Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Облегчение сродни тому, когда снимаешь надоевшие за день каблуки ну или расстёгиваешь молнию узких джинсов растеклось в груди и я прикрыла глаза, удобнее устраиваясь на подушке. Почему-то в моменты, когда Карина кушала, меня особенно сильно клонило в сон, но мне хватило выдержки сменить грудь и дать ей полную, и только когда доченька была сыта и задремала, я поправила бюстик и уснула рядом с ней сама.
Проснулась, когда услышала, что на кухне что-то брякает.
Открыла глаза, убедилась, что дочь еще спит, и села на матрасике, надевая зеленую футболку. Валя жарила омлет и при моем появлении достала из шкафа еще одну чашку, по-хозяйски орудуя на кухне.
– Ну как прошло? – она знала, что я собираюсь признаться Суворову, знала, что я выехала из дома на такси пораньше, потому что хотела застать его одного без толпы гостей и самое главное без Иваныча. – Рассказала?
Взяла протянутую подругой чашку чая и устроилась на удобном стуле. Валя выключила конфорку и поставив сковородку на стол на заранее приготовленную подставку села напротив, втыкая вилку в пышную массу.
– Рассказала. Он был в шоке. Увез меня в лес, назвал девушкой с низкой социальной ответственностью и сказал, что уже сделал предложение своей подруге, которая тоже была среди гостей на вчерашних посиделках.
Валя округлила глаза и отложила вилку. Аппетит пропал, видимо.
– Охренел?
– Да, – ответила задумчиво, а потом вздохнула. – Он в шоке был, но это конечно не умаляет тех грубостей что он наговорил. Не надо было ему спускать это с рук.
– Так и не спускай! – Валя возмущенно облокотилась на стол. – Он обалдел на тебя бочку катить? Ты его ребенку жизнь сохранила, выносила, родила, содержишь, хотя малышке столько всего нужно в первые дни жизни: памперсов одних миллион уходит. И после этого он еще смеет что-то тебе высказывать?
– Мы чуть не поцеловались вчера… – произнесла негромко, и Валя нахмурилась, выжидательно глядя на меня. А у меня внутри все обдало горячей волной. Тот его томный взгляд, припущенные веки, потемневшие глаза и губы совсем рядом с моими.
– А как же невеста? – резонный вопрос, заданный подругой, волновал и меня. И ответа на него я тоже не знала.
– Не знаю, просто что-то нашло на нас обоих. Как будто все вокруг замерло и мир на второй план отошел, и мы остались одни в нем.
А может просто мои наивные чувства сыграли злую шутку, и я поддалась искушению? Может и не было того притяжения, просто воображение разыгралось…
– По мне, если у него невеста, тебе не следует о нем думать. Тебе нужен нормальный мужик, чтобы рядом был, а Пашка с бабой, да еще и не известно, может обратно махнет на юга в горячую точку свою, и ты останешься одна опять.
Валя будто мысли читала, и мне стало даже стыдно за то что они на моем лице написаны. Она права.
– Я понимаю, Валь… Права ты. Если предложение сделал, значит у них серьезно всё. А может и она беременна, и мне точно нельзя в их отношения влезать.
Вздохнула, взяла в руки чашку, чтобы согреться. Подруга молчала, задумчиво глядя в стол.
– Он сказал, приедет сегодня с Каришей повидаться. Было бы хорошо, если бы ты со мной осталась, чтобы поддержать.
– Не могу, Ир, – Валя вздохнула, глядя на часы. – Ко мне же мама приезжает, помнишь? Надо ее по городу прокатить, обои выбрать. Она к обеду приедет.
Точно, я и забыла совсем.
– Прости, я тебя итак задержала с ночевкой, забыла совсем про тётю Любу. Привет ей передавай.
– Передам, да мне не сложно посидеть, я сегодня вечером уже освобожусь, так что могу прибежать. Но ведь Пашка наверняка утром приедет.
– Не знаю, скорее всего да.
Помолчали. Мой телефон зазвонил. Нахмурилась, встала из-за стола, вспоминая что телефон оставила в прихожей. Хорошо, что звонок убавлен.
– Говори, – номер неизвестен, хотя знала, что Пашка.
– Проснулась? – его голос звучал спокойно, уверенно и негромко. И бил по нервам хуже сладкого шепота на ухо. Тот случай, когда, не видя собеседника, ты уже готова ему на шею прыгнуть просто ради этого голоса, который проникает под кожу и расползается карамелью по венам. И не важно, как этот собеседник выглядит, но его тембр создан для секса по телефону. Хреново что голос полностью соответствует и внешности. Лучше бы он был мерзким и противным, чтобы было проще искать причины не западать на Суворова. Но природа не спешила приходить мне на помощь. – Могу подъехать?
– Да, Кариша скоро проснется, – глянула на часы, время около девяти утра. – Приезжай.
– Будь на телефоне.
Кивнула, не отдавая себе отчет в том, что он не видит меня. Надо положить трубку, но не хочется выныривать из транса, в который меня загнал его голос.
– Журавлёва?
– Да…
Тишина, повисшая в трубке, скрутила нервы в узел. Он молчал, я тоже не могла пошевелиться и заговорить, лишь впитывала в себя его ауру, дрожала где-то глубоко внутри от проклятого трепета.
– Скоро приеду.
Отключился, я отняла трубку от уха, в прихожую вошла Валя.
– Пойду я, если что случится – звони.
– Хорошо, – натянула на лицо улыбку и обняла подругу, понимая, что мне будет не просто отблагодарить ее за то, что она делает для меня. – Спасибо тебе.
– Ой, прекрати.
Чмокнула меня в щеку и ушла, а я закрыла щеколду и, стянув с двери полотенце, пошла в душ, пока Кариша не проснулась.
Глава 29
В доме стояла тишина, и я прошел на кухню, чтобы никого не будить, но наткнулся там на сестру.
– Не спишь, малая? – прошел мимо нажал кнопку на чайнике, и тот зашипел, видимо только вскипел.
– Я ж мать! Я никогда не сплю, – ответила пафосно, и я улыбнулся, глядя на футболку рамштаин и заколотые в пучок волосы. Моя сестра никогда не менялась, хоть в десять лет хоть в двадцать два выглядела маленькой бестией. – Ну что, горе мое?
Спросила, ставя на стол полную кружку молочного чая, и села, подгибая под себя ногу.
– Алена наверху? – проигнорировал нехороший блеск в глазах сестры, пытаясь припомнить, когда в последний раз я давал ей права капать мне на мозги. Никогда.
– Нет, она в город уехала с Иванычем.
Чашка, которую достал из шкафа, едва не выпала из моих рук, и я повернулся к Даше, преспокойно жующей булку и даже на меня не смотрящей.
– Как?
– Молча! Как…
– Даша…
– Ну ты Иру похитил, и не надо вот делать такое лицо будто я не права, ты ее реально у всех на глазах утащил
