этом они пытаются приструнить жертву, хватая ее за волосы.

— С тобой поступили так же?

— Да. И прежде чем порезать ублюдков, я лишилась волос на голове.

— С тех пор бреешь голову?

— С тех пор каждый знает, что на голове у меня нет волос, за которые меня можно схватить.

Аврора достала из голенища сапога кинжал и стала играть с его лезвием, перекидывая его между пальцев. Металл колец звякал о металл лезвия, не позволяя острым краям исполосовать Авроре кожу. Затем она перехватила кинжал другой ладонью и резко вытянула руку вперед. Ее браслеты наползли один на другой, превращаясь в сплошной металлический нарукавник. Аврора провела лезвием кинжала по этой защите и спрятала оружие обратно в сапог.

— Я ответила на все твои вопросы, или ты хотел спросить меня еще о чем-нибудь? — улыбнулась Аврора, складывая руки на груди.

— А серьги в ушах? Зачем их столько?

— Для красоты.

— Странные у тебя понятия о красоте.

— Странный у тебя интерес «научный».

— Я понять пытаюсь, с кем дело имею.

— Радомир, я тебя с малых лет знаю. И в доме Главном на посту за твоей спиной не раз стояла. Что ж тебе вдруг интересно стало, с кем дело ты имеешь?

— Лучше поздно, чем никогда, Аврора, — пожал плечами Радомир.

— В твоем случае лучше «никогда», чем «поздно».

Аврора к двери зашагала, но он ей путь преградил.

— Ты знаешь, кто мог Терре яд подсыпать?

— Я догадываюсь, кто это сделал. Но если хоть слово об этой догадке вымолвлю, даже Терре меня не спасти.

— А мне? Мне тебя спасти?

— Не хватало еще, чтобы ты на гнилой плод покусился!

— Странная метафора, Аврора. Не лестная в твой адрес.

— Безродную девку с изъяном Птаховы в своем роду не потерпят. Ты уже понял, к чему общение мое с тобой привело. Если бы не госпожа Терра, я бы уже снаряжение собирала, чтобы в пустошь идти. Так что не дай повода своему роду усомниться в тебе, Радомир. Иначе, за стену не сама я уйду, а вынесут меня туда добровольцы.

— Кто тебе угрожает?

— Не кто, а что, Радомир. Уйди с дороги: мне на пост охраны пора возвращаться.

— Кто плода гнилого в роду не потерпит, Аврора? — продолжал допытываться Радомир.

— Ты и сам ответ знаешь. А теперь отойди: я пройти хочу.

— Черта с два я тебя в покое оставлю!

Аврора в глаза Радомиру взглянула и улыбнулась ему.

— Я работала в Главном доме потому, что меня считали дурой. Я не задавала лишних вопросов и держала рот на замке. Эти качества твоя семья ценит в своих подчиненных превыше всего. Я с судьбой своей давно смирилась. Не нужна мне грамота и книги. Я работать хочу и только. Вчера из-за тебя я работы прежней лишилась, и теперь одному Богу известно, как долго я продержусь возле госпожи Терры. Если думаешь ты, что опасность ей одной здесь грозит — ошибаешься. Коли с госпожой что случиться — мне живой за стену не уйти. Поэтому, оставь меня в покое и не давай повода остальным понять, что я из себя представляю. Этим ты и себе поможешь, и нас с госпожой Террой не подведешь.

— Я в своем выборе свободен, Аврора. Если захочу время с тобой проводить — никто на тебя и взглянуть не посмеет, не то, что руку поднять.

— Ты себя-то слышишь? — засмеялась она. — Как дурак влюбленный, ей Богу!

Радомир от ее слов в сторону шарахнулся. Аврора же головой покачала и к двери спокойно прошла.

— До свидания, врачеватель. Надеюсь, ты все понял.

Радомир ничего не ответил, и Аврора была тому рада.

***

— Ты весь день собираешься здесь провести? — спросила Терра, зажигая лампы на стенах.

Она проснулась около часа назад, успела помыться в ванной и переодеться в новую ночную рубашку. Гелиан все это время восседал за столом и смотрел на противоположную стену. Терре показалось, что он и вовсе не спал всю ночь, но потом она заметила розовое пятно на его щеке и поняла, что несколько часов он все же вздремнул, уложив голову на руки.

— Нет, я сейчас пойду, — ответил Гелиан. — К полудню Катька и отец вернутся в дом. Придется объяснить им, почему мать улетела вчера.

Терра опешила.

— Как это «улетела вчера?»

— Или не улетела. В общем, не знаю я, улетела она вчера, как намеревалась, или нет.

Терра подошла к стулу и совсем не грациозно на него плюхнулась, оказавшись сидящей напротив Гелиана.

— Значит, ты не видел ее вечером?

— Нет. Я в лаборатории переоделся и сразу к тебе пошел. Отпустил Аврору и не стал тебя будить, хотя она просила.

— Ясно… — задумчиво протянула Терра.

— Ничего не хочешь мне рассказать? Объяснить, например, что здесь вчера произошло?

— Аврора оплошала немного, — пожала плечами Терра, — твоя мать узнала об этом, разозлилась и уволила ее. Я Аврору пожалела и наняла. Вот и все. Делу конец.

— То есть дурой мою мать перед Радомиром и Авророй ты не выставляла?

Терра молчала, потому как в отказ пойти не могла.

— Ясно, — вздохнул Гелиан. — И зачем тебе охранник личный? Только не лги мне, ибо в жалость твою я не верю: хотела бы пожалеть Аврору, попыталась бы мать мою смягчить и уговорить. А судя по произошедшему, это в твои намерения не входило.

— Не верю я Катьке твоей, Гелиан. А Аврора мне точно верна будет.

— Что ж, как я и предполагал, — кивнул Гелиан. — Только учти: Аврора любит людей в заблуждение вводить и дуру из себя корчить.

— Значит, ты об умственных способностях Авроры высокого мнения?

Гелиан хмыкнул:

— А ты, полагаешь, что я бы позволил к тебе в охранники дуру приставить?

— Значит и Катька знает, что Аврора не дура?

— На назначении Авроры я настоял. Мнение Катерины при этом я не учитывал.

— Вот оно как… — протянула Терра. — Но, почему именно Аврора?

— Сама на этот вопрос ответь, пожалуйста.

Терра откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Аврору все считают дурой. Ее назначение на пост моей охраны не привело бы к лишним вопросам со стороны твоей семьи, ведь чего тебе беспокоиться о моей безопасности, если в кругу твоих родных мне ничто не угрожает? Но и здесь ты все просчитал. Аврора не дура, более того, ума ей не занимать. И она верна тебе. Почему ты в этом уверен? Это уже другой вопрос.

Гелиан улыбнулся:

— Я всегда восхищался твоей сообразительностью.

— Спасибо за похвалу, — кивнула Терра.

Гелиан прищурился и внимательно на нее посмотрел:

— Почему мне кажется, что ты