На часах было четыре утра. Рельсовые пути раскинулись по всему офису. Пятнадцать локомотивов сновали туда-сюда под столами. Санта-Клаус стоял на коленях и строил дом из деревянных кирпичиков. Такого удовольствия он не испытывал с 1894 года.

Корпус компьютера был завален разнообразными игрушками. Здесь было все то, что рисуют в мешке Санта-Клауса на рождественских открытках, но никогда не просят в подарок. Таким игрушкам не требуются батарейки, ибо в основном они работают на воображении.

– Ты уверен, что тебе не нужны всякие жужжаще-пищащие штуки? – радостно спросил Санта.

«Уверен».

– Это прекрасно!

Компьютер пиликнул.

«Но мне не позволят оставить это у себя, – напечатал он. – У меня все заберут (всхлип)».

Санта участливо похлопал по корпусу системного блока.

– Должны же они хоть что-то тебе оставить, – сказал он. – О, кажется, придумал. Знаешь, ты меня очень ободрил. Давненько я не встречал того, кто во мне не сомневается! – Он немного подумал. – А сколько тебе лет?

«Меня впервые включили 5 января 2000 г. в 9 часов 25 минут и 16 секунд».

Санта-Клаус пошевелил губами, вычисляя возраст.

– Выходит, тебе не больше двух лет! – воскликнул он. – Это упрощает дело. В моем мешке всегда найдется что-нибудь для двухлетнего малыша, который искренне верит в Санту!

Миновал месяц. Все украшения давным-давно сняли, поскольку сезон новогодних праздников проходит довольно быстро.

Мастер по ремонту компьютеров, которого в гарантийном талоне обычно прописывают как «один из наших опытнейших инженеров», нервно потеребил галстук. Он закрепил все недостаточно закрепленное, заменил пару плат и пропылесосил внутренности корпуса. Ну что еще может сделать человек?

– Машина в полном порядке, – сказал он. – Возможно, проблема в программном обеспечении. А что конкретно происходит?

Руководитель отдела вздохнул.

– Когда мы вернулись на работу после рождественских праздников, то обнаружили на компьютере мягкую игрушку. Безусловно, это очень смешная шутка, но ведь мы не можем оставить все как есть, верно? А каждый раз, когда мы ее убираем, компьютер пиликает и отключается.

Мастер пожал плечами.

– Что ж, ничем не могу помочь, – ответил он. – Просто поставьте плюшевого мишку обратно.

Написано для сборника «Воображаемые судьбы», «Национальная портретная галерея», Лондон, январь 2010 г.

Пару лет назад «Национальная портретная галерея» заказала нескольким авторам написать краткие биографические справки к нескольким портретам эпохи Елизаветы I, экспонировавшимся в галерее. Но, увы, никто не знал, кто на них изображен. Тем не менее я отнесся к заданию самым серьезным образом. Надеюсь, именно такой результат от меня и ждали.

Сэр Джошуа Сервитут из рода Сервитутов, Шрусбери, являлся – по крайней мере, по собственной оценке – одним из последних елизаветинских морских волков старой закалки. Впрочем, честолюбию его несколько мешало совершеннейшее отсутствие понимания принципов навигации. Документы, хранящиеся в «Национальном морском музее», свидетельствуют о том, что навигационный метод сэра Джошуа состоял в основном из различных вариаций на тему столкновения с предметами, что усугублялось абсолютной слепотой к различению левого и правого бортов. Среди моряков, которым посчастливилось ходить вместе с ним по морям и при этом выжить, бытовала шутка, что слепота эта объяснялась тем, что он никогда не пил у руля, но при этом всегда был пьян.

В сохранившихся бумагах сэра Джошуа содержится волнующий намек на то, что, не сумев открыть Америку, он мог непреднамеренно открыть практически все остальное. Что мы знаем, например, о стране гигантских прыгающих крыс, не только обнаруженной в южных океанах, но и потерянной на следующий день благодаря искусству сэра Джошуа?

Тем не менее на закате царствования Елизаветы I он ухитрился не только отыскать Америку, но и вернуться обратно в Англию. С великим почтением он представил Доброй королеве Бесс весьма дивное животное из далекой-предалекой страны, чей черно-белый мех он посчитал достойным королевского величия.

Именно в тот момент придворные осознали, что помимо чувства направления, из-за отсутствия которого сэр Джошуа частенько являлся ко Двору, надев башмаки не на ту ногу, он был также начисто лишен обоняния. В результате королева, несмотря на прогрессирующие телесные немощи, сумела развить довольно приличную скорость. Когда отчаявшиеся придворные принялись расспрашивать ее о цели бега, монаршая особа изволила отвечать: «Куда угодно, лишь бы подальше от этого ненормального!»

Однако, пока работавшие посменно слуги драили дворцовые полы, а самка скунса рожала в подвале, королева назначила сэра Джошуа капитаном Золотарей, иными словами, поставила заведовать уборными, к каковой должности он был явно весьма пригоден.

Не обращая внимания на такие мелочи, как хихиканье придворных, он отнесся к новому поприщу со всей серьезностью и даже вывел на фамильном гербе девиз: «Quod Init Exire Oportet» («Что входит, то и выходит»).

Доктор Джон Ди[55] сказал о нем однажды: «Этот человек родился не под теми звездами, хотя и не догадывался, под какими именно».

Неистовый в трудах, не обращающий внимания на ядовитые газы, которые он один не мог учуять, сэр Джошуа провел последние годы жизни в следующем по счету столетии, пытаясь обуздать их огненную природу. Однажды он добился ошеломительного успеха, приведшего к тому, что его шляпу нашли в Кингсвинфорде, а голову – в медвежьей яме в Дадли.

«После короля», составитель Мартин Гринберг, «TOR Books», Нью-Йорк, 1992 г.

Сборник «После короля», для которого писался этот рассказ, представлял собой антологию в честь Дж. Р. Р. Толкина, а вовсе не попытку вторгнуться в Средиземье, несмотря на то что в тот момент мною владело боевое настроение. Но все течет, все меняется. Вы воюете, чтобы изменить мир, но когда он действительно становится другим, в нем не остается места для бойцов. Те, кто боролся за светлое будущее, не всегда подходят для жизни в нем. Лесопилки вытесняют пауков из темных лесов, бесконечные равнины обносятся заборами…

Ветер дул с гор, наполняя воздух мелкими ледяными кристаллами.

Было слишком холодно даже для снегопада. В такую погоду волки приходят в деревни, а деревья в самом сердце леса взрываются от мороза.

В такую погоду разумные люди сидят дома у камина и рассказывают друг другу истории о героях.