какой-то мужчина в деловом костюме и что-то тихо сказал ему, отчаянно при этом жестикулируя. Я разобрала лишь несколько слов: “внезапно поменяли”, “открытое заседание”, “в последнюю минуту”, “император одобрил”.

Господин Аррдин недовольно нахмурился, но потом махнул рукой и раздраженно произнес:

— Ему же хуже. Сам напросился, пусть позорится в прямом эфире.

В конце концов, нас провели в огромный зал, похожий на театральный. Только вместо сцены здесь был расположен длинный полукруглый стол, за которым сидело человек десять, а “зрительный зал” был разделен на отсеки прозрачными пластиковыми стенами, и каждый отсек вмещал по пять-десять человек. Тут мы окончательно разделились с господином Аррдином, который занял свое место за главным столом. С огромным облегчением я увидела, что там уже сидит господин Вилфорт. Центральное место занимал Глава сената господин Фаррел, которого я лишь однажды видела в новостях, но сразу узнала по пронзительному взгляду синих глаз. Значит мероприятие, действительно, было очень важным, все-таки господин Фаррел — это второе лицо на Теу-Рикане после императора Ренсенна, который, впрочем, предпочитал основное время проводить на Ли-Кан-Танне.

Егор потянул меня к местам в “зрительном зале”, людей там было очень много, видимо это и означало “открытое заседание”. Приглядевшись, я сначала заметила среди присутствующих Алису, так как ее ярко розовые волосы выделялись на фоне остальных, а уже рядом с ней я обнаружила Янга, Эйрину, Марсию и даже доктора Ласси и Эйну Штерн.

Вот только охранники не позволили мне подойти к ним, и мы с Егором сели в другом отсеке. Сквозь боковые стенки отсека мне уже не было видно остальных зрителей и пришлось смотреть на “сцену”. Над столом располагался огромный экран, на котором пока крутилась какая-то реклама. Множество камер летало по залу, снимая все вокруг. Я старалась сидеть тихо, не привлекая ничьего внимания. Егор, похоже, тоже был напряжен и уже далеко не так уверен как раньше.

Наконец, экран вспыхнул белым и начал показывать увеличенные изображения сидевших за столом людей. Началась прямая трансляция. Господин Фаррел встал, чтобы поприветствовать всех собравшихся, и в этот самый момент у меня вдруг забарахлил переводчик. Я хорошо слышала речь главы сената, но не понимала ни слова. Сначала я тихонько постучала по наушнику, решив, что там случайно что-то переключилось, потом достала его из уха, повертела, понажимала на кнопочки, снова вставила, но все с тем же результатом. Господин Фаррел уже закончил свою речь, какой-то другой мужчина начал выступать с докладом, а я все еще мучилась с переводчиком.

Наконец Егор обратил внимание на мои манипуляции и раздраженно прошептал:

— Лиза, ты чего там шебуршишься? Сиди спокойно, присутствующих тоже снимают.

— У меня переводчик сломался, — пожаловалась я, — можешь посмотреть? Ты же в технике разбираешься?

— Давай, — протянул он руку, взял наушник, небрежно осмотрел его и положил себе в карман.

— Сейчас его не починить, — шепотом пояснил он мне, — нужен компьютер, похоже программа полетела, нужно перезалить, сиди спокойно, делай вид, что слушаешь. Если будет что-то важное, я тебе переведу.

— Спасибо, — прошептала я и, вздохнув, принялась смотреть на докладчика, пытаясь догадаться о чем он говорит. На экране во время его речи показывали красивые виды природы, так что было не так уж скучно. Потом журналисты задали ему несколько вопросов, мужчина довольно обстоятельно на каждый отвечал и в самом конце даже удостоился аплодисментов от зрителей.

— О чем он говорил? — не выдержала я и спросила Егора.

— Ничего особенного, о проблемах экологии и защите заповедников, — прошептал Егор, наклонившись ко мне, — сегодня несколько плановых тем для совещания заявлено, и в конце уже наш вопрос будет обсуждаться, его экстренно в последний момент добавили в повестку.

— Ясно, — я приуныла, значит сидеть тут еще долго.

Еще один человек встал из-за стола и начал выступать с речью, но мне неудобно было просить Егора переводить, а на экране в этот раз ничего не показывали. Поэтому я принялась смотреть на господина Вилфорта. Край стола, где он сидел, как раз удачно закруглялся по направлению к нашему месту, и я могла разглядеть хмурую складку между его бровей, прищуренный взгляд и твердо сжатые губы. На губах я почему-то особенно зависла и пришла в себя, только, когда Егор сердито прошипел мне в ухо:

— Хватит пялиться на советника! Ты забыла ради чего мы здесь? Смотри на докладчика или на меня.

— Да, извини, — вздрогнула я, — я случайно, просто задумалась.

Я постаралась сосредоточиться на выступающем, но звуки незнакомой журчащей речи просто убаюкивали. Несколько раз я даже зевнула, стараясь незаметно прикрывать рот ладошкой. А вот Егор почему-то нервничал.

Он, конечно, старался не подавать вида, даже иногда улыбался, но я чувствовала исходящее от него напряжение. И хотя сидеть мне было очень скучно, я не решилась больше попросить его переводить мне. Я уж было подумала, что так и просижу все заседание, но тут вдруг снова встал господин Фаррел, что-то произнес, и на экране снова запустили рекламу.

Я вопросительно уставилась на Егора. Тот досадливо цыкнул, потом прочитал какое-то сообщение и повернулся ко мне.

— Лиза, сейчас пока перерыв объявили, наш вопрос отложили на конец заседания, так что можем выйти.

Я обрадованно подскочила, мне ужасно надоело сидеть, к тому же я надеялась, что смогу пересечься с Алисой и остальными. Но, не успели мы выйти из зала, как охрана повела нас по коридору и завела в какой-то кабинет. Сначала я решила, что нас решили спрятать от репортеров, но глядя на злое и напряженное лицо Егора, судорожно переписывающегося с кем-то, поняла, что случилось что-то экстренное.

— Лиза, нам срочно нужно улетать, — обратился, наконец, ко мне Егор, — в нашем присутствии на заседании уже нет нужды, то что ты жива, здорова и тебя не удерживают насильно, все убедились, так что мы можем возвращаться.

— Но, как же? — растерялась я, — может дождемся здесь конца заседания? И вместе с господином Аррдином вернемся.

Я отчаянно не хотела никуда уходить. Я прекрасно понимала, что в правительственном здании, с кучей камер и охранников, я находилась в относительной безопасности. Но если меня снова увезут в неизвестном направлении, то произойти может всякое. Я не доверяла ни Егору, ни господину Аррдину.

Но Егор, видимо,