Вечером в уютном полумраке своей комнаты Гризельда сделала то, чего не делала лет двадцать, – решила расслабиться с помощью алкоголя. И она выбрала не пиво, которое хлестал Джим (кстати, Гризельде до сих пор мерещилось, что этот напиток пахнет не только солодом и хмелем, но и ее бывшим)… Нет, она налила себе отменного вина. Год назад она купила бутылку – для потенциальных гостей.

Но гости так и не появились, зато Гризельда вспомнила, что спрятала бутыль под морозильник для мяса, на тот случай, чтобы Джейдон ее не обнаружил.

Гризельда принципиально не пила спиртное, но сейчас, по ее мнению, наступил идеальный момент для того, чтобы нарушить запрет. Кроме того, сегодня она успела сварить большую кастрюлю гуляша, и вино ей бы не повредило.

Когда ты забьешь кого-нибудь для нее? Когда ты собираешься сделать ей подношение кровью?

А в этом была неопровержимая логика. Гризельда приносила ведьме паштет. Вручила Плетеной Бабе телячью голову. Но Катерина сама забрала живую собаку. Очевидно, мертвых ей недостаточно. Катерина жаждала свежатины.

Вероятно, кто-нибудь счел бы свой долг выполненным, решив, что Артур Рот стал жертвенным ягненком. Но Гризельда была ответственной и прагматичной женщиной и не хотела списывать себя со счетов.

А еще нельзя отрицать факт равновесия – Гризельда сама молила ведьму о том, чтобы та покарала Артура Рота. Артур умер, но все сложилось не так, как предполагала Гризельда.

Ей пришлось сыграть роль палача, но у нее не было выбора, верно?

Да и метла оказалась несколько приземленным инструментом…

В общем, смерть Артура Рота не могла стать подношением. Гризельда прекрасно разбиралась в подобных тонкостях и не хотела себе врать. Она действовала исключительно по собственной инициативе. Когда она выколачивала из Артура душу, то освобождалась от Джима и от своего прошлого. Ноющая боль в мышцах, которая и по сей день мешала ей подымать руки выше плеч, стала символом ее новой жизни.

Гризельда села в кресло у окна, наполнила стакан до краев и поднесла его к губам. Сперва ее передернуло от горького привкуса, но затем вино растеклось по пищеводу и согрело ее внутренности.

Гризельда была выносливой, но к выпивке она не привыкла, поэтому после второго стакана у нее слегка закружилась голова, а мысли разлетелись в разные стороны.

Джим работал забойщиком, его нанимали фермеры из Хайленда, которые каждый год приводили ему по теленку и паре ягнят. У него имелась путовая цепь для расщепления туш, а еще ручная мясорубка, чтобы делать баранью колбасу со шпиком. Холодильник, чтобы вялить мясо, коптильня и лоток для ветчины. После смерти мужа она продала его арсенал – и начала закупать продукты у оптовика. Однако временами ей чудилось, что в разделочной воняет кровью, хотя она понимала, что это запах металла и масла от велосипеда Джейдона.

Мясницкая лавка Хольста перестала быть первоклассным заведением, но, по крайней мере, Гризельде удалось сохранить бизнес.

У нее не было навыка в забое скота, как у ее покойного мужа, но она знала, как это делается.

Что ты задумала, Гризельда? Ты намерена ублажить ее парным теленком? Ты хочешь нажить проблем, как твой покойный муженек?

Во-первых, ты не можешь сама сюда теленка привезти. В Блэк Спринг должен приехать инспектор. Он проверит твою лавку, прежде чем ты начнешь нож точить. А затем в лавку притащится лаборант. Неужели ты считаешь, что они напишут в своих дурацких бумагах «жертвоприношение одобрено»?

А если ты попробуешь обойти закон, то потеряешь лицензию.

Но Катерина еще не насытилась! Ведьма не удовлетворена, поэтому Гризельда может запросто лишиться всего, что у нее есть.

А имеет ли все это значение? Может, она струсила? Голос разума твердил Гризельде, что не надо бросать Джима, – и вон что получилось в итоге.

И она не станет делать это в разделочной.

Надо действовать по-другому.

Гризельда принялась методично обдумывать варианты. Пара местных фермеров охотно продадут ей теленка безо всяких документов, а может, и сами будут готовы его забить.

Нет, конкуренты ей не нужны, подумала Гризельда. Она вспомнила шумиху на телевидении, связанную с мусульманами и их обычаем ритуального забоя животных к празднику Рамадан (кажется, так его называют).

Они горло режут овцам и забрызгивают кровью стены мечетей.

Они бы ей наверняка козла продали, мрачно предположила Гризельда.

Но она решила, что скорее прольет собственную кровь, чем станет с ними общаться. Да и Рамадан давно прошел.

Значит, у них нет ни овец, ни коз.

Ты самое главное забыла. Что люди подумают, если увидят, как ты через город теленка на веревке ведешь?

«Гризельда – дурная баба! Что она затеяла?»

Ты всегда пользовалась тем, что тебя жалеют и презирают, но если они заподозрят, что ты якшаешься с ведьмой, то тебя и сделают козлом отпущения.

Не стоит благодарности, презрительно фыркнула Гризельда.

Я им одолжение делаю!

А как быть с проклятыми камерами?

Гризельда встала и вцепилась в спинку кресла. Комната кружилась перед глазами с бешеной скоростью. Спотыкаясь, Гризельда добрела до кухни и наклонилась над раковиной.

Как жарко!

А может, не надо приносить жертву ведьме? Слишком рискованно и опасно.

Неожиданно раздался стук в дверь черного хода.

На мгновение Гризельда замерла у буфета. Ею овладела совершенно безумная мысль. К ней пришла Катерина! Ее глаза открыты, и она стоит у порога, требуя крови. Веки драные – от швов. Она уставится на Гризельду и будет шептать, что та нарушила свой долг…

Завернув кран, Гризельда, шатаясь, поплелась к двери. Онемевшими пальцами откинула старомодную кружевную занавеску и выглянула в окошечко.

В тусклом свете лампы она увидела не Катерину, а Джейдона. Тот прислонился к стене, сунув руки в карманы.

Криво усмехнувшись, Гризельда впустила сына в дом.

– Извини, ключ забыл, – буркнул Джейдон.

– Ты ужасно выглядишь! Что случилось? – спросила Гризельда, глядя на Джейдона.

У парня был огромный синяк и отек на правом глазу.

– Подрался, – ответил Джейдон.

– Подрался? С кем?

– Неважно.

Будто круг замкнулся. Избитый Джейдон.

Мертвый Артур Рот.

Ссора, которая произошла на кухне между Гризельдой и ее сыном.

Кулаки Джима, зависающие над девятилетним мальчишкой.

Ее ребенок вкусил домашнего насилия сполна.

У Гризельды ком подступил к горлу, и в нос ударил кислый запах алкоголя.

– Милый, они тебя поколотили, давай погляжу…