– И что дальше? – спросил Перес. Полковник обернулся к Хафнеру:

– Что вы предлагаете, доктор? Как нам открыть их?

– Посмотрим. – Хафнер приблизился к тонюсенькому, величиной с волос, зазору, разделявшему совершенно одинаковые створки ворот, и бережно коснулся затейливого рисунка, который был выгравирован на полутораметровой высоте. – Очевидно, это и есть нечто вроде замка или дверной ручки. Проблема в том, что… кажется, она не собирается двигаться ни в какую сторону.

Мередит тоже попробовал сдвинуть резьбу.

– Гм… Вы думаете, они завалили вход намеренно?

– Трудно сказать.

Хафнер отступил на несколько шагов и осмотрел нижнюю часть ворот.

– Сам холм похож на естественное аккумулятивное образование. Сначала пыль и песок скапливались с подветренной стороны какого-то препятствия, а потом обрастали все новыми и новыми слоями, пока не превратились в огромную насыпь.

– Значит, вы считаете, что они и не собирались прятать вход? – спросил Перес.

– Нет, не думаю.

– То есть логично будет предположить, что и ворота не заперты, – сделал вывод Перес. – Что мы испробуем для начала – кувалду или динамит?

– Зачем мелочиться? Может, бросим небольшую атомную бомбу? – огрызнулся Хафнер. – Уж жахнет так жахнет. Дешево и сердито.

– Я вовсе не имел в виду взорвать ворота, – кротко сказал Перес. – Неужели парочка взрывов способна разрушить то, что простояло целым и невредимым многие тысячелетия? Просто я подумал, что в замковое устройство мог набиться песок. Можно попробовать удалить его.

– Вот это да! – Хафнер почувствовал себя идиотом.

– Может, и стоит попробовать, – пробурчал Мередит, вглядываясь в резьбу.

– Правда, щель между этой штуковиной и воротами настолько мала, что вряд ли туда мог забиться мусор.

– И все-таки давайте сначала испробуем что-нибудь полегче, чем динамит, – сказал Хафнер, когда полковник уже замахал одному из солдат.

– Например?

– Флористо-водородную кислоту. Мы можем впрыснуть ее в зазор или залить сверху. Она удалит пыль, но на сам механизм не повлияет.

Мередит согласился, так что поле битвы осталось за Хафнером. На то, чтобы достать из ящика с реактивами склянку с кислотой и обильно опрыскать замок, Хафнеру потребовалось всего несколько минут. Он подождал, пока кислота проникнет во все потайные отверстия, а потом снова попробовал отпереть. На этот раз замок немного сдвинулся вверх. Новая порция кислоты, несколько осторожных постукиваний старательским молотком – и вдруг замок щелкнул. Хафнер повернул его влево на сто восемьдесят градусов, и раздался новый щелчок…

Ворота зашуршали – так шуршит гравий под паровым катком – и стали медленно разъезжаться, распахиваясь наружу.

– Ложись! – рявкнул Мередит.

Отбегая от надвигающихся гигантских дверей, Хафнер налетел на одного из солдат и, сбитый с ног, рухнул в пыль. За воротами открылся темный тоннель, полого уходящий в земные недра. Всматриваясь в глубину тоннеля, Хафнер не увидел ничего опасного и уже собирался встать на ноги и сказать Мередиту, что можно идти. Но солдат вцепился в него железной хваткой, и, тяжко вздохнув, ученый вынужден был остаться на месте.

Он не замечал слабого гудения механизма, пока не наступила тишина – ворота окончательно раздвинулись, превратившись в продолжение параллельных стенок тоннеля. Находившаяся где-то сзади машина зажгла прожектора, которые начали методично обшаривать тьму, тут и там наталкиваясь лишь на тускло блестевший металл.

– Ладно, ребята, вольно, – окликнул людей Мередит.

Солдат перестал удерживать ученого, и Хафнер, поднявшись на ноги, повернулся к полковнику. Только теперь он заметил за своей спиной двойное оцепление. Лежавшие ничком солдаты тоже вскочили и, встав на одно колено, заняли боевые позиции, направляя оружие в сторону черной дыры тоннеля. «О Господи, – подумал Хафнер и задрожал. – А что, если прядильщики оставили за воротами какой-нибудь сюрприз для незваных гостей? Ведь нас разнесет на куски!»

– Ну и ну, у них даже ворота до сих пор действуют, – подходя к Хафнеру, сказал Мередит. – Довольно странный запах, вам не кажется?

Ежась при мысли о том, что теперь дула смотрят прямо в его спину, Хафнер подошел к тоннелю поближе и принюхался.

– По-моему, пахнет застоявшимся воздухом, – сказал он. – На Земле мне приходилось бывать в карстовых пещерах: там воздух был еще более затхлым. Хотя, если хотите, можно взять анализ.

– Будьте любезны.

Мередит приблизился к одной из дверных панелей и стал изучать ее внутреннюю поверхность. Проталкиваясь сквозь шеренгу солдат, Хафнер отправился за своим лабораторным оборудованием.

К тому времени, как он начал отбирать пробы, неприятный запах почти полностью улетучился, а моментальный анализ показал, что воздух в тоннеле в общем и целом ничем не отличается от нормального состава атмосферы Астры.

– Единственное отклонение – незначительное количество окислов металла плюс слегка повышенная концентрация радона, – сказал он Мередиту. – Полагаю, в воздухе могут быть чужеродные бактерии, но сейчас у меня нет прибора, который мог бы выявить органические примеси.

– Не думаю, что они могут быть угрозой для всей планеты, – сухо сказал Мередит. – Ладно. Давайте посмотрим, что там оставили нам прядильщики.

– Минуточку, полковник, – остановил его Хафнер. Неизвестно, как отнесется к этому Мередит, но Хафнер не мог не высказаться. – Сколько солдат вы собираетесь взять с собой?

Мередит вскинул брови.

– Три отделения – человек тридцать. Не волнуйтесь. С какой бы проблемой мы ни столкнулись, они, без сомнения, справятся.

– Вот именно. Не сомневаюсь, что справятся, даже если мы столкнемся с тем, с чем вовсе не нужно справляться.

Полковник нахмурился.

– То есть?

– Я сильно сомневаюсь, что там нас ждет опасность, если мы придем налегке, – сказал Хафнер. – Гораздо больше меня беспокоит другое: а вдруг кто-нибудь, введенный в заблуждение отблесками прожекторов, случайно выстрелит в неподвижный объект?

– Смелее, доктор, моим людям вовсе не доставляет удовольствия держать пальцы на спусковом крючке…

– А если серьезно, мне кажется, сейчас самый подходящий момент начать новую жизнь. – Хафнер махнул в сторону тоннеля. – Если мы хотим, чтобы инопланетные цивилизации относились к Прялке как к обычному производственному объекту, мы должны с самого начала действовать как миролюбивые граждане. Стоит вам запустить внутрь солдат, как тотчас будет сделан неверный вывод.

– Вы здорово все упрощаете, не принимая в расчет антропоморфизм, – сказал Мередит, сдерживая готовое выплеснуться раздражение. – Насколько мне известно, из тех народов, что окружают нас сейчас, по крайней мере два не видят никакой разницы между военными и штатскими.