движение запястья Господина. И все поведение 901-ого изменилось в одно мгновение. Он скользнул на песчаный пол, порезав заднюю часть бедер 175-ого. 175-ый упал на песок, потеряв способность стоять. 901-ый встал, возвышаясь над ним, и прикончил 175-ого последним ударом в горло, пронзив насквозь своими клинками.

Кровь ручьем текла из раны, лишившей жизни 175-ого. 901-ый тяжело дышал, глядя вниз на свою жертву. Толпа радостно вскочила на ноги, но их крики были приглушены для моих ушей. Я наблюдала, как 901-ый взялся за рукояти своих кинжалов и вырвал их из горла 175-ого. Затем начисто вытер клинки о безжизненный торс 175-ого.

901-ый уставился на Господина. Его кровожадный взгляд впивался в мужчину. Руки и ноги подергивались. На долю секунду я подумала, что чемпион собирается пробиться на трибуны, и положить конец правлению Господина. К счастью, 901-ый стоял на месте, ожидая разрешения, чтобы покинуть яму. Он был с головы до ног покрыт кровью: своей и 175-ого. Его голубые глаза были дикими, и он выглядел как убийца, гордый своей репутацией.

Вскоре Господин встал и взмахнул запястьем, подавая сигнал. 901-ый повернулся, чтобы начать убегать в туннель, но не раньше, чем оглянулся и посмотрел на меня глазами, полными отчаяния. Он молча говорил мне, что сделал это ради меня. Он принимал все эти раны и травмы ради меня.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Чувства, проносящиеся сквозь меня от осознания, что он сделал это ради меня, наполнили меня самым ярким светом.

Господин встал и присоединился к кому-то в толпе. Через несколько минут ко мне подошел охранник и приказал встать. Я, поморщившись, встала. Мой пульс участился, когда меня повели по тоннелю чемпионов. С каждым шагом я задыхалась от нанесенных мне ударов в живот, щеке и ребрах. Но боль отступала по мере того, как я приближалась к камере 901-ого.

Пока мы шли по узким коридорам, я задавалась вопросом, зачем Господин это делает. Я думала, что меня не вернут 901-ому, независимо от исхода боя. Но с той минуты, как он закончился, Господин игнорировал меня точно так же, как и тогда, когда я впервые попала в камеру 901-ого. Как будто ему нужно было абстрагироваться от того, чему он собирался позволить случиться.

Я ломала голову в поисках ответов, но когда пришла в камеру 901-ого, эти вопросы вылетели из моей головы. В этот момент меня не волновали последствия. Я была здесь, с 901-ым. Он сражался ради меня. Подчинился ради меня.

Всем своим сердцем я хотела этого.

Когда охранник открыл дверь, чири как раз заканчивала зашивать раны 901-ого. Кровь, которая покрывала его кожу, теперь покрывала полотенца на полу.

901-ый посмотрел на меня, замершую в дверном проеме. Как только чири наложила последний шов на рану груди, 901-ый отбросил ее руку и поднялся на ноги. Его большое тело покачнулось, а лицо исказилось от боли. Затем его взгляд встретился с моим и больше не двигался.

Чири собрала свои вещи и быстро покинула камеру. Охранник захлопнул за ней дверь. Мы просто стояли и смотрели друг на друга. Рваные раны, нанесенные несколько дней назад и сегодня, уродовали его мускулистое тело. Его волосы были скользкими от остатков крови и пота. Он выглядел избитым и израненным.

901-ый первым сделал шаг. Мое сердце подскочило к горлу, когда он приблизился. С нежностью, которую я не ожидала, он поднял руку и мягко провел пальцем рядом с синяком на моей щеке и порезом на нижней губе.

— Ты ранена, — прошептал он, и в его грубом голосе прозвучала глубокая боль.

Затем он заговорил со мной по-русски. Он говорил на нашем языке.

Протянув руку, я положила ее ему на плечо, единственное нетронутое место на его теле.

— Как и ты, — прошептала я в ответ.

Он сглотнул, и у меня в животе возникло неприятное ощущение. Теперь, стоя здесь с ним, я чувствовала себя по-другому. Что-то изменилось между нами. Это было неописуемо. Это было что-то необузданное, но это заставляло чувствовать себя живой.

Мысли 901-ого внезапно изменили его настроение. Его голова упала вперед, а плечи опустились в поражении.

— Господин взял тебя, — просто сказал он.

Я напряглась.

Кончик его пальца пробежал вниз по следу от укуса на моем плече, и я вздрогнула от боли. Челюсть 901-ого сжалась, и он яростно выкрикнул:

— Однажды я, бл*дь, убью его. И заставлю его заплатить за все, что он когда-либо делал.

— Шшш, — успокоила я, придвигаясь еще ближе.

Тело 901-ого было похоже на открытое пламя, излучающее обжигающий жар.

Его щека дернулась, когда я встала на цыпочки и положила руки ему на лицо. Его голубые глаза были широко раскрыты и сосредоточены исключительно на мне. Я улыбнулась, почувствовав его жесткую щетину под своими пальцами. Моя улыбка исчезла, когда я нащупала большой порез на его лице. 901-ый поднял руки, чтобы обхватить мои запястья.

— Что? — хрипло спросил он.

— Ты позволяешь причинять себе боль, чтобы спасти меня.

Он опустил глаза и уставился в пол. Затем снова поднял их и сказал:

— В этот раз ты тоже пострадала, пытаясь спасти меня.

Я проглотила комок в горле и ответила:

— Я не могла… Не вынесла бы… Не хотела, чтобы Господин убил тебя. Я хочу, чтобы ты жил.

901-ый наклонился вперед, прижимаясь своим лбом к моему. Мне было все равно, что он был весь в крови. Все, что действительно имело значение, это то, что он был жив, дышал и находился передо мной. Желая меня так же сильно, как и я его.

Мы оставались в таком положении в течение нескольких минут. В конце концов, я вложила свою руку в его и повела к умывальнику в его камере. У дальней стены был прикреплен душ. Отпустив его руку, я подошла и повернула ручку. Я попятилась туда, где стоял 901-ый. Дотянувшись до заколок, которые убирали часть моих волос с лица, я отпустила их, позволив своим длинным волосам упасть вперед. 901-ый наблюдал за мной все это время с сосредоточенной интенсивностью в глазах.

Затем я переместила руки к застежке на плече, той, которая поддерживала мое платье. Когда застежка расстегнулась, оно упало на пол, оставив меня полностью обнаженной перед его глазами.

Ноздри 901-ого раздулись, когда его взгляд опустился на мою грудь. Затем резкий вздох сорвался с его губ, и он зарычал, гнев исказил его лицо. Когда я посмотрела вниз, чтобы увидеть то, что его