– Нет, я же объяснял: по следам это видно!

– А с чего вы, собственно, взяли, что именно первая машинатам стояла?

– Ну... ну... Так другая же к ней боком подъехала!

– Вы имеете в виду автомобиль с мертвой женщиной?

– Да.

– Попытайтесь понять мой вопрос, – сказал Мейсон. –Содержалось ли в следах машины, которая, по вашему утверждению, стояла и ждалаубийцу, какое-либо указание на то, что она стояла и ждала? Именно в следах!

– Ну... вообще-то нет, – промямлил начальник полиции ипояснил: – Естественно, нет. Да и быть не могло! По следам нельзя судить,заезжала машина на минутку или же стояла на «пятачке» битый час. Другое дело,если в это время поменялась погода... Скажем, если бы гроза застигла автомобильна стоянке или еще что-нибудь случилось...

– Ах вот как? – с обезоруживающей улыбкой воскликнул Мейсон.– И вы ошибались, уверяя присяжных, будто непосредственное обследованиеместности показало, что машина стояла на площадке довольно долго?

– Конечно! По следам той машины этого не видно, – согласилсяполицейский. – Но если посмотреть на следы второго автомобиля, то все станетясно.

– Следовательно, вы ошибались, – повторил Мейсон.

– Я?.. Ну, наверное...

– Я так и знал, – еще раз обезоруживающе улыбнулся ПерриМейсон. – Мне просто хотелось проверить, с большим трудом вы признаете своюошибку или нет. У меня все, господин начальник полиции. Благодарю.

– Минуточку! Минуточку! – завопил Ковингтон, вскакивая наноги. – Однако вы не ошибались, утверждая, что убийца оставил машину наплощадке, вылез из нее, совершил преступление, а затем вернулся обратно надругом автомобиле и поставил его вплотную, бок о бок с первым? А, господинначальник полиции? Вы ведь не ошибались, да?

– Успокойтесь, успокойтесь, – улыбаясь, урезонил его Мейсон.– Я протестую против попытки прокурора задавать наводящие вопросы своемусвидетелю. На данном допросе такое право предоставлено мне. Прокурор же недолжен задавать подобных вопросов ни прямо, ни косвенно.

– Вопрос действительно наводящий, – подтвердил судья Минден.– Протест принимается.

– Хорошо. Так что же случилось? – обратился к свидетелюКовингтон.

– Вы, конечно, говорите о событиях, очевидцем которыхявляется сам свидетель? – уточнил Мейсон.

– Но... но он же может сказать, что случилось?! По следам!

– Он пытался, – вздохнул Мейсон. – Изучив следы двухавтомобилей, свидетель сделал некоторые выводы. Насколько я понял, фотографийследов не осталось?

– Следы затоптали до прихода фотографа, – сказал Ковингтон.

– Ну, за это подсудимый нести ответственности никак неможет, увы, – с ангельским видом заметил Мейсон.

– Расскажите нам о следах. На что они указывали? – взмолилсяКовингтон.

– Я возражаю против попытки прокурора добиться от свидетелякаких-либо выводов, – заявил Мейсон. – Для этого нет достаточных оснований.

– Возражение принято, – отрывисто бросил судья Минден. И, неудержавшись, желчно добавил: – Хотя раньше свидетель делал выводы, и вы невозражали.

– Совершенно верно, ваша честь, – улыбнулся Мейсон. – Новедь он затем признал свою ошибку!

– Однако по существу свидетель все события истолковалправильно! – огрызнулся Ковингтон.

– И тем не менее признал свою ошибку, – повторил Мейсон.

– Очень хорошо, – насмешливо согласился прокурор. – Вы,разумеется, можете увлекаться казуистикой, но я думаю, высокий суд все пойметправильно.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – откликнулся Мейсон.

– Итак, ваш следующий свидетель? – обратился судья Минден кКовингтону.

Тут в зал вошел судебный пристав и, приблизившись к ПерриМейсону, протянул ему сложенный листок бумаги.

Развернув, адвокат прочитал... Через два дня, в восемь часоввечера, его вызывали в Комитет по жалобам при Ассоциации адвокатов. Мейсонобвинялся в оказании давления на свидетеля.

Мейсон сложил повестку и сунул ее в карман.

Увидев, что на лице адвоката не дрогнул ни один мускул,Ковингтон прошептал Джарвису:

– Ничего, черт побери! Это его проймет... Он притворяется, чтоему все до лампочки, но на самом деле положение у адвокатишки хреновое.Пытаться «задавить» Ирвинга на допросе для него смерти подобно. Если же он неусомнится в показаниях свидетеля, то подведет под монастырь своего клиента. Мыпокажем прохвосту, что нас так просто не проведешь!

– Ладно, ладно, джентльмены, – раздраженно вмешался судьяМинден. – Давайте продолжать слушание дела.

Сэм Джарвис вызвал в качестве свидетеля топографа ипродемонстрировал диаграммы, а также схему местности, где произошло убийство.Потом призвал хирурга, производившего вскрытие. Затем – друга Этель Гарвин,опознавшего тело. После чего сказал:

– Если суд не против, то пора сделать перерыв.

Судья Минден кивнул и произнес:

– По-моему, мы за сегодняшний день много успели. Я, конечно,не собираюсь стеснять свободу присяжных, однако хочу напомнить, что вам неследует обсуждать данный процесс ни между собой, ни с кем-либо еще. Также я быпопросил вас воздержаться от чтения газет и тщательно избегать любой другойинформации, связанной с этим делом. Вы не будете сами затрагивать данную тему всвоих беседах и не позволите обсуждать ее в вашем присутствии до окончанияслушания дела, дабы не составить о нем никакого предвзятого мнения. Судобъявляет перерыв до завтра. Заседание начнется в десять часов утра.

Выйдя из зала и шагая по длинному коридору, Ковингтон сказалпомощнику:

– Теперь я понимаю, на чем Мейсон составил себе имя. Онвыдающийся адвокат, очень умный и всегда устраивает из процесса шоу дляприсяжных. Но завтра я с превеликим удовольствием собью с него спесь. Летящаямишень – это как раз то, что мне нравится.

– Причем стрелять будем из двустволки, – сочувственноподдакнул Сэмюэль Джарвис.

– Ага, из двустволки! – ухмыльнулся Хэмлин Ковингтон.

...А в зале Мейсон пытался подбодрить своего клиента:

– Выше нос, Гарвин!

Гарвин слабо улыбнулся.

– Что за бумагу передал вам офицер? – спросил он. – Этокасается меня?

– Нет, вовсе нет, – успокоил Мейсон. – Она касается меня.

Когда суд собрался на следующее утро, Хэмлин Ковингтон, всюночь напролет обдумывавший события прошедшего дня и уже успевший оценитьхарактер Мейсона, пристально следил за адвокатом, одновременно подготавливаяпочву для решающего сокрушительного удара.