— Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, Филипп. — Синтер первым понял, что от меня ничего не дождешься.

— Спасибо, куратор Синтер. Вы многому меня научили, и я благодарен за это.

Дерек крепко меня обнял, похлопал по спине. Затем подошел Роберт.

— Увидимся, когда сдам выпускной экзамен, — усмехнулся он. — Не вздумай где-нибудь сгинуть до того времени, Вейран.

— Хорошо, Гейлен. Еще встретимся.

Я пожал его руку. Ему я тоже был благодарен, какие бы обады между нами не стояли.

Он стал для меня настоящим другом.

— До встречи, — сказал я им обоим и пошел прочь. Блеснула звезда на плаще, открывая переход, еще шаг — и ворота гимназии остались за спиной. Вот и все… Обучение завершено. Осталось за спиной, как и все, что с ним связано. А мне пора домой.

Я шел по знакомым — и незнакомым улицам. Снаружи гимназии стояла настоящая жара. Лучи солнца били в глаза, привыкшие к полумраку «Черной звезды». В глубине души кольнуло сожаление. Все-таки там, в гимназии, я был действительно счастлив, хоть и думал, что больше не могу. Перехватил медальон на груди. Вот вццишь, Лиз, я побил рекорд самого магистра тьмы. Ты бы посмеялась над этим фактом, Лизи. Как же мне тебя не хватает…

От медальона исходила мягкая ведовская магия. Лиз хотела всегда быть со мной — и будет. И простит, что я даже не зашел попрощаться и не приду никогда. Вокруг пальцев блеснули светлые искры. Еще одна причина, по которой я торопился покинуть «Черную звезду». После того, как я непонятным способом поставил светлые щиты над Лиз, моя магия изменилась. Точнее, её стало больше… Видимо, так и происходит светлая инициация — под влиянием эмоций.

А дорога все вилась и вилась. Впереди показался высокий резной забор, за которым скрывался мой дом. Я постоял немного перед воротами. Здесь больше ничего не напоминало о том, что произошло после ареста Анри. Ремонт завершился — стоит сказать спасибо Пьеру, но пока что я был не в силах объясняться с магистром пустоты.

Толкнул створку ворот. Дверь дома отворилась, и появился человек, которого я меньше всего ожидал увцдеть.

— Молодой господин, с возвращением, — склонил он голову.

— Жерар! — радостно воскликнул я и, нарушая все приличия, обнял нашего слугу. — Неужели и правда ты?

— Я, месье Филипп, — улыбнулся тот. — Что же вы стоите? Входите скорее. Вы бы предупредили, мы бы подготовились.

— Я сам не знал, когда вернусь.

Было странно и больно переступать порог. Слишком много счастья осталось здесь навсегда. Казалось, что я просто не выдержу! Но внутри было чуть прохладно после уличного зноя. Трепыхались занавески на распахнутых окнах. Смотрели со старинных портретов мои предки. Будто ничего и не было…

— Распоредиться насчет обеда? — спросил Жерар.

— Нет, не стоит, — ответил я.

Слуга понимающе кивнул и оставил меня в одиночестве, а я переходил из комнаты в комнату. Местами было заметно, что изменилась мебель или обивка на стенах, но большинство комнат остались неизменными. Вот гостиная, а в ней — мамин любимый рояль.

Она всегда так хорошо играла! Я коснулся черной крышки, откинул её и погладил клавиши. А это — дверь в папин кабинет. Здесь он работал, когда в доме не было гостей, а когда были — уходил наверх.

Теперь — вверх по лестнице. Это комнаты Анри. Я решился и толкнул дверь. Ни пылинки, будто комнаты оставались жилыми. Забытая книга на столе с закладкой. Что-то о военной стратегии. Маленький портрет Полли. Полина… Наконец-то я увижусь с ней!

Завтра же пойду искать.

Я сел в кресло, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Вот я и дома, мама, папа, Анри. И мне до безумия вас не хватает.

Полина.

Пьер, как и говорил, вернулся в свою башню. Я даже пошла его проводить — понимала, что мне будет не хватать магистра Эйлеана, хоть и мое отношение к нему нельзя было назвать однозначным. Я радовалась, что наконец-то настало тепло, и подставляла лицо солнечным лучикам. Пьер тоже чему-то улыбался. Он снова набросил иллюзию и отказался от серого балахона. И мы шли радом, как хорошие друзья.

— Я очень благодарен тебе за помощь, Полина, — говорил Пьер. — Признаться честно, не думал, что кто-то станет сидеть у моей постели. Скорее, помогут отправиться на тот свет.

— Не говори глупостей, — отмахнулась я. — Почему я должна тебя ненавадеть? Пьер, может, все-таки усилишь охрану? Мне за тебя страшно.

Магистр остановился и поправил мой локон, выбившийся из прически. Я замерла, не зная, как реагировать, а он спокойно ответил:

— Не бойся, Полли. Второй раз им меня не подловить. И для теней это был хороший урок. Теперь глаз с меня не спустят. Ты… тоже заходи, если вдруг захочется. Я буду рад.

— Зайду, — пообещала ему, сомневаясь, что рискну. Мы снова медленно пошли вперед.

Поведение Пьера удивляло меня — и смущало. То ли он так проявлял дружбу, то ли — благодарность за спасение.

— Если будут какие-то новости, сообщи, хорошо? — попросила его.

— Договорились. Ты тоже. Я доверяю чутью Серого Пса, Дареаль редко ошибается, если уже взял след. Только иногда он норовит укусить за пятку.

Я тихо рассмеялась. Да, Этьен — из породы особо кусачих.

— За что он так злится на вас с Кернером? — спросила Пьера.

— За то, что запретили арестовывать убийцу его возлюбленной, — вздохнул магистр. — Этот тип нужен был нам на свободе. А Этьен не желал ждать, добился суда — и проиграл.

С тех пор он нас сильно не любит. Хорошо, хоть не ушел с должности. Иначе было бы скверно. Таких, как он, крайне мало.

— Согласна.

И дело было не только во второй ипостаси, а в самом характере Этьена. Он действительно жаждал справедливости. И я подозревала, что дело даже не в том, что ему не дали расправиться с обидчиком, а в том, что его понятия о правосудии поколебались.

Сейчас же он пришел в себя и пытался восстановить то, что пока еще можно.

А вдали показалась знакомая серая башня. Мы с Пьером замерли у ворот.

— Снова будешь ждать, Полли? — спросил он, гладя в глаза.

— Буду, — ответила я.

— Может, ты и права. Может, так и должно быть, — сказал Пьер. — Только жаль, если Анри вернется, а ты разочаруешься в нем.

— Главное — чтобы вернулся. Все остальное неважно.

Пьер усмехнулся. Не поверил?

— До встречи, Полина Лерьер, — сказал он.

— До встречи. Я загляну на днях.

— Договорились.

Мы оба пока еще не знали. Я — о том, что сдержу обещание. Пьер — о том, что это вряд ли ему понравится. Я развернулась и пошла прочь, спиной чувствуя его взгляд. Было что-то странное в магистре пустоты. Что-то неуловимо изменилось, а я никак не могла понять, что.