— Жалко!

— Еще бы!

— И тут вдруг Дениса осенила отличная идея. Он вывелДашу на кухонный балкон и почти неслышным шепотом изложил ей эту свою идею.

— Понимаешь, эту запись, конечно, можно использовать изавтра. Скорее всего они это скушают, но… чем черт не шутит, вдруг скумекают инасторожатся?

— Ну?

— Надо изобразить, будто мы только что встали, сейчасутро…

— Поняла! Конечно, ведь то, что мы пишем, они и такслушают… Но где бы нам это сделать?

— Давай смотаемся ко мне! Нас двоих вполне хватит, темболее Юра твой все равно ночевать будет дома.

— А ты?

— Я буду с вами! До конца!

— Здорово! — обрадовалась Даша. И быстро изложилаплан Дениса на бумаге. Показала Стасу и Юре. Те одобрительно кивнули. Дашапросила Юру не уходить, пока не приедет Герберт Францевич, чтобы не оставлятьСтаса в одиночестве. Юра тут же согласился. Вот так продолжилось их знакомство,начавшееся с отчаянной потасовки.

— Слушай, Даш, а вдруг твоя мама приедет, когда там ужебудет этот Герберт? — спросил по дороге Денис.

— Подумаешь! Для агента Интеллидженс Сервис этопустяки. Придумает что-нибудь или заранее они с бабушкой как-нибудь отвлекутмаму. Но вообще мне ужасно страшно, — призналась Даша. — Как всеполучится? А вдруг этот агент вовсе и не агент, а просто хвастун?

— Да ты что? Видела, как он действовал? Как настоящийпрофессионал!

— Все равно мне жутко! И еще эти жучки… А потом, какмне быть завтра? Идти на работу?

— Надо с Гербертом посоветоваться… думаю, уже не надо…Зачем, если завтра или, на худой конец, послезавтра все и так развяжется?

— А если хозяйка не согласится звонить?

— Как же, не согласится она! Они ж ей еще триста марокпообещали! Послушай, Дашка, а ты могла бы сама позвонить, вместо хозяйки?

— Зачем? — удивилась Даша.

— Чтобы лишнего человека не втягивать в игру!

— Вообще-то да! Могу попробовать! Но все же не знаю, яуже забыла, как она говорит… Но если послушать…

— Это было бы здорово! И вообще, я, конечно, не знаю,что придумает профессионал, но я бы сделал так позвонил бы и сказал, что Стасобъявился, живет на даче как ни в чем не бывало. И оставил бы на ночь открытойдверь. Они сунутся туда, а мы их повяжем!

— Сам же говоришь — они!

— Но нас же много! А можно еще и за Петькой смотаться!

— Да, Петька не помешал бы… Он такое удумать может…

— Слушай, у меня идея! Надо их опять приклеить!

— На даче?

— На даче! Дешево и сердито! Намазать подоконник ипорог… И никуда они не денутся!

— Можно, конечно, — без особого энтузиазмаотозвалась Даша. — Я, честно тебе скажу, Денисик, вообще уже ничего непонимаю… у меня просто нет сил…

— Даш, ты чего? — перепугался Денис. — Ты этобрось… Ты же такая… сильная, храбрая, и вдруг разнюнилась…

— Нет, правда, Денисик, я больше не могу… Мне всех такжалко… И Стасика, и маму, и его отца… Ну, заловим мы еще одного-двух типов, ичто? — Мы их расколем, все узнаем!

— И пойдем всей компанией на мафиозную группировку? Мнекажется, все просто сбрендили. И бабушка, и этот… Джеймс Бонд.

— Денис задумался.

— Но ты же так… так азартно все обсуждала… — растеряннопроговорил он.

— А сейчас у меня опустились руки. Я не верю, что изэтого будет толк! Мы вон троих уже сдали милиции, и что?

— Но вы же ничего ей не рассказали, милиции!

— И опять будем действовать на свой страх и риск! Ну,приклеим еще парочку бандитов… И еще кто-то следит за

— нами, жучки какие-то нацепили даже на моюветровку! — И Даша вдруг расплакалась.

— Даша, прекрати! Ты что? Не смей!

— Денис усадил ее на первую попавшуюся лавку, онаприльнула к нему и громко зарыдала. Он совершенно потерялся.

— Даш, ну перестань, пожалуйста, я тебя прошу! Как втаком настроении мы сделаем запись?

— Да не буду я никакую запись делать! Не смогу яиграть! Понимаешь? Не смогу! Я устала! Устала! — и она продолжала рыдать унего на плече. От жалости к ней, от растерянности Денису самому захотелосьплакать, но он знал, что нельзя. Ни в коем случае! И ему вдруг вся их затеяпоказалась такой дурацкой… Подумать только, ведь первой она пришла в головувзрослому человеку, Дашиной бабушке… Хотя и ее можно понять, все они уже несколько дней живут в таком чудовищном напряжении, которое хочется ослабитьлюбым путем, даже самым нелепым… Но, с другой стороны, их поддержал некто-нибудь, а настоящий агент Интеллидженс Сервис, пусть и бывший… Эточего-нибудь да стоит…

— Даш, послушай, но ведь если бы это было безнадежно,Герберт Францевич не ввязался бы в это дело! Он же понимает!

— Ничего он не понимает! Он в бабушку влюбился исдурел!

— Ты так считаешь?

— Именно! Он перед ней покрасоваться хочет, мол, у негоне только прошлое героическое, он и сейчас хоть куда! Герой! В огонь и в воду!

— И вдруг Дениса осенило. Он понял, как надодействовать, чтобы успокоить Дашу.

— Заткнись! — грубо оборвал он ее. — Сиюминуту заткнись!

— Даша изумленно подняла на него заплаканные глаза.Денис, даже по словам взрослых, был на редкость хорошо воспитан, а к ней, оназнала, он всегда относился очень нежно и бережно.

— Ты не смеешь опускать руки! Ты уже столько сделала,столько всего выяснила… И сейчас, когда всем нам надо быть заодно, ты вдруграсклюксилась! Ладно, поехали назад, толку от тебя все равно не будет, нохорошо, что эту истерику ты мне одному закатила, тебе надо было вы пустить пар!Выпустила? Отлично! Пошли!

— Куда?

— Как куда? К тебе! Нас же там ждут!

— А пленка?

— Что пленка? Сама же говоришь, что не сможешь…

— Да, не смогу… — призналась Даша. — Все равнополучится так фальшиво, что никто не поверит, — всхлипнула она, но рыданияуже пошли на убыль. Денис выбрал правильный ход. — Но что мы скажем всемим?

— Ничего! Или все. Как хочешь.

— Лучше ничего говорить не будем… Скажем, что у тебясломался магнитофон, ладно?

— Хорошо. Пусть будет так. Ну все. Отплакалась?

— Вроде да, — улыбнулась Даша. Улыбка быладовольно жалкая. — Денисик, ты никому не скажешь?

— Идиотский вопрос. Что ж я, по-твоему, войду и скажу:«Ребята, Дашка струсила, ревела на улице в три ручья и вообще сдала всепозиции». Похоже это на меня?