— Поехали? — обратился Себастиан к Ванье, перешедшей от злости к растерянности.

Ванья изо всех сил постаралась кивнуть естественно:

— Конечно. Мы не станем больше отнимать у вас время.

Они с Себастианом в последний раз улыбнулись родителям.

— Помните, у вас очень хорошая девочка. Дайте ей любовь и свободу. Она должна знать, что вы ей доверяете.

С этими словами они вышли. Себастиан испытывал бурную радость от того, что ему представился шанс заложить в жизнь семейства Ханссонов маленькую бомбочку с часовым механизмом. Свобода как раз и необходима Лизе для того, чтобы побыстрее взорвать все это дерьмо. Чем быстрее, тем лучше.

— Неужели все это было так уж необходимо? — поинтересовалась Ванья, когда они открывали калитку.

— Мне это доставило удовольствие, достаточно? — Себастиан повернулся к Ванье, чей вид явно говорил о том, что желание развлечься не оправдывает его действий. Себастиан вздохнул. Все надо объяснять.

— Да, это было необходимо. Рано или поздно в прессу просочится, что Рогер был не там, где сказала Лиза. Сейчас мы были у них и могли объяснить почему. Помочь ей.

Себастиан двинулся дальше. Когда он подходил к машине, ему даже захотелось посвистеть. Давненько он не свистел.

Очень давно.

Ванья шла на несколько шагов позади него, пытаясь не отставать. Ну конечно. Просто отпустить Лизу было бы самой большой глупостью с их стороны. Ей следовало об этом подумать. Давненько она не чувствовала, что ее обскакали.

Очень давно.

* * *

Торкель и Хансер сидели в ее кабинете на третьем этаже. Совещание инициировал Торкель. Им требовалось обсудить ситуацию с доказательствами. Данные с камер наружного наблюдения, конечно, стали прорывом — теперь они точно установили, что в роковую пятницу Рогер в девять с минутами находился на Густавсборгсгатан. Вместе с тем эти сведения привели к тому, что подозрения в отношении Лео еще более ослабли — достаточно многое в его признаниях соответствовало действительности, и Торкель, посоветовавшись с прокурором, решил его отпустить, чтобы не терять времени и сконцентрировать усилия в столь сложном расследовании на главном. В прессе, естественно, поднимется шум. Они ведь уже осудили Лео Лундина. Любитель поиздеваться, зашедший слишком далеко. Журналисты начнут ссылаться на некоторые находки, указывающие на Лео. Про кровь на футболке уже известно всем. Зеленая куртка в прессе пока не фигурировала, но несколько газет уже сообщили, что полиция обнаружила еще кое-что в гараже задержанного. О том, что «еще кое-что» было подкинуто в гараж, в прессе не упоминалось и упоминаться не будет. Этими сведениями располагала только группа Торкеля, и за ее пределы они не выйдут. Торкель хотел лично сообщить о своем решении Хансер, прежде чем звонить прокурору. Она все-таки формально отвечает за расследование и больше всех нуждается в результативности. Торкель знал, что всегда трудно отпускать подозреваемого, не предъявив вместо него другого. Хансер поняла ситуацию и согласилась с его выводом. Правда, она настаивала на том, чтобы предстоящую пресс-конференцию вел Торкель. Он знал почему. Для карьеры всегда лучше, если даже Госкомиссия пока блуждает в потемках. Торкель пообещал взять журналистов на себя и отправился звонить прокурору.

* * *

Их машина остановилась на другой улице, перед другой виллой, в другом районе с частными домами. «Сколько же таковых в Вестеросе? В лене. В стране», — думал Себастиан, пока они с Ваньей шли по мощенной камнями дорожке к желтому двухэтажному дому. Себастиан исходил из того, что в подобном районе можно быть и счастливым. Собственного опыта у него не было, но это ведь не означает, что такое невозможно. Хотя для него — нет. Над всем районом витало ощущение «спокойствия и достоинства», которое он презирал.

— Убирайтесь отсюда!

Себастиан с Ваньей обернулись и увидели сорокапятилетнего мужчину, направлявшегося к ним из открытых ворот гаража. Под мышкой он держал цилиндрической формы предмет из синей ткани — палатку. Мужчина быстрым и решительным шагом подошел к ним.

— Меня зовут Ванья Литнер, а это Себастиан Бергман. — Ванья предъявила удостоверение. Себастиан приветственно помахал рукой. — Мы из Государственной комиссии по расследованию убийств и занимаемся делом Рогера Эрикссона. Мы уже разговаривали с Беатрис в школе.

— Извините. Я думал, вы журналисты. Сегодня я уже парочку выставил. Ульф Старк, отец Юхана.

Ульф протянул руку. Себастиан сообразил, что это уже второй родитель Юхана, представившийся именно таким образом — «родитель». Ульф, отец Юхана, не муж Беатрис. Беатрис говорила об Ульфе точно так же. Как об отце сына, а не о своем муже. «Он ушел с Ульфом, с отцом». Не с «моим мужем».

— Вы с Беатрис не женаты?

Вопрос явно удивил Ульфа.

— Женаты, а что?

— Просто любопытно, мне показалось, что… впрочем, неважно. Юхан дома?

Ульф бросил взгляд на дом, и у него на лбу появилась озабоченная морщина.

— Да, но вам обязательно разговаривать с ним именно сегодня? Произошедшее на него очень сильно подействовало. Поэтому мы собираемся отправиться в небольшой поход. Ненадолго вырваться из всего этого.

— Сожалею, но в силу разных обстоятельств мы уже и так в этом расследовании со многим запаздываем, нам необходимо поговорить с Юханом как можно скорее.

Ульф посчитал, что ему нечего возразить, пожал плечами, отложил походное снаряжение и пригласил их зайти в дом.

Они сняли обувь в прихожей, где уже и так вперемежку стояли несколько пар ботинок, туфель и тапочек. На полу — клочки пыли. По меньшей мере три предмета верхней одежды лежали брошенными на черный плетеный диван, стоящий возле одной из стен прихожей. Пройдя дальше, Ванья почувствовала, что дом является полной противоположностью хорошо обставленному жилищу Анн-Шарлотт с Ральфом. В одном углу гостиной стояла гладильная доска, на которой лежало белье, а также находились кое-какая недельная корреспонденция, сегодняшняя газета и кружка с кофе. На столике перед телевизором посреди крошек и пятен стояли еще две кружки. На креслах и спинке дивана валялась одежда — чистая или грязная, было не разобрать. Они прошли на второй этаж. Худенький мальчик в очках, выглядевший младше своих шестнадцати лет, сидел у себя в комнате и играл на компьютере.

— Юхан, тут пришли из полиции, чтобы немного поговорить с тобой о Рогере.

— Сейчас.

Юхан не отрывался от экрана. Похоже, это была активная игра. Мужчина с невероятно длинной и уродливой рукой носился и дрался, вроде бы с военными. В качестве оружия он использовал руку. Билли, наверное, знал бы название игры. Странный персонаж забрался в стоящий на углу улицы танк, и на экране появилось слово «загрузка». Когда снова возникло изображение, мы оказались внутри танка и, очевидно, получили возможность им управлять. Юхан нажал на клавишу. Картинка застыла. Он повернулся к Ванье. Взгляд усталый.