— Кстати, мы еще, вроде как, женаты.

— Именно «вроде как»!

А круто ее Глеб ставит на место! Я даже улыбаюсь, а у самой прилив гордости за любимого.

Поскорее бы он ее выгнал! Что-то замерзать я начинаю.

— И это, — продолжает Алла, а я понимаю, что «это» адресуется именно мне, — называется очень просто. Измена!

— Кто бы говорил!

Дура! Изменить такому мужику! Я столько лет его ждала. Любила и мечтала, что однажды он все-таки обратит на меня свое внимание. И очень долго сопротивлялась, зная, что он женат. Не могла через себя переступить.

Хватило одного раза.

И как ликовала (в глубине души, конечно же), когда узнала, что Глеб разводится с этой мымрой.

Да я готова была до потолка прыгать от радости!

И вот сейчас приходится терпеть тяготы и лишения. Все ради любви.

Говорила же — закрой дверь.

«Никто не войдет в мой кабинет просто так!»

Индюк самовлюбленный.

Но какой же красивый…

— Завязывай с лирикой. Сколько?

— Десять миллионов! И я подпишу все документы, чтобы без суда…

Нифига себе у барышни запросы! Она совсем обалдела? Я бы этой стерве ни копейки бы не дала. Пусть идет работает, а не выбивает деньги с бывшего мужа. Ну не верю я, что Глеб не сможет выиграть суд. С его связями и деньгами…

— Три! И ты подписываешь все документы.

— Обалдел?

«Кто еще тут обалдел!» — хочется громко закричать, но я прикусываю язык, чтобы не ляпнуть лишнего.

Это их дело. Пусть сами разбираются. Третий тут и вправду лишний — как бы хуже Глебу не сделать.

— Или суд! — ехидничает мой любимый, чувствую, что с улыбкой на устах, и я улыбаюсь вместе с ним.

— Семь, — не унимается эта зараза.

«Ну же, дорогой, дожми ее!» — мысленно посылаю любимому мужчине положительный настрой, как слышу довольно твердое и уверенное:

— Четыре, и это мое последнее слово.

— Хорошо, — фыркает в ответ Алла. — Но тогда мне нужна квартира.

Вот же неугомонная! Все ей мало. От таких, как бывшая жена Глеба, только тошнить сильнее начинает. Позорит весь женский род, позволяя себя унижать и вытирать об себя ноги.

Неужели не понимает, как жалко это все выглядит со стороны?

Господи, поскорее бы она отсюда смылась!

— А кто тут у нас прячется? — слышу женский голос и поворачиваю слегка голову в сторону, встречаясь взглядами с Аллой.

Надо же, и сюда свой нос сунула.

И зачем ей это надо?

— За такой шикарной широкой спиной грех не спрятаться, — я демонстративно дотрагиваюсь пальцами до плеча мужчины, а после медленно провожу ими вдоль позвоночника, наблюдая, как женщина начинает кривиться.

Не нравится? Так я тебя сюда и не звала. И никому не позволю разрушить наши зарождающиеся с Глебом отношения.

Никому его не отдам!

— А тебе не говорили, девочка, что спать с чужими мужьями нехорошо? — шипит Алла, напоминая маленькую гадючку, которая только и может шипеть.

Даже укусить мозгов не хватит!

— Деньги клянчить у мужика — это ж куда круче! — парирую в ответ.

— Ах ты…

— Угомонись! — прикрикивает на нее Глеб, вставая между нами. — Пошла вон!

— Слушай, я ее где-то видела уже, — начинает Алла, но мой любимый не пробиваем:

— Вон пошла, я сказал! Иначе я сейчас аннулирую свое предыдущее предложение.

— Вспомнила! — восклицает эта стерва. — Это же дочь Захарова!

— Ты еще здесь? — по голосу слышу, как Глеб раздражен, но его женушка — идиотка, каких свет не видывал.

— Кстати, а папа в курсе, что ты его дочурку тра…

— Считаю до трех, — начинает мой любимый, после чего раздается смешок. — Раз!

— Ухожу, ухожу!

Мое сердце стучит в унисон с секундной стрелкой, а я зачем-то их считаю. Да и щелчок двери такой громкий. Что эхом отдается в висках. Глеб медленно поворачивается ко мне лицом, а я поднимаю на него взгляд.

— Нам трындец…

Глава 52

— Прости меня, — Глеб стонет и прижимает меня к себе. — Девочка моя…

— Тебя-то хоть за что? — я отстраняюсь, заглядывая мужчине в глаза.

Странный он какой-то. И в чем же его вина, интересно? В том, что женился на стерве, а теперь стыдно, что разборки устроили в моем присутствии? Да я ей все патлы крашенные повырывала бы, будь моя воля!

И по морде бы тоже настучала!

— Я обещал, что никто сюда не зайдет, — печально вздыхает Глеб.

— А-а, ты об этом? — я усмехаюсь и…

Снова утыкаюсь носом в мужскую грудь. Здесь так уютно. Тепло и комфортно. Как будто и вправду — как за каменной стеной.

И ничегошеньки мне не страшно рядом с Глебом!

Люблю его…

А может, признаться? Или испугается? Как бы я хотела, чтобы и он произнес эти слова…

Эх, мечты, мечты!

Надеюсь, что однажды они станут реальностью…

— Я, правда, не думал, что она припрется.

— Зачем же ты ей денег предложил? — я отстраняюсь окончательно, хоть и не хочется мне этого делать, начиная собирать свои вещи по кабинету.

Все-таки я замерзла. Даже очень. Еще немного, и зуб на зуб не попадет, так меня пробивает уже довольно крупная дрожь. Поскорее найти всю свою одежду и согреться.

Вдруг еще кто-нибудь решит сюда зайти и лицезреть мою полуголую попу!

Второго раза я не переживу…

— Иначе она не отстанет, — кривится Глеб, а я лишь фыркаю в ответ.

— Она и так от тебя не отстанет! — застегиваю пуговицу на джинсах. — Ты меня, конечно, извини, но такие, как твоя жена, просто так никогда не отстают. Она постоянно будет с тебя качать деньги, поверь.

— Да я верю, — Глеб пытается усмехнуться, но получается с трудом. — Мне, главное, развод получить, а дальше она отстанет, не переживай.

— Смотри сам, — я натягиваю кофточку через голову, а после поправляю волосы.

— Кстати, ты голодна? — воодушевляется Глеб, а я понимаю, что он просто решил сменить тему.

— Немного, — я подыгрываю ему, так как и самой уже надоела эта Алла до чертиков.

Чувствую, она еще доставит нам массу «сюрпризов». И самый главный — это мой папа.

— С Александром Михайловичем я договорюсь, — заверяет меня Глеб, когда в лифте, а после по дороге до автомобиля я озвучиваю ему свои опасения. — Мы же взрослые люди, в конец-то концов.

— Я боюсь, что папу возмутит большая разница в возрасте, — я печально вздыхаю, усаживаясь за руль. — Он постоянно меня тычет носом в сверстников, — завожу мотор и плавно трогаюсь с места.

— Думаешь, он будет против? — боковым зрением наблюдаю, как Глеб поворачивается лицом в мою сторону.

— Думаю, да, но могу ошибаться, — я честно