Важное значение в хозяйстве зарубинецких племен занимала рыбная ловля. Рыбачили преимущественно на крупную рыбу-осетра, сома, судака. Крайне редкой находкой является лодка, выдолбленная из толстого ствола ивы.

Носителям зарубинецкой культуры был хорошо известен сыродутный способ выплавки железа, а также различные приемы обработки и изготовления различных предметов из металла. Железо выплавляли практически на каждом зарубинецком поселении, что подтверждается многочисленными находками шлаков. Существовали также и специализированные поселения металлургов, где добывали и обогащали железную руду, выжигали древесный уголь и плавили металл.

Некоторые изделия из стали подвергались закалке. Спектр изделий из железа и стали был достаточно широк.

Зарубинецкие ремесленники достигли сравнительно высокого уровня развития и в керамическом производстве. Изготовляли керамику преимущественно вручную и на ручном гончарном круге.

Также население занималось изготовлением тканей. Ткани изготавливали из льна, конопли, овечьей и козьей шерсти. Ремесленники занимались обработкой кож и меха.

Торговые отношения зарубинецких племен были установлены преимущественно с северо-причерноморскими античными колониями, а также с соседними племенами. Торговля носила меновой характер. Южный торговый путь шел по Днепру, где оканчивался транзитными пунктами Малой Скифии. С севера на юг шли зарубинецкие товары — меха, шкуры, скот, мед и воск, которые обменивали на вино и масло в амфорах, а также на продукты ремесленного производства. Тесные торговые отношения были установлены зарубинецкими племенами и с латенским миром. Латенский импорт представлен преимущественно украшениями и бронзовыми изделиями.

Конечно, относительно этнической принадлежности зарубинецких племен среди исследователей нет единого мнения. Их сложно не связать со славянами, но очень уж не хочется, поэтому продолжаются попытки как-то привязать сюда и германцев, и балтов. Тем не менее, типологическая близость зарубинецких памятников с киевской культурой III–V вв. и культурами раннесредневековых славян V–VII вв. — Пеньковской и колочинской, да и кое-какие данные лингвистики — дают убедительные аргументы в пользу славянской принадлежности племен зарубинецкой культуры. А еще А. Г. Кузьмин заметил, что признание Зарубинецкой культуры балтской вообще заводит проблему славянского этногенеза в тупик. И это правда. Ведь опять славян неоткуда выводить, если отобрать у них Зарубинецкую культуру. Между тем, основное население земель Зарубинецкой культуры было прямыми потомками живших здесь ранее культур. Никакой смены населения не произошло. Только пришли с запада скиры и бастарны, добавив свой потенциал к местному. О. Н. Мельниковская считает, что, судя по значительному сходству культуры и погребального обряда, язык у зарубинцев, и более ранних местных культур, типа Милоградской, был одним, причем славянским. Мы же назовем его праславянским. Несомненно, он уже сильно изменился со времен разделения с санскритом и теперь был гораздо ближе к старославянскому языку.

Жизнь зарубинцев вовсе не была спокойной и мирной. В середине II в. до н. э. Азия выплеснула в причерноморские степи новые сарматские племена. В Крым ворвались сатархи, на правобережье Днепра — урги, а район между Доном и Днепром заняли многочисленные роксоланы.

Тогда и настало время знаменитых «Змиевых валов». Таково народное название древних (II в до н. э. по VI в н. э.) оборонительных валов по берегам притоков Днепра южнее Киева.

Их остатки сохранились и сегодня по рекам Вита, Красная, Стугна, Трубеж, Сула, Рось и др. Валы по времени создания соответствуют Зарубинецкой, Черняховской и Пеньковской археологическим культурам. Название «Змиев вал» происходит от народных легенд о древнерусских богатырях, усмиривших и запрягших Змия (аллегория образа грозных кочевников) в гигантский плуг, которым пропахали ров-борозду, обозначившую пределы страны. Обратим внимание, что в легендах именно русские богатыри названы строителями валов.

Змиееы валы. Во врезке слева — реконструкция внутреннего устройства вала.

Укрепление представляло собой искусственно созданные земляные валы, дополнявшиеся рвами. Отдельные их участки состояли из нескольких укрепленных линий. Общая протяженность валов составляла около 1 тыс. км. Создавались они, как правило, уступом в сторону степи, фронтом на юг и юго-восток и образовывали единую систему противоконных заграждений, достигавших 10–12 м в высоту при ширине основания в 20 м. Часто валы усиливались на верхних площадках деревянным частоколом (иногда стенами) с бойницами и сторожевыми вышками. Протяженность отдельных валов составляла от 1 до 150 км. Для прочности в валы закладывались деревянные конструкции. У подножий валов, обращенных в сторону врага, рылись рвы.

Выявлено около десятка различных конструкций «змиевых валов», в зависимости от характеристик грунта, рельефа и гидрографии местности. Отдельные участки валов состояли из нескольких линий укрепленных валов и рвов с эшелонированием на глубину свыше 200 м. Позади валов во многих местах найдены признаки городищ и укреплений, служивших для размещения войсковых формирований.

При такой простой и остроумной оборонительной системе, на границе не нужно было держать большого войска. На самих валах достаточно было выставлять дозоры и по тревоге можно было зажечь сигнальные костры, оповещающие население о том, что появился враг и надо уходить. Встретив такой вал на пути, кочевники лишались основного своего преимущества — внезапности. Они были вынуждены останавливаться, заваливать рвы, теряя драгоценное время. За эти важные часы население могло спрятаться в городищах или уйти в леса. В те времена степняки не умели вести осаду крепостей, значит лишение их фактора внезапности было равносильно победе.

Построить такие сооружения было трудной задачей. По минимальным оценкам археологов, ежегодно вал строили не менее 3,5 тысяч человек. По другим данным, самый длинный вал строили не менее 100 000 человек! Кто же проделал всю эту работу? Предположение о рабах нужно сразу отбросить, праславяне не имели такого количества рабов, как в южных царствах: слишком накладно кормить голодную ораву невольников всю долгую русскую зиму, когда для них нет абсолютно никакой работы, хотя без рабского труда, конечно, не обходилось. Без сомнения, использовался и труд военнопленных, но основную работу проделали простые праславянские земледельцы.

Вообще-то, стоит задать вопрос, кто мог позволить себе использование больших людских ресурсов и не уничтожить при этом земледельческую общину. Оторвать такое количество людей от работы в поле, можно только имея централизованную власть и серьезное государство.

Ранее, да иногда и сейчас, валы считались сооружениями Киевской Руси времен Владимира и Ярослава Мудрого. Так посчитала и археологическая комиссия Михаила Кучеры, работавшая с 1974 по 1987 год. Однако, никаких доказательств этому комиссия не представила, за исключением вещей времен Киевской Руси, найденных на валах. Однако, эти вещи вполне могли быть более поздними артефактами, принесенными на валы киевскими русами, которые, несомненно, использовали валы для обороны и ремонтировали их. Комиссия совершенно безосновательно отвергла данные радиоуглеродного анализа, проведенного инициатором изучения валов, краеведом А. С. Бугаем.