Давая санкции на арест, работники Прокуратуры СССР и лично Сафонов не вникали в существо дела, не разбирались с каждым арестованным в отдельности, а целиком брали на веру представленные МГБ следственные материалы, многие из которых, как теперь выяснилось, были сфальсифицированы. Не было ни одного случая, чтобы Сафонов и его заместители проверяли законность содержания людей в тюрьмах МГБ…

Было там много и других обвинений. Затем делался вывод, что Г. Н. Сафонов заслуживает строгого партийного наказания за серьезные недостатки в деле осуществления прокурорского надзора и нереагирование на сигналы о нарушениях законности в проведении следствия в бывшем МГБ СССР.

Сафонов дал подробные объяснения по всем пунктам. Например, касаясь дел генералов и офицеров, он пояснил, что в то время был информирован в том смысле, что арестовывались они и решения по ним принимались с ведома Сталина. При таких обстоятельствах он не считал возможным вмешиваться.

Решение о наказании Сафонова было принято только 25 февраля 1955 года. Ему был объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку (снят в марте 1967 года).

Пока рассматривалось персональное дело, ему никакой номенклатурной должности не предлагалось и с июля 1953 года он почти два года нигде не работал. Только в марте 1955 года Сафонов был назначен на должность заместителя Московского окружного транспортного прокурора, на которой пробыл два года. В мае 1957 года его перевели на работу в аппарат Прокуратуры РСФСР, где он также занял весьма скромное место заместителя начальника уголовно-судебного отдела. Последние годы жизни он работал прокурором следственного управления прокуратуры республики.

Вспоминая эти годы, С. В. Тюрин, бывший тогда заместителем начальника следственного управления Прокуратуры СССР, рассказывал:

«Он приходил ко мне по конкретным делам. К тому времени он был уже в довольно преклонном возрасте, и я поражался его удивительной работоспособности, ясности ума и умению глубоко, квалифицированно, на высоком профессиональном уровне решать самые сложные дела и вопросы прокурорского надзора. Его можно назвать человеком от станка – от прокурорского станка».

И еще:

«Еде бы и в качестве кого он в то время ни работал, он отличался исключительно большой работоспособностью и добросовестностью. Он доказал, что может не только руководить, но и сам выполнять любую черновую работу прокурора, следователя и делать это на высоком профессиональном уровне».

Скончался Е Н. Сафонов в 1972 году. Урна с прахом захоронена в колумбарии Новодевичьего кладбища в Москве.

Громкое дело

Берия

Первый заместитель Председателя Совета Министров СССР и министр внутренних дел СССР Берия был арестован днем, около 13 часов, 26 июня 1953 года на заседании Президиума ЦК КПСС группой военных.

По словам генерала армии Москаленко, участвовавшего в аресте, Берия отвезли вначале на гарнизонную гауптвахту Москвы. На следующий день, 27 июня (это была суббота), туда заявились новый министр внутренних дел Круглов и его заместитель Серов, которые сказали, что по поручению Хрущева и Маленкова они уполномочены вместе с Москаленко вести следствие по делу Берия.

Как писал Москаленко, такое заявление его насторожило. Он разыскал Хрущева, который в тот вечер вместе со всеми членами Президиума находился в Большом театре.

Вот как описывает дальнейшие события Москаленко:

«Во время антракта в особой комнате Большого театра собрался весь состав Президиума ЦК. Серов и Круглов доложили, что я и мои товарищи неправильно обращаемся с Берией, порядок содержания его неверный, что я не хочу сам с ними вести следствие и т. д.

Дали слово мне. Я сказал: я не юрист и не чекист, как правильно и как неправильно обращаться с Берией, я не знаю. Я воин и коммунист. Вы мне сказали, что Берия враг нашей партии и народа. Поэтому все мы, в том числе и я, относимся к нему как к врагу. Но мы ничего плохого к нему не допускаем, если я в чем и не прав, подскажите, и я исправлю. Выступили Маленков и Хрущев и сказали, что действия т. Москаленко правильны, что Президиум их одобряет, и тут же сказали, что следствие будет вести вновь назначенный Генеральный прокурор т. Руденко Р. А. в присутствии т. Москаленко…»

Учитывая, что Маленков и Хрущев почти сразу же сказали, кем будет вестись следствие по делу Берия, этот вопрос, по всей видимости, у них предварительно обсуждался и был решен в пользу прокурора Украинской ССР Руденко.

В своих воспоминаниях Хрущев пишет:

«Тут же мы решили назавтра или послезавтра, так скоро, как это было технически возможно, созвать пленум ЦК, где и поставить вопрос о Берии. Одновременно было решено освободить Генерального прокурора СССР, потому что он не вызывал у нас доверия и мы сомневались, что он может объективно провести следствие. Новым Генеральным прокурором утвердили товарища Руденко и поручили ему провести следствие по делу Берии».

Когда происходили изложенные события, Руденко находился в Киеве. Он был вызван в Москву в понедельник, 29 июня 1953 года. В его бумагах сохранилось командировочное удостоверение № 357, подписанное заместителем прокурора Украинской ССР Смоленским. В нем отмечено, что оно выдано «Руденко Р. А. – прокурору УССР, государственному советнику юстиции 2 класса, командированному в Москву по служебным делам. Срок командировки 7 дней. Основание: приказ № 70 от 29 июня 1953 г.» И на обороте: «Убыл из Киева 29 июня 1953 г.»

«Служебная командировка» Руденко в Москву на 7 дней растянулась на 27 лет напряженной работы на посту главного законника страны.

В тот же день, то есть 29 июня 1953 года, Руденко уже присутствовал на заседании Президиума ЦК КПСС, на котором его, по предложению Н. С. Хрущева, утвердили Генеральным прокурором СССР вместо смещенного с этого поста Сафонова.

Официально Руденко был назначен Генеральным прокурором Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 июня 1953 года, а затем утвержден в этой должности Верховным Советом.

К этому времени Роман Андреевич уже имел большую семью. Он был женат на дочери рабочего Бакинских нефтяных промыслов, погибшего от рук белогвардейцев в 1918 году, Марии Федоровне. От этого брака имел двух дочерей – Галину, студентку 1-го курса Киевского медицинского института, Ларису, учившуюся тогда в 8-м классе, и сына, Сергея, которому было два года. Он сразу же получил классный чин действительного государственного советника юстиции.

На этом же заседании Президиума ЦК было принято постановление «Об организации следствия по делу о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии». В нем Генеральному прокурору Руденко поручалось ведение следствия по делу. Ему предлагалось в суточный срок подобрать соответствующий следственный аппарат, доложив о его персональном составе Президиуму ЦК КПСС, и немедленно приступить, «с учетом данных на заседании Президиума ЦК указаний», к выявлению и расследованию «фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берии через его окружение – Кобулов Б., Кобулов А., Мешик, Саркисов, Гоглидзе, Шария и др….»