– Что он творит, командир? – спросил Сергей у Караулова.

– Там, в двух кабельтовых, есть большая банка... Если успеют, то «сухарь» кормой на нее и присядет – все лучше, чем «уйти под горизонт»... – машинально ответил Атас и вдруг в упор посмотрел на Сергея: – Как же это мы так ляжки обосрали, мичман?

Сергей промолчал, потому что ответа на этот вопрос не было. Да, наверное, и не могло быть...

«Немца» действительно посадили кормой на мель. И этого оказалось достаточно – его нос был на плаву. После проверки повреждений оказалось, что пострадали два соседних отделения – «машина», в которой была пробоина в борту размером около десяти квадратных метров, и такой же «скворечник» был в соседнем отсеке – их-то и затопило...

...«Разбор полетов» произошел через несколько часов на борту «фрегата» – флагмана ОПЭСК, охранявшей порты Мапуту и Бейра и обеспечивавшей здесь, в Мозамбикском проливе, безопасность гражданских судов.

Боплов Атаса никто ни в чем не винил, потому что понимали, что парни не «сачковали», а делали все возможное. Теперь им предстояло заняться спасением гражданского судна – боплы должны были обследовать его под водой и оценить серьезность повреждений...

Барракуда, который был уже признанным мастером минно-подрывного дела и знал, наверное, все возможные модели и модификации морских мин, уходил под воду вместе со своей группой – три боевые двойки, шесть профессионалов подводной войны...

Обследовать пробоины он предоставил своим подчиненным, а сам медленно поплыл вдоль длинного, стотридцатиметрового борта сухогруза...

«...Надо посмотреть! – Он медленно, словно ленивый тюлень, перебирал ластами. – Неужели они думали, что сумеют притопить такой огромный „лапоть“ всего двумя „магнитками“? Да быть такого не может!..»

Он напрягал зрение в мутной воде и, уподобившись крабу, буквально полз вдоль борта сухогруза, ощупывая руками каждую заклепку и шов, а мысли все продолжали вертеться в его голове.

«...Нет, не мы это лоханулись! Точно не мы! На сторожевике стоят такие эхолокаторы, что за милю засекают в воде любую железяку размером больше „лагуны“. Не зря же Атас каждый раз докладывает, когда новая группа уходит под воду! Чтобы там акустики не дергались!.. Значит... Это значит, что „магнитки“ прилепили где-то не здесь, а скорее всего на подходах к акватории, когда „сухарь“ сбавил ход узлов до 5—7... Подкатили на „носителях“ с двух сторон да и ляпнули к борту четыре „лягушки“ для симметрии...»

И в этот момент он дернулся как ужаленный...

«...Стоп!!! Симметрия!!! Две мины рванули по одному борту! Значит, по другому борту могут быть еще две! Радиомина исключается – „колдуны“ на сторожевике глушат все посторонние радиочастоты. Тогда что? – И Сергей тут же сам и ответил на свой вопрос: – Тогда часовая!..»

Он настолько был уверен в своих размышлениях, что, не задумываясь больше ни секунды, ушел на глубину 20 метров, поднырнул под киль судна и стал подниматься к поверхности уже вдоль противоположного борта.

«...Так! Если мина часовая, то времени может оставаться совсем мало! Думай, мичман, думай! И побыстрее!.. Так! Утопить такой „лапоть“ двумя пробоинами наверняка никто не надеялся – это без вопросов... Тогда что? Дать ему крен, притопив один из отсеков и обездвижить, затопив „машину“? Это уже сделано... Что должно быть дальше по идее? – Все это время Барракуда лихорадочно перебирал пальцами обшивку судна, медленно продвигаясь от кормы к носу. – „Сухарь“ застопорится и даст такой крен, который сам по себе не особенно-то и опасен, но со стороны будет казаться, что он „уходит под горизонт“, и что?.. А то, что в этот момент Сергей вспомнил слова своего самого первого инструктора: его будут спасать! И спасать именно военные, потому что груз... Рядом с „утопающим“, в непосредственной близости, будет как минимум один военный „спасатель“! А может, и два, и три! А состояние бортов и величину и серьезность повреждений в обязательном порядке запустят проверять не гражданских халамидников, а нас, флотских боплов!.. И если „лягуха“ или две действительно с „будильником“, да еще и помощнее немного!..»

Сергей замер на месте, пытаясь осмыслить масштаб того, что может случиться, если он и в самом деле прав.

«...А ведь это уже практически открытые военные действия против ВМФ другого государства!.. Если жахнуть еще пару „магниток“ по этому борту, то „сухарю“ просто оторвет жопу, и он займет первое место по нырянию среди топоров! Только наверняка при этом заденет и „спасателей“! Не говоря уже о нас, а про нас „рексы“ знают наверняка!..»

В самом начале службы Сергея инструктор по ВП, уже довольно пожилой, но бодрый старший мичман, сказал тогда одну простую, но очень мудрую вещь:

«...Если тебя засекли, шанс уцелеть – минимальный. Боевых пловцов оч-чень не любят, а потому „глушат“ чем попало под руку – граната, мина, даже просто взрывпакет! Главное – дать боплу по мозгам! В воде любой взрыв вызывает баротравму... В лучшем случае, если ты далеко – отделаешься лопнувшими перепонками. Боевых пловцов „взять под ласты“ очень тяжело, даже практически невозможно! А вот оглушить, как карася динамитом, – раз плюнуть! Они легко уязвимы, и их можно достать взрывом, и тогда ты либо всплываешь, либо идешь ко дну... Боевой пловец, парни, – это просто большая, умная и хорошо обученная рыба!.. Помните это и бойтесь взрывов в воде – это наша смерть, если повезет, или позорный и мучительный плен, если не повезет – таких, как мы, не выдают обратно, потому что мы „одноразовые смертники“!.. Помните это всегда, сынки, уходя под воду, и бойтесь взрывов – это не стыдно, а правильно, потому что не боится умереть только сумасшедший или полный мудак...»

Эти слова навсегда врезались в мозг Барракуды, но только теперь, ползая, словно краб, вдоль борта «сухаря», он до конца осознал всю их мудрость и глубину...

«...Есть! Есть, сука! Нашел я тебя!.. – Пальцы Сергея уже ощупывали металлический корпус „лягушки“. – Ни хрена себе!.. Такую тяжелую дуру в одиночку не поставишь – пупец развяжется!.. Значит, подружки у тебя здесь нет... И то слава богу!..»

Время шло, солнце вставало над горизонтом все выше и выше, и его лучи все глубже проникали сквозь толщу воды...

...Барракуда провозился с «изучением» мины, которая была чуть ли не в два раза больше нашей, родной УПМ[30], минут пятнадцать и понял наконец, что эту «лягушку» с борта просто так не снять – она была установлена на неизвлекаемость. Тогда он, опять поплыв под килем судна, вернулся к своей группе и жестами приказал всплывать на поверхность. А когда увидел, что этот его приказ вызвал недоумение, сам первым устремился вверх...

– Слушать приказ! – проговорил Сергей взволнованно, когда увидел над водой пять голов, затянутых в черные резиновые капюшоны. – Значит, так, парни... Я надыбал еще один «сюрприз»...