— Хватит.

Я отобрал у него миску и придвинул к себе. Заглянул внутрь. Надо же, желток поразительно неудачно лопнул и растекся по всему дну. Что это значило, я не знал, и голову себе такой ерундой забивать не стал. Ну, Господи, помоги. Я обхватил миску двумя ладонями и закрыл глаза.

* * *

Почему все обошлось без спецэффектов? Этот вопрос я, пожалуй, задам бабе Дусе, потом, когда увижу. А сейчас… Сначала не происходило вообще ничего. Я сидел как истукан, как полный болван, оглаживал ладонями оббитые эмалированные бока и ждал. Тупо ждал, когда же придет прозрение. Правда, прозрение об этом не знало и на встречу не спешило.

Когда ожидание и нетерпение достигли критической отметки, когда участковый начал выразительно хмыкать, а я был готов сдаться, Вика просто положила руки мне на плечи. Все. Больше ничего.

Меня словно обожгло. Как она это сделала? Что она сделала вообще? Какое это имеет значение… Меня захлестнуло волной силы — внутри словно прорвало плотину. Видения вылетали, как из брандспойта. Какие-то мелькали перед глазами и тут же уносились прочь. Какие-то, подобно назойливым мухам, кружили над головой. Я даже слышал их жужжание — мерный, низкий гул. И я никак не мог их упорядочить.

Когда звук достиг запредельной мощи, когда внутренний взор перестал улавливать в целом частности, я прекратил бороться с лавиной образов и просто поплыл по волнам. Тогда все стало просто и ясно. Поток сам проходил через меня, не оставляя следа, не причиняя вреда. Мы словно существовали в разных временных измерениях, едва соприкасаясь во вселенной.

А потом картинка встала, застыла, замерла… Называйте это как угодно, просто кроме нее все остальное исчезло. Я увидел прошлое. Странное это, скажу я вам, ощущение. В отличие от будущего, то, что уже свершилось, эмоций во мне не вызывало. Совсем. Никаких. Оно просто было.

Я с полным равнодушием смотрел, как пьяный в дупелину Макс вошел во двор, как спустил с цепи пса, потрепал его по холке, чмокнул в нос. Как скинул на землю китель, встал на четвереньки и зачем-то полез к зверю в конуру. Вход в собачьи хоромы был узкий, и участковый никак не мог в него ввинтиться, цеплялся за край пистолетом. Тогда он психанул, распрямился, отстегнул кобуру и просто закинул внутрь.

Пес сопровождал покушение на свое жилье обиженным лаем. Он кружил вокруг, пихал хозяина лобастой головой, звенел пустой миской. Я чувствовал, что бедная животина голодна. Что Макс о нем вообще не заботится. А еще откуда-то пришло знание, что это все кончится плохо для них обоих. Я даже увидел возможной финал.

От вида крови, от растерзанного человеческого тела на траве, от дохлого пса меня замутило. Это чувство совсем не понравилось магии, которая сейчас жила во мне. И она ушла, громко хлопнув дверью, а меня выбросило в реальность. Слегка оглушенного, немного ослепленного и основательно измотанного.

Я вздрогнул, открыл глаза и понял, что сижу ужасно неудобно, облокотившись о спинку стула и запрокинув назад голову. Что тело мое окончательно затекло. Что ногу свело судорогой. Что надо мной склонилась бледная, как смерть Вика. За ней я увидел Лиса. Еще мелькнула в голове мысль: «Как только она так долго продержалась?» Мелькнула и угасла. Викины пальцы разжались, и она начала падать вниз, безвольно, кулем, назад.

Я испуганно просипел:

— Слав! Лови ее, лови!

Вышло совсем тихо, я даже не уверен, что меня услышали. Лис понял все сам. Подскочил, подхватил на руки, обнял, бережно прижал к себе, донес до стула, где ошарашенно хлопал глазами Макс, пихнул его в бок коленом, процедил раздраженно:

— Встань, чего расселся…

Тот сразу вскочил, засуетился, зачем-то протер ладонью сидушку, проговорил:

— Сажай! Сажай ее сюда, не держи. И ворот, ворот ей расстегни.

Ринулся неуклюже помогать, протянул ладонь, но был отодвинут, резко, бесцеремонно.

— Руки убери!

Такой тон, понимают все, даже полные идиоты. Понял и Макс. Понял и обиделся.

— Ты что? — Спросил он. — Я же ничего такого. Я же только помочь…

Лис не стал говорить ему гадости. Просто отрезал:

— Сам справлюсь, без помощников.

Он облокотил Вику на спинку стула, сам встал сзади, вплотную, принялся тереть ей виски. Я кряхтя поднялся, прихватил со стола единственный стакан, поплелся за водой. Зачерпнул из ведра самую малость, поболтал, смывая следы Макса, плеснул прямо на пол. Подумал, что хуже этой комнате точно не будет. Убирали ее еще при царе Горохе, чутка воды ей не навредит. А потом набрал полный стакан.

* * *

Дико хотелось пить. В горле пересохло. Оттого и слова мои были едва слышны. Понял я это уже на полпути от ведра к Вике. Воду я нес ей. Девчонка нуждалась в этом куда больше меня. Вон сколько сил отдала. Умница. Героиня. Чудесная девочка. А я… Что я? Я старый дурак. Позволил девчонке рисковать собой. Позволил…

Я мысленно махнул рукой. Что теперь об этом? Пусть пьет. Я наберу себе еще, потом.

Стакан Лис у меня отнял. Заботы об обожаемой Вике он не доверял никому. Спорить с ним было бесполезно. Я пожал плечами, обернулся, чтобы добраться до стула, и тут заметил Макса. Слышали выражение «Словно громом пораженный»? В первые в жизни я увидел живую к нему иллюстрацию.

Лицо участкового выражало дикую смесь восторга и изумления. В руках он держал миску и смотрел туда, как завороженный. У меня же удивляться не осталось сил. Я доплелся до стула, грузно плюхнулся на него, перевел дыхание и только потом спросил:

— Что там? Что ты увидел?

Он шумно вдохнул, пролепетал, как ребенок, узревший фею:

— Чудо…

Так, с ним все ясно. Я постучал по столу пальцем.

— Верни на место, я сам посмотрю. Макс нехотя оторвался от своего «чуда», поставил его передо мной. А я, уже зная, что увижу, подвинул миску к себе.

Ха! Кто бы сомневался! Все, как в прошлый раз, только картинка другая. На дне миски растекшийся желток изобразил собачью конуру. Получилась весьма подробная картина — желтое по белому. Захочешь, не ошибешься. Я указал пальцем внутрь посудины.

— Там твой макарыч.

Участковый уставился на меня.

— А что он там делает?

Я разозлился. Как можно быть таким идиотом? Ответил вопросом на вопрос:

— Ты меня спрашиваешь?

Он стушевался.

— А, ну, да… Я схожу?

Я махнул рукой. Пусть идет. Кто я такой, чтобы его