Неожиданно в нестройной какофонии обвинений раздался голос земляка. Он слишком реалистично обрисовывал мир Доры и обвинял в людских бедах именно макросеть. Дорофея разозлилась, выключила компьютер.

Сегодня воскресенье, вот-вот придет Ланс, а она еще совершенно не готова – не причесана, не одета, читает всяких троллей. И все-таки ее очень задело обвинение, будто она готова «ввергнуть человечество во власть кремневого монстра и устроить в мозгах каждого гражданина Земли-56 прибежище для электронных чудовищ».

Она снова включила компьютер и набрала сообщение:

«Я никогда не желала полностью поменять реальный мир на виртуальный, хоть и была хакером. Многие знания из макросети помогли мне выжить здесь». «И там тоже», – подумала она, вспоминая общение с Бетой.

Она не ждала ответа, написала скорее для успокоения совести. Но собеседник откликнулся почти мгновенно:

«Тебя используют. Оставь затею с макросетью. В ближайшие дни не появляйся в лаборатории, не приближайся к Ноэлю. Тогда, быть может, выживешь».

Нет, это уже откровенная наглость. Она не собиралась прятаться!

Чувствуя ее замешательство, неизвестный собеседник продолжал:

«Врагам Ноэля нужны доказательства его нечистоплотности. Правительству – герои среди пилигримов, а еще лучше мученики. Не становись ни тем, ни другим».

«Мы знакомы?» – попробовала выяснить Дорофея.

«Нет. Но я знала твоих мать и отца», – последовал ответ. Значит, это женщина. Тогда кто?

Дора попыталась выведать побольше, но новая знакомая упорно молчала, хотя оставалась онлайн.

Из похода по магазинам явились Ника с Машей, с ними на лифте поднялся Ланс, и девушке пришлось возвращаться к реальной жизни.

Через десять минут в квартиру поднялись Роберт и Левашов. Отчего Павел не уехал со своей съемочной группой, было неясно. Он поздоровался с Никой и, обернувшись к Дорофее, произнес:

– Мне жаль, что тебе приходится постоянно быть на острие событий.

Он прохаживался по Никиной оранжерее, трогал листья кустов, сквозь прозрачный потолок разглядывал облака, явно что-то обдумывая.

– Я более чем уверен, что Роберту ничего не стоит убрать аномалию и не рисковать Дорой. – Ланс не торопился прощать друга, скорее сторонился его. Он обнял девушку за плечи и с вызовом произнес: – Наш гений не знает слова «осторожность», лезет на рожон, провоцирует…

– Ну и что, что не знаю, имею право! – возмутился Ноэль. – Ты, например, в физике не смыслишь, и ничего, я же с тобой разговариваю.

Дора смотрела на них и не понимала этой взаимной вражды.

– Ланс, пойдем поговорим. – Она попыталась вывернуться из-под руки, но юноша лишь плотнее прижал Дору к себе, продолжая испепелять Роберта взглядом.

– Не втягивай ее в свои авантюры, пожалеешь! – предупредил он Ноэля.

Профессор отвернулся, скрестил руки на груди.

– У меня от него когнитивный диссонанс! – пожаловался он ничего не понимающей Нике.

– Это болезнь? – уточнила Машка, потихоньку подталкивая Ланса к двери.

– Это когда ум за разум заходит от чужой дурости, – буркнул Роберт и первым вышел из оранжереи. Похоже, он сильно переживал ссору.

Ника выскочила следом. Левашов тоже не задержался.

Дорофея тянулась к Лансу пыталась уловить его эмоции, но чувствовала только страх: за нее, за всех, точно Роберт был монстром куда ужаснее химер. «Неужели это Злат виноват? Неужели до сих пор мой Ланс в его власти?» – с ужасом думала Дорофея и не находила ответа.

Дорофея взяла парня за руку и потащила к лифту. Пусть проветрится, глядишь, и расскажет, отчего ополчился на лучшего друга. Хорошо, что Маша не увязалась следом.

Они ехали в стеклянной кабине плечом к плечу, смотрели на разбегающиеся от озера улицы и проспекты и молчали. Уже на выходе девушка взяла юношу за руку и чуть не вскрикнула – так холодны были его пальцы.

Они вышли из здания, Ланс подошел к киоску, купил бутылку сока и залпом выпил половину.

– Я не знал про эфир, – выговорил он, не поворачивая головы. – Ночью не спалось, включил телевизор, а там ты. Едва рассвело, я был в лаборатории. И знаешь, что док мне заявил? Что он хочет сделать аномалию достижимой для людей. Что хочет отправить группу на родину пилигримов, собирает медиумов и тебя с Роксаной вписал в группу. Тебя туда! Ни за что!

Он потянулся к ней, ловя эмоции, и непонимающе обернулся. Она улыбалась.

– Я сказал что-то смешное? – не понял он.

Вот как ему объяснить, что то, что в ней осталось от Дельты, в этот миг страстно захотело увидеть те края? Дорофея отдавала себе отчет, что не она сама пожелала совершить глупость. Что кто-то невидимый в ее душе уже поднимал паруса и призывал в них ветер судьбы, умоляя как можно скорее отправить ее в путешествие. Вместо слов она привстала на цыпочки, обняла Ланса, прижалась щекой к его холодной-холодной щеке и шепнула:

– Откройся.

Она показала ему все, о чем мечтала, во что верила, чего хотела. Спасибо Орэфу и его книгам, научил.

Ланс стоял непонимающий, оглушенный, сжимая ее плечи.

– Ты действительно этого хочешь?

– Не уверена, что хочу туда лично, – призналась она. – Но узнать, что скрыто за гранью, – да.

Она взъерошила его волосы. Зачем он не дает им отрасти? Ей больше нравился длинноволосый Ланс, не такой серьезный и взрослый.

– Если ты туда отправишься, клянусь, я пойду за тобой. Всюду. – Он поцеловал ее в висок.

Ей стало легко и уютно. Он пока не понял, лишь смирился, но поймет обязательно, ведь так?

– Помирись с Робертом, – попросила она, отстраняясь и поправляя ворот его куртки. – На нем слишком большая ответственность.

Ланс неохотно кивнул. Согласие с Дорой не отменяло злости на друга.

Они хотели вернуться в квартиру Ники, но позади зарычал мотор мотоцикла. Ленка выехала на тротуар, резко затормозила перед парочкой.

– Привет влюбленным. – Она сняла шлем, встряхнула короткими светлыми волосами. – Есть новости. Мы видели бабу с фото в доме на окраине. Ваш ученый друг не отвечает на вызовы, и я к вам примчалась.

Дорофея недолго думая позвонила Нике, и через две минуты та в компании Маши и Левашова оказалась внизу.

– Где док? – Ланс спросил первым.

– Шлюп вызвал и улетел, очень торопился.

В высоких черных сапогах, алом плаще и черно-коричневом шарфе, с развевающимися на ветру рыжими волосами, Ника походила на оживший факел. Левашов рядом с ней напоминал гоблина – некрасивого, в болотно-зеленой куртке, потертых джинсах, надвинутой на глаза кепке.

– Я вызову подкрепление, и поедем. Диктуй адрес, – решила наставница.