— Дурак ты, дурак! Прыгал ты. Бежал с голым задом я. Потом режиссер все это смонтирует в один эпизод — и вся страна будет уверена, что это задница твоя, а не моя.

Через несколько лет я узнала, что с Сашей Жизневским, который ни разу не сломал себе ничего на съемках, совершая самые опасные трюки, случилась беда: он попал на дороге в аварию и повредил позвоночник. С тех пор недвижим. Ребята-каскадеры поддерживают его, как могут. Они так рискуют, наши каскадеры, и так мало получают, что если из-за несчастного случая выбывают из профессии, то не могут прокормить ни себя, ни семью. Хорошо, что у них существует такое понятие, как Дружба. Настоящая, а не показная.

Любовный круг

Мы долго думали, как снять любовную сцену Черепашки и Ушастого. Чтобы без пошлости. Только красота молодого тела. Только нестыдное бесстыдство первобытной нежности. Никакого опыта подобных сцен у нас еще не было. То, что демонстрировалось в «новом» кино, не имело никакого отношения к любви.

Нам нужна была мягкая динамика. Перетекание жестов. Обворожение…

Был сделан специальный вертящийся круг. На нем, обнявшись — Саша и Оля. Круг медленно вращался в одну сторону, а оператор с камерой — в другую.

После одного из просмотров ко мне подошла женщина:

— Я смотрела ваш фильм вместе с сыном. Ему тринадцать лет. Такую любовь, как у вас на экране, ему можно смотреть. Даже нужно.

Одна немецкая газета — картина побывала на «Днях “Мосфильма”» в Берлине — написала о любовной сцене Черепашки и Ушастого: «Это самая красивая эротика 89-го года».

Кроме этой «красивой» — было еще несколько просто голых, полуголых и первобытно-эротических сцен. В начале съемок я долго спотыкалась о необходимость предложить актерам обнажиться… Подбирала слова… К концу картины в группе раздавался клич — кто еще не снимался голым?! Надо сказать, что желающих было достаточно… Особенно азартной получилась сцена Шакуров — Маслова.

Один зритель решил даже поделиться письменно своими восторгами, которые он адресовал Нине Масловой:

«Особое впечатление на меня произвела сцена у реки, где девушка или женщина насилует мужчину-ходока. Роль исполнена с большим мастерством. Главное то, что эта девушка соответствует моему идеалу… Я сожалею, что мне в свое время (а время просрочено) не удалось встретить такой замечательной девушки. Не смею и мечтать, но хотелось бы с ней познакомиться. Я мог бы составить ее тихое счастье».

Я передала Нине его предложение. Но она почему-то не поспешила навстречу своему «тихому счастью»…

А мой сочинский почитатель Володя Бутылочное горлышко сказал задумчиво:

— Линишна… Ты, оказывается, вон чего… А я думал — только мордобой любишь. Да-а…

Девять Муму

Конечно, из пьесы «выудить» кино — сложно. Все равно остается достаточно много «говорящих голов». И тогда на помощь зрелищу приходят каскадеры: Зубры и Скорпионы.

Саша Иншаков приехал в экспедицию на красивой белой машине. Все обзавидовались… Но она оказалась не сильно «везде-ходом», чаще «везде-волоком». Зависть отсохла.

Воробей (Сережа Воробьев) привез в экспедицию таксу. Приделал ей корону из перьев и крылья. На хвост смастерил накладку из искусственного меха. Получился «страшный первобытный зверь»! Сережа хотел, чтоб этот «зверь» еще и летал: «веревочку через блок…» Но такса категорически от полетов отказалась. Более того, она сорвала с себя все присобаченные на нее одежды. Пришлось оставить таксу в покое. И самим заняться любимым делом: падать, летать, стрелять из лука, всплывать из воды…

Снимался эпизод, в котором из воды одновременно поднимаются девять голов. Каскадеры должны были под водой досчитать до определенной цифры и всплыть.

— Мотор!

Всплывают пять, потом еще трое, потом последний. Не годится. Снова ныряют.

— Мотор!

Первым всплывает парик «первобытного человека». Стоп.

Ныряют.

— Мотор!

Опять вразнобой.

— Ну мы не можем там усидеть — вода выталкивает!

Нашли большие тяжелые камни. Дали каждому:

— Будете как девять Муму. Теперь не всплывете. Досчитайте до восьми, отпускайте камни — и вверх.

— Мотор!

Всплыли. Ровно восемь.

— Господи, где девятый?

— Не знаем… Был на дне…

Начались поиски, ныряния… Когда все ушли под воду, всплыл радостный девятый:

— Не рано?

Диагноз

Последний кадр фильма — маленький остров, на котором остаются герои фильма (потом комбинаторы превратят его в земной шар) — снимался в районе Гагры.

К этому времени мы уже переехали из осеннего Светогорска поближе к теплу. Выбрали прекрасное место для съемок основных заседаний первобытного Совета — в ущелье по дороге на озеро Рицу, сняли эти заседания и готовились к финалу.

Прибыл высоченный кран со «стаканом». Уперся лапами в узкое горное шоссе, оставив маленькую полоску дороги для проезжающих мимо машин и автобусов с туристами, и завис над местом съемки — над обрывом.

В «стакан» отважно залез оператор. Я рванула за ним. Мы поднялись на очень большую высоту.

«Стакан» покачивало. Экскурсионные автобусы с интересом наблюдали за нашим взятием высоты, то и дело норовя наступить на лапу крану. «Стакан» дребезжал от каждого порыва ветра, от каждой проезжающей машины. Было жутковато.

— Ну что, Сурикова, если спустимся из этого «стакана» невредимыми, придется принять стакан на грудь!..

— Два стакана. Мотор!

КИНО — это диагноз.

Один мой друг, Саша, преподаватель МГУ, учил по «Чокнутым» студентов. Другой, Игорь, ходил с этой кассетой по гостям в Лос-Анджелесе. Потом отчитывался: кормили хорошо и даже наливали. Третий, Шура, благодаря «Чокнутым» обрел семейное счастье.

Как-то вечером он ждал в гости девушку. Приготовил шампанское, фрукты и кассету с эротическим фильмом — «для вдохновения». Когда шампанское было выпито, фрукты съедены и настала очередь «вдохновения», Шура перепутал кассеты. Включил «Чокнутых».

Полтора часа они смотрели, смеялись… Забыв, зачем собрались.

— Она так красиво смеялась! — благодарил потом меня рассеянный влюбленный. — Я просто голову потерял…

Разворот на 180…

Сценарий «Чокнутых» написали в 1989 году Владимир Кунин и Ким Рыжов. С Володей Куниным мы были знакомы давно и давно питали друг к другу симпатию. Но никогда вместе не работали. Питать симпатию гораздо легче на расстоянии. (Кунин был автором сценариев «Интердевочки», «Хроники пикирующего бомбардировщика» и еще двадцати фильмов.)

Володя показал мне новую сценарную заявку. Про первую железную дорогу в России. (Она была написана совместно с Рыжовым, но потом, к сожалению, Ким умер, и заканчивали картину мы уже без него.) Заявка была обаятельная. Но меня тем не менее не вдохновила. К этому времени уже активно пользовались спросом дешевые легкие картины. Быстро снял, быстро продал, быстро прокатал, быстро разбогател. А здесь все было наоборот — костюмная, многонаселенная, трюковая картина. Дорогая. Железно-дорогая, как пошутил кто-то.