Сталкеры с криками бросились в вестибюль, послышались автоматные выстрелы. Летающий ящер резко дернулся в воздухе, потом лег на крыло и исчез из поля зрения.

Отойдя от шока и обретя способность двигаться, юноша повернул голову, но там, где только что прыгали серебристые собаки, были видны лишь косые струи воды, через которые смазанным бурым пятном проглядывал проржавевший вагон.

— Зорин! Жив! Я уж думал, и тебя хоронить придется… — просипел через клапан переговорного устройства Сомов, внимательно осматривая парня и отмечая его поразительную, аж до синевы, бледность и мокрые волосы. — Сколько уже здесь стоишь? А ну марш под крышу! С ума сошел? Дозу схватишь…

— Я видел… — стал говорить юноша, показывая рукой в сторону трамвая.

— Ага-ага, все видели! — кивнул Федор на грузовик. — Еле на ногах держишься? Давай-ка, вниз топай. Ты никуда не едешь.

— Я про другое…

Но Сомов уже отвернулся, широкими шагами направился к машине и забрался в кабину.

— Все, поехали! Пора! — скомандовал он, захлопывая дверцу.

Кирилл проводил начпартии взглядом, а потом попытался залезть в кузов. Его усилия не давали результатов, однако он упрямо цеплялся за скобу, стараясь подтянуться на ослабевших руках.

— Чего, оклемался уже? — спросил сталкер, рывком затаскивая парня через борт. — Я ж говорил, полегчает… Держись тока крепче, тут вон, видишь, зад то ли отморозишь, то ли проткнешь, хотя нам недалеко.

Трупы, накрытые большим куском брезента, заполняли кузов лишь наполовину, и бойцы из команды сопровождения, усаживаясь, старались не наступить рифленой подошвой ботинка на конечности мертвецов, так и норовящие высунуться наружу.

В кузов также положили стальной лист, по всей длине которого, как железная щетина дракона, в несколько рядов торчали пятисантиметровые шипы, спешно приваренные умельцами в мастерских Красносельской.

— Вы видели… — начал Зорин.

— Заткнись! — грубо одернул его мужчина. — Не вздумай об этом говорить. Поганая примета. С мутантами знаешь как? Стоит только их помянуть, тут же и придут. А помереть из-за глупости твоей салажьей никому не в радость. Поделишься впечатлениями потом, на станции. И, слышь, «слоника-то» надень.

Он помог Кириллу натянуть противогаз, может быть, стараясь этой заботой сгладить резкость.

В это время «КамАЗ» тронулся и медленно покатил сквозь дождь, словно лодка Харона, плывущая в загробный мир. Сходство усиливали приваренные к бамперу трубы. Они образовывали что-то вроде острого корабельного носа, и все препятствия на пути, например, кузова легковушек, отшвыривались этим приспособлением, как кегли.

Вопреки ожиданиям, больше никаких опасностей не было ни слышно, ни видно, но, кажется, именно это обстоятельство больше всего и настораживало людей. Они отлично понимали, что хоть кто-то из обитателей поверхности должен был уже явиться на запах мертвечины. Напряжение звенело в сыром воздухе; казалось, что с каждым метром, оставленным позади, вокруг машины сгущалась атмосфера чего-то ужасного.

— Тихо как, — буркнул один из сталкеров, прибывший с Красных ворот. — Прям не верится, что можно запросто взять, да и ехать… да еще с такой поклажей.

— Это потому, что тут никакой культуры нет, — успокаивающе ответил второй.

— А у вас, конечно, культуры много? — старшой похоронной команды вступился за честь родной станции и прилегающего района.

— Ты не понял, командир, — примирительно отозвался боец. — Это мы так библиотеки, музеи называем. Я когда на Боровицкой стажировку проходил, там один человечек мне про это дело подсказал. Хороший был парень, Олег Бойко. Не знаю, что с ним сейчас, давно не встречал…

— И что же тебе подсказал тот хороший парень?

— Так, он говорил, с этими библиотеками вечно проблемы. А в районе Боровицкой куда ни ткни — то бывшая библиотека, то университет, то картинная галерея. Как Олег выражался: рай для монстров. Непонятно, почему эти места так привлекают самых разных тварей, но факт остается фактом — от зданий, где когда-то хранились книги, лучше держаться как можно дальше.

— Ясно. Ну, про библиотеки вам виднее, у нас тут места заводские, производственные, это да…

— Но все равно, ненормальная тишина, — высказал общее мнение боец с Красносельской.

* * *

Чем дальше они ехали, тем слабее ощущалась разница между живыми и трупами, оказавшимися в одном кузове. От холода и усилий не сползти на пол тело Кирилла начало коченеть, и уже казалось, что он здесь отнюдь не в качестве сопровождения, а как часть мертвого груза. Последние часы на станции пролетели в лихорадке подготовки, когда он не успевал присесть, бегая по поручениям, или находился вместе с Сомовым. Ведь надо было перепроверить карты, снаряжение, транспорт, оставшийся в личном гараже Лыкова, сформировать и проинструктировать заградотряды, утрясти сотни мелочей, не оставлявших и минуты на раздумья. Но вот сейчас, в относительном бездействии, Кирилл вдруг с ужасающей ясностью понял — его предложение не могло закончиться успехом, а только смертью: собственной и всех этих людей… Правы были старики-генералы, он всего лишь безумный самонадеянный мальчишка…

Напряженные взгляды по сторонам ничего не давали, лишь временами глаз ловил серебристые пятна. В облаках брызг они то тут, то там проглядывали сквозь мутную пелену дождя. Или это только мерещилось?

«Эти собаки, правда, существуют, или мне чудится? Почему тогда не приближаются? Ждут удобного момента? — спрашивал себя Зорин, не зная, как поделиться с соседями этими мыслями. — И нападут, когда мы подъедем?.. Почему, ну почему их видел только я? Надо было остановить Федора, надо было ему растолковать…»

Мозг Кирилла буквально вскипал от попыток справиться с атакующими память картинами пережитого за последние дни. А они все вертелись, сливаясь и распадаясь вновь, как в калейдоскопе.

— Ничего не видно, — сказал кто-то из сидящих в кузове. — Сколько еще тащиться? Тут на карте, по прямой, вроде три-четыре дома всего, правда, длинные дома… По туннелям тоже расстояние небольшое, и километра не будет. Когда же, черт его дери, приедем-то?

— Не боись, не промахнемся. Вон, вдоль рельсов же едем, они не дадут сбиться с середины улицы, а там с площади вход, аккурат упремся.

Как бы в подтверждение этих слов, грузовик затормозил возле невысокого каменного бортика, который с трех сторон ограждал широкую лестницу, ведущую вниз.

— Прыгаем, прыгаем! Разгружайтесь! — замахал рукой Сомов, заглянув в кузов с подножки. — Мы остаемся здесь для прикрытия. Остальные со сталью быстро вниз! И зачистить полицейский пост. Это в первую очередь… Как будете готовы, дайте знать.

Еще на Красносельской, рассматривая схемы коммуникаций подсобных помещений, а также технических коридоров, оплетающих захваченную станцию, в нескольких метрах от гермы была обнаружена комната полиции. Решили, что отряд воспользуется ею, чтобы не попасть между молотом и наковальней, когда мутанты уже хлынут в переход, а гермоворота вдруг по каким-то причинам не откроют. Однако сохранилась ли дверь в это укрытие и насколько она пригодна, никто не имел ни малейшего понятия, поэтому надо было позаботиться либо полностью ее заменить, либо укрепить вход.