Хотя говорил он шепотом, голос был твердым и ясным. Однако мальчишка никак не отреагировал на эти слова и пустился бегом по улице. Он промчался мимо Роберта, добежал до угла церкви и остановился. Там его ждали двое мужчин в плащах с накинутыми на головы капюшонами.

— Он остался позади, — услыхал Роберт шепот мальчишки. — Вы легко возьмете его, потому что он слеп и у него нет друзей. Похоже, он был одним из великих людей Республики. Сдайте его властям, как только ограбите. Нас, несомненно, наградят за поимку такого предателя.

— В таком случае… Боже, храни короля! — воскликнул один из мужчин.

Его напарник ответил смешком, и они вдвоем направились к тому месту, где остался ждать слепой. Роберт легко обогнал их.

— Есть у вас оружие? — шепнул он на ухо слепому мужчине.

— Кто вы? — ответил тот вопросом.

— Нет времени, — прошипел Роберт. — Отвечайте, есть у вас оружие?

Слепой мужчина совершенно бесстрастно сунул руку за пазуху и достал нож. Роберт взял его. И как раз вовремя, потому что разбойники были уже рядом. Увидев его, они остановились.

— Прочь с дороги, — сказал один из них. — Он наш.

Вместо ответа Роберт показал нож.

— Отступайте назад, — шепнул он слепому на ухо, — нам надо выбраться на большую улицу.

Они стали медленно отступать, но Роберт продолжал направлять нож на разбойников, которые наблюдали за ним, не двигаясь с места. Внезапно один из них грозно зарычал и бросился вперед.

Роберт ударил его ножом в бедро, и удар оказался очень сильным, потому что мужчина так удивился, что в первое мгновение не издал ни звука, но потом рухнул в пыль и громко завопил. Его напарник, ослепленный яростью, бросился было в атаку, но Роберт встретил его не хуже кавалера, достойного похвал целого мира. Нанося удар за ударом, он представлял себе Фауста, и эта мысль укрепляла. Разбойник рухнул наземь и затих. Роберт злобно рассмеялся, но тут же поймал себя на том, что бормочет молитвы. Он огляделся в поисках мальчишки-наводчика, но того нигде не было видно. Тогда Роберт поспешил взять слепого под руку и повел его прочь. Они брели по узким кривым улочкам, и все это время Роберт шептал себе под нос, что он совершил убийство, пролил человеческую кровь. Однако у него не было чувства вины, его лишь била дрожь ликования, которая заставила его в конце концов остановиться. У мальчика подкашивались ноги, он никак не мог успокоить дрожь в руках. Роберту пришлось прислониться к стене и отдышаться. Потом он стал молиться, чтобы наблюдающие за ним с Небес родители простили ему этот грех и помогли отмыть руки, запачканные кровью.

Он произносил слова молитвы беззвучно, однако слепой, словно прочитав его мысли, почувствовал состояние мальчика и прикоснулся к его руке.

— Не кляните себя, — произнес он. — Героический Самсон, хотя он и был пророком Господа, не считал грехом воздать отмщением тем, кто напал на него.

— Воздать отмщением… — Роберт не смог договорить.

На мгновение он замер, потом огляделся. Слепой мужчина стоял посреди улицы совершенно прямо и спокойно. У него была очень гладкая кожа. Если бы не его глаза, которые беспокойно бегали, словно искали навсегда потерянный свет, его вполне можно было принять за статую, поставленную среди красот какого-нибудь древнего замка. Выражение лица слепого говорило о таившейся в нем силе и решимости, а весь его облик был одновременно героическим и странным образом очень далеким от всего, с чем мальчику пришлось столкнуться в последние дни. Он был республиканцем, вспомнил вдруг Роберт шепот негодяя-наводчика, причем одним из известных! Таким же известным, задавал себе Роберт вопрос, как его отец, за которым охотились, а потом поймали и лишили жизни? Взяв слепого под руку, он почувствовал грубую фактуру домотканой материи. Его снова стали душить слезы. На отце всегда была одежда из такой же ткани.

— Что вам грозит, — спросил он, — если вас схватят?

В голосе слепого мужчины, так же как и на его лице, не было ни единого намека на проявление эмоций.

— Если я буду схвачен и осужден, то меня повесят, а потом, если я буду продолжать дышать, выпотрошат. После этого меня еще и четвертуют, чтобы преподать людям урок и одновременно утолить их жажду зрелищ.

— Куда вы шли?

— Шел, чтобы спрятаться. Но мой проводник оставил меня. Он меня предал.

— Я доведу вас.

— Вы рискуете жизнью.

— Это не важно. Я буду только рад смерти.

Слепой мужчина нахмурил брови, а потом грустно улыбнулся.

— Настало время мора, — пробормотал он, — когда слепцов безумные ведут.

Он ощупью нашел голову Роберта, потрепал по щеке и взъерошил ему волосы.

— Если вы поведете меня, — сказал он, — то нам придется идти до тупика Варфоломея.

— Я не знаю дороги, я никогда прежде не был в Лондоне.

— По вашему говору заметно, что вы не лондонец. Но я уроженец этого города; я чувствую его улицы, хотя и слеп. Ведите меня по моей указке, и мы, будь на то воля Божья, оба избежим опасности.

Он зашагал вперед, поддерживаемый Робертом, потом вдруг на мгновение остановился.

— Спасибо, — тихо сказал слепой и не произнес больше ни слова.

Они продолжили путь: слепой мужчина и похожий на нищего мальчик в темноте ночи. Никакие сюрпризы их больше не подстерегали. Роберт уводил слепого мужчину подальше от темных улиц. В одном месте мимо них прошел дозор с факелами, но они успели спрятаться в тень и остались незамеченными. К тому времени, когда они дошли до тупика Варфоломея, облака на востоке начали светлеть, а с их приближением к рыночной площади все отчетливее стал слышаться гул принимавшегося за дело торгового люда. Роберт огляделся по сторонам: всюду был скот — быки и коровы, свиньи, овцы. Он остановился, чтобы послушать издаваемые животными звуки, вдохнуть их запах, который показался ему сейчас приятней, чем любые духи, воскресил память о доме. Слепой повернулся к мальчику и прикоснулся ладонью к его щеке.

— Вы плачете, — сказал он и нахмурился. — Скажите, если вы не лондонец, что привело вас сюда, заставило оказаться так далеко от дома?

Роберт не ответил.

— Нам надо спешить, — пробормотал он немного растерянно, — светает очень быстро.

Он повел слепого дальше, скользя по разбросанной повсюду соломе и спотыкаясь о засохшие лепешки навоза. Наконец они миновали рыночную площадь и остановились перед аркой, за которой тянулся тупик Варфоломея. Роберт в последний раз оглянулся на загоны для скота, а потом внезапно замер, прижавшись к стене.

— В чем дело? — спросил слепой мужчина. — Нас обнаружили?

У Роберта так пересохло в