— Вечером спрошу у Марго — нет, так отвяну, на Милку переключусь. У нас с ней, вроде чё-то вырисовывается! — ухмыльнулся Максимилиан.

— Максимилиан! Я тебе, по-моему, всё популярно объяснил. Зачем лезть к Марго с выяснялками! Я тебе говорю (он выделил голосом «Я»), мы с Марго любим друг друга, не лезь к нам! Неужели, это так трудно понять!

Не тупой! — буркнул Максимилиан, а про себя подумал: «Посмотрю, убрала она цветы с подоконника или нет. Вечером спрошу её, пусть Макс хоть на коленках передо мной ползает, всё равно выясню, нечаянно поставила она букет или это знак. Нравится мне она и чё теперь делать?»

Они разошлись, неприязненно посматривая друг на друга. «Что с ним делать? — обдумывал Максим после разговора с Максимилианом, — лезет к Марго, несмотря на мои предупреждения. Рыло ему набить? Ну и пусть он выше — худющий и хлипкий, вместо мышц — кисель обтянутый кожей! — Максим потрогал свои мышцы, — железо! Не зря весь год занимался в качалке. Нельзя! Вытурят из лагеря и выговор влепят, потом на работу не смогу устроиться». Он, на всякий случай, прошёл мимо окна Риты. Цветов на подоконнике не было! Ветер, развлекаясь, играл шторами, вырвавшимися на свободу через приоткрытое окно. В проёме окна взметнулись тоненькие девичьи руки, вернули шторы на положенное место, закрыли окно.

— Марго! — Максим подошёл и тихонько стукнул в окно.

Она распахнула окно. Ветер только и ждавший этого, подхватил шторы, и, взбесившись, пытался сорвать их, заполучить себе.

— Марго! — повторил он, — ты не занята? У тебя сейчас личное время?

— Ага, — кивнула она, — примерно полчаса личного времени. О! Как это здорово!

— К тебе можно зайти?

Она снова кивнула, водворила шторы на место, закрыла окно. На подоконник тут же приземлился пернатый гость — сизый голубь: «Гур-гур-гур» — потребовал угощения незваный гость.

— Извини, ничего нет! — через стекло ответила Рита пернатому незнакомцу.

«Ур-р-р» — недовольно захлопал крыльями тот, скребя когтями по подоконнику.

— Лети в столовую, может, там чем-нибудь разживёшься!

Хлопнула дверь — вошёл Максим.

— Марго, ты с кем разговариваешь? — тревожно вздрогнуло сердце: «Максимилиан подошёл с разборками?» Взгляд, непроизвольно, зацепил букетик полевых цветов переместившихся на подоконник. Я ещё ни разу не подарил моей крошке цветы! — спохватился он, — надо срочно исправляться.

— Пернатый гость заглянул, — улыбаясь, ответила она, — требует крошек. Как бы в подтверждение её слов, сизарь настойчиво долбанул клювом в стекло.

— Безумно соскучился по тебе! — он широко шагнул в сторону Риты, прижал её к себе, осыпая поцелуями.

— Максим, ты что! — Рита попыталась освободиться, — девчонки могут зайти.

— Ах, да! — Максим выпустил Риту, повернул ключ в замке, — теперь ты от меня не выскользнешь, крошка.

— А кто сказал, что я хочу выскользнуть из твоих объятий? — Рита закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, — я же люблю тебя!

В дверь громко стукнули:

— Рита-а-а! Ты здесь? — прозвучал за дверью девичий голосок.

— Нет! — крикнула в закрытую дверь Рита, — её здесь нет, и в течение получаса, не будет! У неё личное время! И не надо долбиться в дверь, это бесполезно!

Максим беззвучно засмеялся, резко задёрнул штору, отчего незваный пернатый гость испуганно взмахнул крыльями, но не улетел — требовательно косил то одним глазом, то другим в плотно закрытое окно. Максим сел на кровать, притянул Риту, усадил к себе на колени, запустил руку в золотистый каштан её волос, опустился на шейку, скользнул рукой ниже, лаская бархатистую кожу юной груди.

— Максим! Не надо! — тревожно вздрогнула она, — здесь такая слышимость!

— Я просто хочу обнять тебя, посидеть рядышком, пусть несколько минут, иначе я не дотяну до вечера. Погибну! — произнёс он так убедительно, что она беззвучно рассмеялась:

— Хватит придумывать…

Он не дал ей договорить, поцеловал долгим, полным страсти и нежности, поцелуем. Осторожно спустил её с колен на кровать, поднялся, шагнул к двери:

— Всё! Ухожу! Иначе за себя не отвечаю, я же живой, в конце-концов!

— Уходишь? — она метнулась следом за ним, на секунду задержала его в дверях, — люблю тебя очень-очень!

Он не ответил, только крепко сжал её в объятьях, на секунду окунул лицо в каштановый водопад её волос, отстранился, повернул ключ в замке и вышел. Через секунду, открыл дверь снова:

— Люблю тебя очень-очень! — повторил он её слова.

ГЛАВА 12

«Отбой!» — резанул по ушам звук горна. «Пойду к Марго и спрошу про цветы. Знак это или ошибка, как утверждал Макс. Думаю, врёт! Подкатывал к ней — прошуршал как фанера по асфальту, хочет, чтобы и у меня с ней ничего не получилось! Ну, ясно же!» Максимилиан лежал на кровати, закинув руки за голову, в комнате, кроме него, никого не было. Поднялся с кровати, посидел несколько секунд, глянул в окно: наступала ночь — невидимый художник тёмными плотными мазками укрывал полотно неба. Дунул порывистый ветер, из-за облаков робко показалась бледно-жёлтая горбатая спина месяца. Облака, нехотя, выпускали растущий месяц на свободу — ещё чуть-чуть, ещё. И вот, он уже на свободе, сияет белым золотом в темноте ночи. Максимилиан нашарил на столе пачку сигарет, небрежно брошенную Максом, щелчком по дну, выбил одну сигарету, взял зажигалку, валявшуюся тут же на столе, и вышел на крыльцо — темно, тихо. Закурил, на этот раз, жадно не затягиваясь. «А, если, то, что говорил Макс — правда? Лезет в башку всякая хреновина! — отмахнулся он, — врёт и не краснеет! По глазам видно!» — он докурил сигарету, щелчком отбросил окурок, сплюнул, поднялся с крыльца и пошёл в сторону корпуса, где жила Марго, через несколько шагов спохватился, вернулся почистить зубы. Умылся, почистил зубы, пятернёй пригладил непослушные волосы, подмигнул отражению в зеркале: «Прорвёмся!»

В чуть приоткрытом окне Риткиной комнатушки горел свет. Движения за окном не было, только чуть колыхались шторы, бережно укрывая происходящее в комнате, от любопытных глаз. Максимилиан спрятался в темноте леса, за деревьями, надеясь увидеть в ярком пятне окна, проплывающий силуэт Марго. Максимилиан постоял, наблюдая за безжизненностью её окна, вышел из укрытия и пошёл на площадку перед корпусом. Присел на краешек качели, длиннющей ногой чуть раскачивая её. Приоткрылась дверь Риткиной комнаты, в проёме окна появился хрупкий тоненький силуэт, свет в комнате погас, силуэт скрылся из видимости, слился с неосвещённой частью крыльца. Послышались лёгкие шаги — Рита сбежала с крыльца. Голубые, в обтяг, джинсики, каштановые волосы, распущены по плечам.

«Хороша!» — причмокнул Максимилиан, любуясь на обтянутый джинсами, Риткин задок, — так бы и… — он не стал уточнять, что значит «Так бы и…»