Иначе почему Амелия здесь?!

А потому…

— Вы тут разберитесь между собой, наконец, — обронила я тихонько. — Не буду вам мешать. Пойду, — наклонилась, подобрав телефон, который выпал, когда Габриэль ловил свою жену.

— Никуда ты не пойдёшь! — противопоставил тут же мужчина.

Невольно усмехнулась.

— Да? И как же ты меня остановишь? — одарила красноречивым взглядом его руки, что до сих пор удерживали брыкающуюся и ругающуюся португалку.

Ответом послужили новые сдавленные ругательства. Как мужские, так и женские. Не стала акцентировать на них внимания.

— Спасибо. За сумку. И за кофе. И за булочки. Я правда была очень голодна. И не знаю, что бы я делала, если бы ты не вернул мне мои вещи и документы, — поблагодарила тихонько, прежде чем пойти к тому такси, в котором приехала Амелия.

Как бы не хотелось, ни разу не обернулась. Заняла место недавней пассажирки. На этот раз — буквально.

Виктория

Даже и не припомню, когда в своей жизни я чувствовала себя настолько унизительно. Хотя нет. Помню. Никогда!

Всё, это дно…

Ниже падать некуда.

Публичный скандал перед полицейским участком…

Бегство от жуткого позора, что ещё оставалось?

Тем я себя и утешала, пока такси двигалось в сторону аэропорта. Нет, не потому, что я в процессе побега, хотя и это тоже. Ладони подрагивали. Сама то и дело уговаривала себя успокоиться. Выходило откровенно паршиво. Виной тому не только произошедшее с участием жены Габриэля. Предстоящая встреча тоже не внушала особого оптимизма.

Господи, когда и как я докатилась до такой жизни?

Ых…

Аэропорт встретил мощностью кондиционеров, приветливетливой зоной досмотра, а также гулом толпы. Впрочем, отыскать среди множества людей того, с кем собиралась увидеться, не составило труда. Мужчина сам возник передо мной, едва я подняла сумку с транспортёрной ленты. И не просто возник. Подскочил. Обнял. Так резво и сноровисто, что я опомнилась лишь после того, как оказалась в капкане чужих объятий, а лёгкие наполнил приторный запах его одеколона.

— Р-радионов! — отпихнула его от себя, одарив негодующим, пополам со злостью взглядом.

Высокий, синеглазый, немного худощавый, Слава, выглядел, как и всегда, немного уставшим. Нервно проведя ладонью по взъерошенным волосам, он криво усмехнулся, покаянно опустив голову.

— Прости. Я машинально. Не подумал. Давно не виделись. Скучал по тебе, — промямлил в собственное оправдание.

Моя злость только обострилась.

— Думаешь, можешь изменять мне направо и налево, позволять своим любовницам звонить мне с непонятными предъявами, разорить дело всей моей жизни, а потом лезть с обнимашками, потому что якобы соскучился? — усмехнулась брезгливо и развернулась по направлению к ближайшему фуд-корту, где расположилась за первым приглянувшимся столиком.

Пока шла, ни разу не обернулась. И без того прекрасно знала, что собеседник следует за мной. Вонь от одеколона подсказала.

Удивительно, а ведь прежде вроде как нравился…

— Она тебя бросила, — заговорила я снова, ещё раз оглядев усевшегося напротив мужчину с ног до головы.

Воцарившаяся неловкая пауза лишь увеличила силу этого моего первого домысла.

— Нет, что ты, я не из-за этого… — вздохнул Радионов.

— Бросила, — подтвердила я. — Кинула.

— Да с чего ты взяла? — возмутился он.

— Иначе что ты тут делаешь?

Он в очередной раз замялся.

— Бросила, — повторила ранее сказанное. — И ты, как побитая собачонка, приполз обратно ко мне. Собираешься вернуться, — озвучила последующие выводы. — Не выйдет, Слава. Нахрен ты мне не сдался, — не забыла и об этом.

В синем взоре вспыхнула злость.

— Вот как ты заговорила, — протянул он, приподнявшись со стула, округлил глаза. — Что, уже подцепила кого-то? Ну, того типа, который вместо тебя трубку взял, когда я тебе звонил, — его губы искривились в брезгливой ухмылке. — А ведь ещё недавно умоляла жениться на тебе. Быстро ты переобулась.

Как выстрел в сердце…

— Не передёргивай, — строго осадила собеседника. — Тот, как ты говоришь, тип, вовсе не причём. Я верила тебе, Слава. Верила. А ты обманул.

— Да тебе же плевать на меня всегда было, — обвинил он встречно. — Где я и с кем, что делаю. Тебя только твоя кофейня всегда заботила. Ты жила в ней практически! Да ты с поставщиками своими и то чаще общаешься, чем со мной, Вика! А теперь удивляешься, что я на других баб время от времени посматривал? Так не посматривал бы, если бы у меня всегда своя собственная была! Своя, а не номинальная, которая по факту находится где угодно и с кем угодно, но только не со мной!

Не сказать, что все его слова — безоговорочная клевета. В чём-то он всё-таки прав. Я работала. Много. Настолько, что на всё остальное времени практически не оставалось. И наверное, если уж быть честной с самой собой, я просто-напросто не замечала: ни его недовольство, ни потребности, которые совсем не вписывались в мой жизненный уклад, ни враньё. Не хотела. Ведь так было куда проще. В определённый момент моей жизни не осталось ничего, кроме работы. Изначально всё это было ради него, ради семьи. А потом…

— Меня обвиняешь? — усмехнулась горько. — То есть я одна во всём виновата? — переспросила, хотя в ответе не нуждалась. — Я бы не проводила в кофейне по шестнадцать — восемнадцать часов в сутки, если бы ты хоть немного помогал мне с ней, Слава. И не только с ней. Во всём, — замолчала, пока воспоминания подсовывали одну картинку прошлого за другой, причиняя новую порцию боли.

Как же много слов. И ни грана содержательности. Сплошные обвинения. Как с его стороны, так и с моей. Они не приведут ни к чему, кроме новой ссоры.

А зачем мне выяснять с ним отношения?

Их нет уже…

Всё.

Закончилось.

Впрочем, только для меня.

У Радионова на сей счёт было иное мнение.

— Ты права, Вика, — вдруг смягчился, подался вперёд, обхватил обеими руками мои ладони, крепко сжал. — Давай начнём всё заново? Я перестану разъезжать по командировкам. Возьму кредит, выкуплю нашу кофейню из залога. Будем работать вместе. Обещаю, я теперь всегда буду рядом и вновь заслужу твоё доверие.

Где-то в районе солнечного сплетения, где ещё совсем недавно чувствовалась лишь боль, будто стальную нить натянули…

Секунда.

Другая.

А потом она лопнула.

И внезапно полегчало.

Верила ли я ему?

Однозначно…