— Что ты хочешь этим сказать? У меня есть письма, в которых ты обещал жениться на мне. Нарушение обещания жениться карается по закону.

Клэй удивленно взглянул на нее:

— Как ты можешь говорить о нарушении обещания жениться, если я уже женат. Ни один суд в мире не заставит меня бросить жену и жениться на ком-то другом.

— Заставят, если я расскажу им обстоятельства брака.

Клэй стиснул зубы.

— Чего ты хочешь? Денег? Я оплачу затраченное тобой время. Весьма богатым гардеробом ты уже обзавелась.

Бьянка с трудом сдерживала слезы. Разве может этот неотесанный житель колонии понять, чего она хочет? В Англии она не могла вращаться в тех кругах, к которым некогда принадлежала ее семья, потому что они обеднели. Некоторые знакомые, зная ее обстоятельства, смеялись за ее спиной над предложением, полученным из Америки, намекая на то, что здесь, мол, ей не на что рассчитывать. Хотя Бьянка говорила, что получила несколько предложений, это было не так.

Чего же она хотела на самом деле? Она хотела того, что некогда имела ее семья: стабильности, положения в обществе, свободы от кредиторов, ощущения, что она нужна и желанна.

— Я хочу плантацию Армстронгов, — тихо сказала она.

Клэй откинулся в кресле.

— Ты, однако, не мелочишься, не так ли? Я не могу и не хочу отдавать ее тебе. Я полюбил Николь и намерен и впредь оставаться ее мужем.

— Но ты не можешь так поступить! Я для этого приехала из Англии. Тебе придется жениться на мне!

Клэй вскинул бровь.

— Ты вернешься в Англию в максимально комфортабельных условиях. Я постараюсь компенсировать тебе потраченное время и… нарушение обещания жениться. Это все, что я могу сделать!

Бьянка сердито взглянула на него:

— Что ты о себе возомнил, деревенщина? Думаешь, мне хотелось за тебя замуж? Я приехала только потому, что узнала, что у тебя есть деньги. Уж не думаешь ли ты, что можешь выбросить меня, как ненужную вещь? Что я вернусь в Англию как брошенная женщина?

Клэй поднялся с кресла.

— Мне абсолютно безразлично, что ты собираешься делать. Ты уедешь отсюда как можно скорее, пусть даже для этого мне лично придется засунуть тебя в трюм корабля. — С этими словами он повернулся и вышел из комнаты. Останься он рядом с ней еще минуту, он мог бы, чего доброго, ударить ее.

Бьянка была вне себя от ярости. Она не позволит этому отвратительному типу бросить ее. Он сделал ей предложение, а теперь прогоняет, словно какую-нибудь служанку? Николь! Вот кто служанка! Однако ради презренной судомойки он бросает ее, Бьянку.

Руки у нее сжались в кулаки. Она не позволит ему сделать это! Один из ее предков был знаком с племянником самого короля Англии! Значит, и она важная персона, обладающая властью и влиянием.

«Семейные узы», — вспомнила вдруг она. Нынче утром те парни сказали, что они принадлежат к одной семье. Она улыбнулась. Они-то и помогут ей получить плантацию! И уж тогда никто не посмеет над ней смеяться.

Клэй стоял под козырьком одного из нескольких крылец дома Эллен. Холодный дождь лил как из ведра, отгораживая его стеной от остального мира. Он вынул из кармана сигару, зажег ее и сделал глубокую затяжку. За последние несколько дней у него было достаточно поводов, чтобы отругать себя за глупость, но сегодня самобичевания было мало.

Несмотря на все, что он сказал Уэсу, вид Бьянки при ярком дневном свете стал для него откровением. Разглядеть ее ему всегда мешал образ Бет.

Он сидел на ограде крыльца, касаясь одной длинной ногой пола, и наблюдал, как постепенно стихает дождь. Сквозь кроны деревьев уже пробивались лучи солнца. Николь знала, что представляет собой Бьянка, думал он. Однако Николь была благожелательна и добра к этой женщине, никогда не допускала враждебности по отношению к ней.

Он улыбнулся и швырнул окурок сигары в мокрую траву. С карнизов дома еще капало, но солнце уже сверкало, отражаясь в капельках воды на траве газона. Подняв голову, он взглянул на окно комнаты, где спала Николь. Может быть, она проснулась? Интересно, как она отреагировала на появление Бьянки на пикнике?

Клэй вошел в дом и, пройдя по коридорам, поднялся в их комнату. Таких щедрых на душевную теплоту людей, как Николь, он еще никогда не встречал. Она будет любить его, его детей, его слуг, даже его домашних животных, ничего не требуя взамен.

Открыв дверь, он увидел, что Николь не спит. Направившись прямиком к гардеробу, он выбрал простое коленкоровое платье шоколадного цвета.

— Одевайся, — спокойно сказал он. — Я хочу кое-куда тебя отвезти.

Николь медленно откинула одеяло и натянула на себя сорочку. Она пребывала в удрученном состоянии, руки плохо слушались ее. Ну что ж, по крайней мере он о ней не забыл, подумала Николь. Присутствие его возлюбленной Бьянки не ослепило его окончательно. Или, может быть, он хотел отвезти ее назад, на мельницу, чтобы она находилась как можно дальше от Бьянки?

Она даже не поинтересовалась, куда Клэй намерен отвезти ее. Когда она застегивала платье, у нее так тряслись руки, что ему пришлось, отстранив ее, сделать это самому. Заглянув ей в лицо, он увидел огромные, наполненные слезами глаза. Наклонившись, он нежно поцеловал ее, и ее губы раскрылись ему навстречу.

— Догадываюсь, что у тебя есть причины с недоверием относиться ко мне, не так ли? — сказал он, по-отечески улыбнувшись ей, и, взяв за руку, вывел из комнаты, а потом из дома. Она приподняла юбку, чтобы не замочить подол в мокрой после дождя траве. Клэй тащил ее за собой, не обращая внимания на то, что ей приходится почти бегом поспевать за ним.

Ни слова не говоря, он усадил ее в шлюп и, отчалив от берега, распустил парус. Элегантная лодочка легко и красиво заскользила по воде. Николь сидела тихо и наблюдала, как он управляет суденышком. Он казался ей огромным, загадочным… Все это в нем она любила, хотя и не понимала. У Николь сжалось сердце, когда она заметила, что они направляются к плантации Армстронгов. Предчувствия ее не обманули: он везет ее на мельницу! Однако они миновали причал возле мельницы, и у нее отлегло от сердца.

Она не сразу узнала место, где остановился Клэй. Казалось, на берегу непроходимые заросли кустарника. Стоя по щиколотку в воде, он привязал лодку и протянул к ней руки. Она с благодарностью почти упала в его объятия. Он некоторое время смотрел на нее с довольным видом, потом понес на руках сквозь скрытую от глаз калитку на красивую поляну, где после дождя все казалось свежим и новым. Там было множество цветов, на которых поблескивали на солнце непросохшие капли дождя.

Клэй поставил Николь на землю, сел на большой камень возле цветника и посадил ее к себе на колени.

— Я знаю, что ты боишься испачкать травой свое платье, — поддразнил он ее.

Николь взглянула на него. В глазах ее была тревога.