litbaza книги онлайнДетективыДва гения и одно злодейство - Лариса Соболева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 88
Перейти на страницу:

Несколько раз хватался за телефон и бросал. Боялся услышать беззаботный голос Полин, боялся разозлиться и наговорить кучу гадостей. Наконец на одиннадцатый день набрал номер, услышав автоответчик, выпалил:

– Если ты не приедешь, я умру.

Сразу пожалел о сказанном. Ну что за бред? Надо было бросить пару дежурных фраз, прикинуться бодрячком и сказать, что скоро помрет от голода, пусть поторопится с приездом. И все. Так нет же, умудрился высказаться, как в низкопробной мелодраме. Глупо. Однако точно.

Перед сидевшим в задумчивости Володькой остановилась Луиза с подносом. Чай и бутерброды. Он забрал поднос, поставил на стол и взял руку Луизы с темными пятнами и вздутыми от тяжелой работы венами. Глядя на сухую кисть, тихо начал:

– Ты не знаешь, Луиза, до чего бывает паскудно. Зачем я встретил ее? Мне нравилось быть одному, полагаться только на себя, делать что угодно… Я был… как бы сказать?.. Ну да! Свободным! Знаешь, это можно назвать счастьем. Никому не быть обязанным, ни от кого не зависеть. Не всегда удавалось поесть. А в Париже рылся в мусорных баках в богатых кварталах по ночам. Однажды нашел полкурицы… кто-то выбросил… жлобы. Я был нищим со всех сторон, сейчас тоже, но тогда я жил и дышал. Вдруг встречаю Полин. Она вошла в меня как-то сразу… там, в галерее, внутри дернулось что-то… с тех пор и дергается. Однажды ночью… Это не рассказать, я попробую написать… Только теперь без Полин все не то. Не та земля, не то небо, не та еда, не тот я. Самое паршивое, я знаю, что без нее так и останется не то.

Володька замолчал, тяжело вздохнул, поднял голову и… испугался. По лицу Луизы текли слезы. Вряд ли она поняла смысл слов, сказанных Володькой, но, по-видимому, Луиза обладала тем чутьем, которое способно понять на любом языке, когда человеку плохо, и откликнуться хотя бы слезами. Луиза плакала, потому что жалела Володьку. Он торопливо принялся успокаивать ее:

– Ты чего? Маленькая, глупенькая Луиза, плюнь. Я просто так говорил, лишь бы языком трепать… Ты чего ревешь, дурочка? Ты же все равно не понимаешь! Да нет… это я дурак. Ты-то как раз понимаешь… Ты самая jolie (красивая) на свете, Луиза.

Растроганный не меньше ее, в порыве благодарности поцеловал руку, которую не выпускал, с грязными ногтями, с почерневшими трещинами, поцеловал нежно, как целуют руки матери или близкой женщине. Сентиментально. Володька ужасно сентиментальный, а таковым слыть стыдно, посему обычно надевает маску пофигиста в смеси с простачком. С Луизой можно быть собой… еще с Полин…

Луиза вырвалась и убежала. Сегодня не придет больше. Володька один. Он ненавидит теперь одиночество.

На следующий день после обеда снаружи завизжали тормоза. Еще не открылась дверь, а Володька знал наверняка – это Полин. Луиза приподнялась со стула, разволновалась. Волновался и он. Полин вошла в желтом дождевике, в повязанном на голове и вокруг шеи легком шарфе и солнцезащитных очках, остановилась на пороге:

– Здравствуй, Володя.

Он остолбенел. Холодное «Здравствуй, Володя»…

– Привет, – разочарованно протянул он. – Почему в дверях стоишь? Проходи.

Полин села в кресло, откинулась на спинку, посмотрела на Луизу. Та по обыкновению тут же сбежала. Полин молчала, Володька смотрел на нее, ждал.

– Луиза привязалась к тебе, – сказала Полин, снимая очки.

