уморить удушьем.

– Это его любимый прием, – сказал Сергей Витальевич, ощупывая дверь в поисках замка. – Мы тут тоже в некотором роде герметично закупорены, но так как наш маньяк не имеет профессионального военного образования, то он не учел некоторые важные моменты.

– Например? – сказала Булкина. Ее голос снова был полон любопытства.

«Противная, навязчивая, упрямая и пронырливая особа», – вспомнил директор характеристику, которую дал Свете маньяк, и помимо воли улыбнулся.

– Мы в бомбоубежище, – сказал он вслух. – А я хорошо знаю, как устроено типовое сооружение такого рода. То, что он залил дверь герметиком и перерезал провода, совершенно ничего не значит. Тут наверняка есть и вода, и еда, и вентиляция, и автономное электропитание на аккумуляторах, и запасной выход. Надо только все это найти. Но я думаю, что мы справимся.

– Ух ты, – сказала Булкина, – а я думала, что это мусоропровод и я в мусоросборнике.

– Раньше ты говорила что-то о срочной доставке пиццы, то есть пищи, в номер, – напомнил девушке директор.

– Это была рабочая версия, – парировала Света. – А теперь, пожалуйста, выпусти меня отсюда. Или преступник закрыл меня на ключ и унес его с собой?

– Именно так, – отозвался директор, – поэтому отойди от двери подальше.

Булкина тут же отодвинулась в сторону. Один за другим грянули два выстрела. Дверь распахнулась, и счастливая секретарша выползла наружу.

Энгельс лежал на кровати, лицо его было бледным и отрешенным.

– Максимочка, это мы! – жалобно позвала Алина.

Молодой человек отвернулся к стене и накрыл голову простыней, всячески показывая, что общаться не желает.

– Мы принесли с собой агрегат, – сказала Околелова, потирая синяк.

Энгельс под простыней скрипнул зубами.

– Он не хочет больше видеть это поганое устройство, – сказал Маркс, с сочувствием глядя на сгорбившуюся под белой тканью фигуру. – Близится триумф Кулибиной. Он сейчас лежит и думает, что потратил впустую несколько лет жизни. Он недоедал! Недопивал! Одевался, как мои приятели-бомжи! Он не встречался с девушками! Сколько бессонных ночей провел с паяльником и за расчетами! Сколько экспериментов провел! А теперь ваша Кулибина, мать ее, получит миллион и станет звездой мировой величины! Ее будут принимать президенты всех стран. Ее автограф будут просить звезды шоу-бизнеса. Мистер Вселенная предложит ей руку и сердце. Английская королева повесит ей на грудь орден и посвятит в баронессы. А что Энгельс? Зачем ему было все это?! К чему были все жертвы? Ведь совершенно понятно, что эта ваша Кулибина даже и не взглянет в его сторону. Даже не упомянет его имени. Более того! Она сделает все возможное, чтобы как можно быстрее избавиться от Максима, потому что он потенциально может ее разоблачить. Я даже боюсь, как бы Энгельса в скором времени не переехал асфальтовый каток. Или как бы он не отравился паленой водкой или маринованными поганками. Впрочем, более вероятно, что он скончается на рабочем месте из-за удара током, потому что изоляция размотается в самый неподходящий момент, или у него в руках взорвется какая-нибудь пробирка. Профессиональные риски как-никак.