Мапингуари же, упав, начал медленно и неуклюже подниматься, мотая из стороны в сторону хвостом и вспарывая землю когтями. К нему побежал Дик, поднимая над головой мачете – в слепой ярости не думая о том, что мы хотели оставить криптида в живых.

Вот только как его оставить-то?

Окровавленные зубы хищника звонко клацнули, пытаясь дотянуться до Дика. А Дик, замахнувшись, что есть силы ударил мачете по морде, между крохотных яростных глаз. Ударил плашмя, но сильно. Мапингуари взвыл.

– Ну-ка, убирайся отсюда! – заорал Дик и ударил снова, ловко увернувшись от мелькающих когтистых лап.

Лежачий монстр выглядел не так угрожающе. Дик высился над ним и продолжал наносить один удар за другим, будто лупил котенка, нагадившего мимо лотка.

– Пошел прочь! Уходи в джунгли! Быстро, я сказал!

Мапингуари начал пятиться, не поднимаясь, ползти задом, низко опустив морду. Поднял вокруг себя клубы темной пыли. Воздух оглашали рычащие поскуливания. Дик сделал еще один решительный шаг, ударил по шее. Потом еще. Мапингуари увернулся, дернул ухом и зашипел. Сильным и стремительным ударом он вдруг задел правую ногу Дика и повалил его на землю. Взметнулись когти. Дик покатился по земле, пытаясь увернуться. Кажется, его задело.

А я стоял, как идиот, не в силах сообразить, чем помочь другу!

Толпа вокруг одобрительно загудела. Мапингуари, вновь почувствовав преимущество, начал тяжело подниматься, стряхивая с морды кровь. Тень его накрыла лежащего Дика.

Мои ноги сами рванули с места. Я отчетливо видел Дика, нога которого была разодрана в лохмотья выше бедра. Видел лежащий между ним и мапингуари мачете. И самого монстра видел – дикого хищника во власти инстинктов. Говорят, он очень ловко отрывает жертвам головы…

Краем взгляда, где-то на периферии зрения, я заметил Глеба. Вечно спокойного, рассудительного, умного, прилежного семьянина, того, кто с большим трудом поддается на мои авантюрные уговоры. Глеб бежал к нам. Вернее, он бежал к мапингуари. В три шага оказался возле него, упал на колени, взмахнул мачете и всадил его в лапу криптиду.

Мое потерянное мачете!

Рев мапингуари оглушил. Это был чудовищный болезненный вопль! Вместе с тем я услышал хруст ломаемых костей. Глеб поднимал и опускал мачете, будто рубил дерево, и лезвие его, покрытое кровью, исчезало в густой рыжей шерсти и появлялось вновь. Раз удар! Второй! Третий!

Мапингуари отскочил в сторону, позабыв обо всем, обезумев от дикой боли. Ударил, не глядя, угодил лапой в стену дома, и камни затрещали, задрожали, посыпались.

Глеб застыл в эпицентре этого вихря, прикрывая собой лежащего Дика. Тут же подбежал и я, свалился, подхватил друга за плечи и потащил подальше от беснующегося чудовища.

А монстр крутился волчком, рычал, стонал, издавал болезненные вопли, крушил все вокруг. Вот он опрокинул квадроцикл, наткнулся на колодец и разметал его сильнейшими ударами. Потом подхватил деревянную лестницу и швырнул ее далеко за головы стоящим перуанцам. И, наконец, не разбирая дорогу, вломился головой в треножную вышку, разломал ее, истоптал и исчез в джунглях. Некоторое время мы видели его беснующийся силуэт, слышали треск ломаемых веток, крики птиц и зверей, смешавшихся с криками раненого зверя. Постепенно все это начало затихать и удаляться.

Я понял, что громко и сипло дышу. Рубашка на мне взмокла от пота. Руки дрожали.

– Дик, Дик! – К нам подбежали Анна с Настей.

Аня подхватила окровавленную ногу Дика, нисколько не боясь рваной раны от колена по бедру и, вытряхнув из рюкзака бинты и эластичный жгут, принялась за дело. В рюкзаке у нее обнаружились пузырек перекиси и йод, ватные палочки и сетка-фиксатор.

– Со мной всегда надо быть настороже, – ухмыльнулся Дик. Он был бледен, на лбу выступили крупные капли пота. – Мужики, я просмотрел что-то… как мы его, а? Зацепили хорошенько? Не убили же, да? Фил, братишка, скажи, что он убрался к чертям собачьим и больше не вернется? Не очень-то хочу его снова видеть…

Дик закашлял, поморщился от боли. Я сказал:

– Все хорошо, – и добавил: – Ты у нас герой. Как и Глеб.

– Глеб?

Я повернулся к старшему брату. Тот совсем не выглядел героем. Даже больше – его трясло от напряжения. Нижняя губа дрожала. Глеб задумчиво смотрел на полоску сельвы, сверкающую изумрудами в свете солнца.

– Вот уж от кого не ожидал, – вновь закашлял Дик. – Покажите-ка мне этого героя.

– И я сам от себя не ожидал. – Глеб уронил мачете, тяжело поднялся. Его пошатывало. – Дайте кто-нибудь попить, а? Воды дайте, говорю.

Он направился к застывшим в изумлении аборигенам. Я поднялся и догнал его, осторожно взял под локоть.

– Ты нормально себя чувствуешь?

– Я в шоке, – отозвался Глеб ровным голосом. – Мне надо выпить и прийти в себя. Воды даст кто-нибудь или мне так и стоять тут?

Люди смотрели на нас, выпучив глаза. Никто и не думал шевелиться. Сзади подошел Леопольд.

– Думаю, мне надо перевести, – заметил он.

Руки и ноги Леопольда все еще были связаны. Я нагнулся, чтобы размотать узлы, а Леопольд начал что-то говорить тихим и мягким голосом. Его слушали жители странной древней деревни. И жрецы тоже слушали. И вождь их в широкополой шляпе и пончо тоже внимательно слушал. А когда Леопольд закончил, толпа пришла в движение. Люди расступились, нам навстречу вышел мальчик, несший в руках кувшин с водой. Он протянул кувшин Глебу и поспешил обратно.

– Так-то лучше, – усмехнулся Леопольд.

– А что вы им сказали?

– Поведал сказку о кузнеце, который убил семерых одним ударом. Если уж твой брат смог отрубить палец богу ярости, то с жителями деревни он одной левой справится.

– Палец?

Леопольд протянул руку, разжал ладонь и показал фалангу звериного пальца. Она походила на сосиску, покрытую шерстью и с коготком сантиметров пять длиной. Достойное пополнение в мою коллекцию.

Вернее, это трофей Глеба. Заслуженный.

Поселение медленно приходило в себя после разрушительного нападения мапингуари. Люди разбредались наводить порядок, восстанавливать разрушенные строения. Кто-то организовал сбор погибших – их оттаскивали на край поляны, в тенистый уголок, под деревья. Женщины стирали кровь. Притихшие и напуганные детишки выглядывали из окон домов, щурились на солнце, разглядывали незваных путешественников.

Наша же небольшая компания собралась у пирамиды. Мы расселись на ступеньках. Дик, вытянув ногу, облокотился о каменный выступ и рылся в мешке, пытаясь найти что-нибудь из еды. Аппетит у него был всегда, независимо от настроения, пережитого стресса и других факторов.

Глеб все еще походил на зомби, пялился в одну точку, жуя губами. Леопольд тоже оказался немногословен. Только вздохнул несколько раз: «Эх, знал бы, куда лезу, ни в жизни бы не согласился. Затащили же меня…»