— А вы? Какая у вас история?

— Ничего особенного. Техасский мальчишка с Дикого Запада, который все никак немного остепениться, что, конечно, нехорошо, так как я рано женился и имел двоих детей.

Лили, внезапно пораженная, переспросила:

— Вы женаты?

Суэйн помотал головой:

— Разведен: Эми, моя бывшая жена, в конце концов, пришла к выводу, что я никогда не остепенюсь. Она устала воспитывать детей одна, пока я в дальних странах делаю то, о чем она знать не хотела. Я ее не виню. Я бы на ее месте тоже развелся. Теперь, с высоты прожитых лет, я вижу, каким ослом я был. Не могу простить себе, что дети выросли без меня. Но прошлого не вернешь. Слава Богу, Эми хорошо их воспитала. Они и без меня выросли замечательными людьми.

Суэйн вытащил бумажник, достал оттуда две маленькие фотографии и положил их на стол перед Лили. Оба снимка — мальчика и девочки — были сделаны в канун окончания средней школы. Оба — и мальчик, и девочка — были необыкновенно похожи на сидевшего напротив мужчину.

— Это моя дочь Крисси, а это мой сын Сэм.

— Красивые дети.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарил Суэйн. Он отлично знал, что дети — вылитые он. Он взял фотографии и, прежде чем убрать, еще раз внимательно в них вгляделся. — Крисси родилась, когда мне было девятнадцать. Я был слишком молод и слишком глуп, чтобы жениться, затем более заводить детей. Но молодые никогда не слушают старших. Хотя, если уж на то пошло, я бы и сейчас поступил так же: не могу представить свою жизнь без моих детей.

— А сейчас вы с ними близки?

— Сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся стать для них таким же близким человеком, как мать. Она для них важнее, чем я. Она оставалась с ними, когда рядом не было меня. Они хорошо ко мне относятся и даже любят — я все же их отец, — но они не знают меня так хорошо, как Эми. Мужи отец из меня вышел никудышный, — со всей откровенностью признался Суэйн. — Неленивый, не жестокий, ничего такого, но только дома меня никогда не бывало. Единственное, что я всегда обеспечивал их.

— Многие мужчины и этого не делают. Высказывая свое мнение о таких мужчинах, Суэйн пробормотал что-то неразборчивое, начинавшееся со слова «тупые» и заканчивавшееся словом «козлы», между которыми было еще немало весьма нелестных эпитетов.

Лили очень тронуло, что Суэйн не пытался оправдан себя. Напротив, осознав с возрастом свои ошибки, он сожалел о них. Сожалел о том, что прошло мимо него, и был благодарен бывшей жене, которая свела к минимуму ущерб, нанесенный детям его отсутствием.

— Теперь собираетесь поселиться где-нибудь рядом с детьми и жить, как все люди? Вы поэтому уехали из Южной Америки?

— Не-а. Я уехал оттуда, потому что там вокруг меня кишмя кишели аллигаторы, и все голодные. —

Он усмехнулся. — Мне, чтобы жить, нужны острые ощущения, но иногда у человека есть потребность уединиться: забраться на дерево, чтобы никто не мешал, и все переосмыслить.

— Так чем вы все-таки занимаетесь? Как зарабатываете на жизнь?

— Я, можно сказать, на все руки мастер. Когда люди хотят решить какие-то вопросы, они нанимают меня.

Такое расплывчатое объяснение ни о чем не говорило. Оно могло означать все, что угодно, но Лили почувствовала: Суэйн — человек необычный, каким и хочет быть. В конце концов, ей не нужны подробности его жизни, ей и без того с ним хорошо. Она знала, что он любит детей, что он темная лошадка, но человек совестливый, любит скоростные машины и с ним весело. К тому же он готов помочь ей. И этого на данный момент ей было вполне достаточно.

После обеда они немного прогулялись. Суэйн заметил небольшую кондитерскую, и стал горячо уговаривать ее полакомиться шоколадом, хотя они только что вышли из кафе. Он накупил с десяток разных плиток и кормил шоколадом Лили и сам ел, пока не было съедено все. В какой-то момент Суэйн поймал руку Лили и уже не выпускал до конца прогулки.

У Лили возникло странное ощущение нереальности происходящего. Ей показалось, будто они заключены в какой-то прозрачный шар, отъединивший их от остального мира. Вместо того чтобы думать, как перехитрить Родриго, Лили неторопливо гуляла по маленькому городу праздно разглядывая витрины. Куда-то отступили все ее волнения, ничто ее не тяготило. Красивый мужчина держал ее за руку и, возможно, собирался сделать следующий шаг к сближению. Она еще не решила, пойдет ли ему навстречу, но это было не так важно. Даже если она и откажет, настроение у него от этого не испортится. Лили вообще сомневалась, что Суэйну что-то может испортить настроение. Он просто пожмет плечами и придумает другое развлечение.

Долгие месяцы Лили жила в постоянном стрессе и лишь теперь, когда ей удалось сбросить напряжение, она осознала, чего ей это стоило. Сегодня Лили не хотелось думать, не хотелось ворошить прошлое. Она всеми силами старалась не позволить тяжелым воспоминаниям вновь завладеть ею. Ей хотелось просто жить.

Когда они медленно возвращались к машине, солнце уже приблизилось к горизонту и на смену дневной прохладе пришел холод. Лили протянула руку, чтобы открыть дверцу, но Суэйн перехватил ее и, мягко развернув Лили к себе, нежно взял ее лицо в свои большие теплые ладони и прильнул к ее губам.

Лили не противилась. Она сжала его запястья и, пока длился поцелуй, не убирала рук. Губы Суэйна оказались на удивление мягкими, поцелуй — скорее нежным, чем требовательным, с привкусом шоколада.

Лили чувствовала, что это просто поцелуй и ничего больше, что у Суэйна нет никаких далеко идущих планов — по крайней мере, на данный момент, — и поняла, что, если ответит на поцелуй, Суэйн не станет тут же срывать с нее одежду или прижимать к машине. Слегка прильнув к нему, она, наслаждалась близостью и теплом его тела. Лили слегка коснулась его языка своим, требуя продолжения, Суэйн откликнулся на ее безмолвный призыв. Так они узнавали друг друга, пробовали на вкус, так их губы привыкали друг к другу. Потом Суэйн прервал поцелуй, улыбнулся и, скользнув большим пальцем по губам Лили, распахнул перед ней дверцу машины.

— Куда теперь? — спросил он, усаживаясь. — Обратно, в Париж?

— Да, — ответила Лили с нескрываемым том лением в голосе.

День подошел к концу. Он позволил ей ненадолго убежать от реальности, получить забвение, в котором она так нуждалась. Сегодня Лили сделала для себя одно важное заключение: Суэйн не может быть послан ЦРУ, потому что она еще жива. Какая это удача, если в конце свидания мужчина тебя не убил!

Когда к концу дня у Жоржа Блана снова зазвонил телефон, он сразу понял, что это Деймон Нерви. Его желудок судорожно сжался от дурного предчувствия. В это время он ехал в машине, а потому подслушать их разговор не могли — маленький, и в данной ситуации единственный, подарок судьбы. Блан остановился у обочины и ответил на звонок.

— Я более благоразумен, чем мой брат. Но я вовсе не тот, кем можно запросто пренебрегать. У вас есть информация, которую я запрашивал? — проговорил Деймон ровным голосом.