Глаза уставшие, печальные. Что-то не то, не так… Может, у нее неприятности? Володька присел перед Полин, прикоснулся губами к ладони. После такого поцелуя должна растаять. Полин не таяла.

– Ты обещала приехать через три дня…

– Прости, у меня было много неотложных дел. Как работа?

– Нормально. Сейчас покажу.

Привлек ее, как мечтал, Полин отстранилась:

– Володя… Надо поговорить…

Он сразу потух – угадал, о чем хотела поговорить Полин, интуиция подсказала, что все кончено.

– Понимаешь, то, что между нами произошло… – И она отвела в сторону глаза. – …в общем, так не должно быть… Я виновата и прошу у тебя прощения.

– Может, ты все-таки объяснишь, почему такая перемена? – резко бросил Володька и стал похож на ежа, выпустившего колючки.

– Просто я хорошо подумала.

– А, понятно. Достоевщина наехала?

– Называй как хочешь. Мне тридцать три года, тебе двадцать три…

– Выходит, я виноват, что родился на десять лет позже?

– Нет, виновата я. Я не должна была распускаться. Возможно, сейчас между нами не видно разницы, хотя она видна, но пройдет немного времени, и ты сам убедишься… Тогда мне будет тяжелее, чем тебе сейчас… Я не хочу привязываться…

– Ах, вон ты чего боишься! Что я тебя когда-нибудь брошу? Ты всегда так, заранее выстраиваешь цепь неприятностей?

– Володя, до тебя у меня была жизнь, о которой ты ничего не знаешь. Я прожила нелучший период, от которого не могу освободиться и сегодня. Прошлое на меня давит. Я взрослая женщина, уставшая, и не смогу дать тебе того, чего ты заслуживаешь…

– Мне не надо ничего давать! Отпусти себя, остальное я возьму сам!

– Ты талантливый художник, очень талантливый. Я хочу помочь тебе. Должна же я сделать хоть одно стоящее дело. Когда ты станешь знаменитым – а ты станешь, у тебя есть все шансы, уж поверь мне, – ты по-иному посмотришь на мир. А с меня довольно разочарований, переживаний… Я хочу покоя. Тебе надо сейчас много работать, и ничто не должно отвлекать. Позже устроим твою выставку, я договорюсь. А мы будем считать, что между нами ничего не было. Так будет лучше.

– Я звонил, ты слушала?

– Да, поэтому и приехала.

– А без звонка не приехала б?

– Позже. – Очень великодушно с твоей стороны.

– Так мы договорились?

– Ты договорилась.

– Вот и хорошо. Когда покажешь картину?

– Попозже. Ты собиралась отдохнуть? Отдохни, а я подготовлюсь.

Она отправилась в ванную, а Володька поднялся к себе собрать вещи. Собирать-то нечего: рюкзак, гитара – остальное не его. Черканув несколько строк на листе для эскизов, бросил его на стол. Поставил на выгодное место накрытые холсты, последний раз взглянул на свои творения и ушел.

Просушив феном волосы, Полин оделась, спустилась вниз.

– Володя! Володя!

В доме тихо. Поднялась к нему, постучала. Тишина. Вошла. Комната пуста, словно здесь не жили. Что-то подсказало: шкаф. Пусто и там. С тревожными предчувствиями, сбегая по лестнице, заметила на столе одинокий лист.

«Полин, извини, но твой вариант не подходит мне. Ничего не было? Было!!! И было здорово, черт возьми, во всяком случае, для меня. Ты предлагаешь забыть? Это невозможно. Нет, теперь мне нужно либо все, либо ничего, поэтому ухожу. В твоей любимой Библии написано: все проходит. Я имею возможность проверить это на себе. Посмотри работы, их две. Жаль, не узнаю твоего мнения, оно важно для меня. И последнее. Не доверяй Владу, он из породы хищников. И не читай Достоевского. Желаю здравствовать. Владимир».

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?