– Вам надо отвезти ее домой, – произнес Билли возле его плеча.

Эти слова словно разбудили Мейна: он открыл денник и, войдя, присел рядом с Джози на корточки. Ее платье было разорвано, сквозь прореху в ткани просвечивала полоска кожи... Сорвав с плеч плащ, Мейн завернул в него Джози с головой, чтобы никто не мог ее узнать, потом схватив девушку на руки, поднялся...

И тут она с такой силой ударила ему в глаз, что он чуть ее не уронил.

– Это его сиятельство, – попытался спасти ситуацию Билли.

– Ох, прошу прощения! – Джози сконфуженно посмотрела на своего спасителя. – Я думала...

– Кто?

Глаза Джози тут же наполнились слезами.

– Лучше поговорить об этом позже, – посоветовал Билли.

Но Мейн не был уверен, что сможет говорить. Он поставил Джози на землю и, заметив следы крови на ее платье, чуть не зарыдал.

– Послушайте, Мейн! – неуверенно обратилась к нему Джози. – Не будете ли так любезны отвезти меня домой?

– Разумеется, я о вас позабочусь, но сперва скажите мне его имя.

Джози энергично замотала головой.

Слова обжигали горло и душили его. Он уже собирался сказать, что, кем бы ни был этот человек, до свадьбы ему не дожить, но вовремя спохватился.

– Если я скажу, кто это был, мне придется выйти за него, – прошептала она, вытирая слезы. – Но я не смогу.

– Конечно, не сможете, потому что я его убью.

На губах Джози появилась едва заметная улыбка.

– И съедите его сердце на рыночной площади? Нет уж, я предпочитаю, чтобы никто о нем не узнал, даже вы.

Мейн с трудом удержался, чтобы не выругаться.

– Вы должны сказать мне его имя.

– Убийство – слишком суровое наказание, поэтому сперва мне надо подумать. – Только это она и могла сказать ему.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они добрались до дома Тесс и Мейн на руках внес Джози внутрь. Как только он поставил ее на пол, она тут же подбежала к сестре и заплакала. Плащ свалился с нее, и хозяевам дома было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что произошло.

Произнося какие-то малопонятные слова, Тесс стала гладить Джози по спине, а глаза Фелтона стали холодными, как у тигра.

– Кто? – выдохнул он.

Мейн огорченно покачал головой:

– Я нашел ее в конюшне, но она не хочет ничего говорить.

Не отрывая взгляда от Мейна, Тесс усадила Джози на кушетку.

– Как случилось, что она осталась одна?

– Не знаю. Гризелда почувствовала недомогание и уехала, но Джози все время держалась позади нас. Куда она потом подевалась, мне неведомо. Мы всюду ее искали; Сильви и я даже заходили на конюшню... Теперь она боится, что мы заставим ее выйти за него замуж.

Лусиус Фелтон сделал резкое движение, и Мейн кивнул.

– Она не понимает.

Их глаза встретились.

– Тесс все равно узнает, кто это сделал, – уверенно сказал Лусиус.

– Как?

– Я ее муж, этого достаточно.

Мейн кивнул:

– А я поеду домой и привезу Гризелду.

Они решили, что Тесс и Гризелда вместе позаботятся о Джози, тогда как их задача – поскорее найти ее обидчика.

Пока я еще был в состоянии соображать, любезный читатель, моя прекрасная Ипполита – краснею, когда говорю об этом, – привязала меня к стене с помощью каких-то хитрых крючков и шарфа, который сняла с головы. Вы станете корить меня за то, что я не порвал этих хрупких пут, но любой мужчина, кому случится дочитать до этого места, поймет мою нерешительность. Я не стал оскорблять ее чувствительность, а потом она занялась столь волнующим делом, что...

Из мемуаров графа Хеллгейта

Гризелда уже не в первый раз порывалась уйти, хотя ей этого вовсе не хотелось. Как он смеет смотреть на нее так, словно находит любое ее самое обычное высказывание безумно интересным?! И как ему удалось сделать постель столь элегантной?

– Представьте себе, что сказали бы ваши приятельницы, если бы увидели вас здесь?

При этой мысли Гризелда содрогнулась.

– Даже и не заикайтесь об этом, – решительно потребовала она, потом перекатилась на бок и, приподнявшись, оперлась локтем о подушку. Теперь они в упор смотрели друг на друга. Светлые волосы Дарлингтона были всклокочены, скулы казались высокими и надменными, словно демонстрируя его происхождение от многих поколений аристократических предков.

– Дорогая, вы удивительно похожи на леденец, – тягуче произнес он. – Так бы и съел вас за завтраком, а потом закусывал вами за каждой следующей трапезой.

Гризелда от души рассмеялась; она чувствовала себя ужасно развращенной, лежа в постели и будучи прикрытой простыней только до пояса, с грудью, не поддерживаемой корсажем и даже не закрытой одеждой.

– Как вы можете оставаться такой прекрасной? – продолжал Чарлз. – На вашем месте я превратился бы в Нарцисса и круглые сутки любовался собой.

– Вы и сами недурны, – с удовольствием признала Гризелда.

Чарлз пожал плечами:

– Достаточно хорош, чтобы купить себе жену, а?

– У вас уже есть кто-то на примете?

– Боже упаси, и к тому же я не могу думать о столь душераздирающих вещах, когда вы рядом.

– Понимаю. Физическая красота значит для вас очень много, верно? – Гризелда протянула руку и провела ладонью по рельефным мускулам его груди. – У вас большой выбор?

– По правде говоря, нет. Как только отец осознал, что церковь не станет моим призванием, он занялся поиском невест для меня из числа дебютанток, которых привозил к нам домой. Это были молодые девицы из достойных семей и с хорошим приданым, но не самого лучшего качества, иначе они ни за что не польстились бы на такого человека, как я.

Гризелда смотрела на него, не отводя глаз.

– Так вот почему Джози привлекла внимание вашего отца!

– Отличный выбор, с его точки зрения. Происхождение мисс Эссекс безупречно, и у нее завидное приданое. При этом она сирота и, по слухам, не отличается изяществом форм.

– Даже если и так, вы не должны были называть Джози Колбаской!

– Согласен. Я говорю вам это только для того, чтобы вы могли презирать меня так же, как презираю себя я сам. – Голос Чарлза чуть дрогнул. – Я исковеркал жизнь этих девушек, в том числе и вашей подопечной, главным образом ради того, чтобы мой отец разочаровался в них.

– Что было крайне недостойно с вашей стороны. Надеюсь, вы не станете делать этого впредь, так как приняли наконец решение жениться. Я не ошибаюсь?