Несмотря ни на что, Эш решил, что сохранит для себя свои рукописные заметки. Он подумал, не обыщут ли его и его багаж перед отъездом из Комрека, когда расследование будет завершено. В отдалении, там, где лес казался наиболее густым, обратило на себя внимание внезапное волнение птиц, которые возбужденно поднялись в воздух и разлетелись во все стороны. Он подумал, что же такое их потревожило.

Оторвавшись от окна и своих личных мыслей, он протянул руку за дверь в ванную и бросил влажное полотенце в небольшую раковину, а затем быстро надел свежую синюю джинсовую рубашку и куртку в ломаную клетку. По его представлениям, обед в замке был фактически официальным мероприятием.

Всего одно мгновение он не мог определиться, стоит ли опрокинуть еще один колпачок абсента, но, подумав, решил воздержаться. Карманная хромовая фляжка, обтянутая кожей, вмещала немного, хотя одна порция из нее была так же действенна, как две порции виски. Растянуть фляжку на три ночи его пребывания в замке было более практичной альтернативой.

Эш подошел к двери и открыл ее – петли едва пискнули. Закрывая ее за собой, он услышал шум дальше по коридору, а когда посмотрел, то увидел, что психолог, Дельфина Уайетт, как раз закрывает за собой дверь. Вот так синхронность, подумал он, слегка улыбнувшись.

Когда она подняла глаза и увидела его, Эш был уверен, что на лице у нее на мгновение отобразилась тревога.

– Мистер Эш, – приветствовала она его. – Тоже направляетесь на обед?

Пока она шла к нему бессознательно изящной походкой, он увидел, что она тоже переоделась. Она была одета в вязаный темно-фиолетовый джемпер, с V-образным вырезом и завязками спереди, и цыганскую юбку чуть ниже колен, а черные колготки уходили на уровне щиколоток в сапожки на высоком каблуке.

Эш снова едва не лишился дара речи при этом видении, направлявшемся к нему. Она распустила волосы, прежде увязанные на затылке, и теперь ее загорелое лицо обрамляли темные кудри. Если бы она заговорила по-португальски, он бы не удивился.

– На обед? – еще раз спросила она, смущенная его нерешительностью.

У него пробежала мысль, понимает ли она, какое воздействие на него оказывает и в чем причина его колебаний.

– Э-э, да, – сказал он, когда она подошла почти вплотную. – Я просто прикидывал, достаточно ли нарядно выгляжу для столовой.

Он взмахнул рукой, обозначая ее одеяние.

Она коротко рассмеялась, и ее глаза, почти черные в полумраке коридора, полунасмешливо осмотрели его сверху донизу.

– Я думаю, это испытание вы выдержите, как говорил мой отец. – Ее полные красные губы продолжали улыбаться.

– Я мог бы съесть лошадь, – сказал он с глупой усмешкой.

– Я тоже проголодалась, – ответила она. – Наверное, это после выброса адреналина, что случился у нас раньше.

Да, подумал он, и у меня, кажется, происходит выброс адреналина другого рода каждый раз, когда я тебя вижу. Он не мог не задаваться вопросом, замечает ли она его чувства, осознает ли каким-то образом те смешанные эмоции, что он пытается скрыть. После Грейс он поклялся никогда больше не рисковать, доходя до страсти такого накала. Теперь он чувствовал, что некогда твердая стена решения постепенно, кирпичик за кирпичиком, разваливается.

Он поймал себя на светской фразе:

– Не воспользоваться ли нам лифтом?

– Лучше по лестнице: что-то не доверяю я этому антикварному механизму.

Она первой двинулась по тусклому коридору, с его неоднородным ковровым покрытием и с увешанными картинами стенами.

– Почему же тогда с ним ничего не сделают? С лифтом, я имею в виду, – сказал он, когда они шли бок о бок.

– Да ведь есть еще один – собственно, еще два, – ответила она, когда они подошли к овальной лестнице с колоннами. – Один из них великолепен и используется исключительно лордом Шоукрофт-Дракером и некоторыми высокопоставленными лицами, которые время от времени посещают Комрек.

Они начали спускаться по широкой лестнице, покрытой красным ковром, – Дельфина скользила рукой по широкой балюстраде из пестрого мрамора, а Эш шел по более узкой части округлой лестницы. Путь освещали изящные подвесные лампы. Ковер был плюшевым и пружинил у Эша под ботинками.

– Как я понимаю, – сказал он Дельфине, пока они спускались на второй этаж, – лорд Шоукрофт-Дракер не кто иной, как высокий худой человек, которого я видел, когда приехал, и который исчез, прежде чем сэр Виктор смог представить нас друг другу. Мужчина с весьма заметным брюшком.

– Похоже на него, – ответила психолог. – Он держится по большей части сам по себе, поэтому мы редко его видим, не говоря уже о том, чтобы с ним общаться. Он являлся – является – фактическим владельцем замка. Полагаю, вы описали бы его как патрона Комрека, Большого Босса. Лорд Эдгар – вот как мы обычно его называем.

Усвоив информацию, Эш сказал:

– Вы говорите, есть еще два лифта. Для чего служит третий? Служебный?

– Можно сказать и так, – ответила Дельфина. – Но его регулярно отскребают начисто, чтобы опускать пациентов в операционную. У нас есть два хирурга общего профиля, а хирургов-специалистов доставляют сюда при необходимости. За всем, что касается медицины, наблюдает наш собственный главный врач.

– Могу предположить, что с этих специалистов берут клятву хранить тайну и платят им изрядный гонорар за молчание. – Взглянув на нее, он, в некотором роде, был рад увидеть ее озабоченное выражение; может, ей тоже было не по себе от некоторых здешних «правил».

– Это для их же собственного блага, Дэвид, – сказала она через секунду-другую. – Некоторые из гостей были бы невыносимы за пределами Комрека.

– Вы же сами понимаете, как зловеще это звучит, Дельфина.

Ей удалось – но лишь едва – улыбнуться ему в ответ.

– Что действительно зловеще, Дэвид, так это странные вещи, которые происходят здесь в последнее время.

Они прошли мимо ниши в стене, заключавшей в себе бронзовый бюст некоего дворянина, очевидно, имевшего отношение к истории замка. Эш им нисколько не заинтересовался: его занимала лишь красивая женщина, шедшая рядом. Ощущение, что у нее самой имеются опасения по поводу Комрека, усилилось.

Они достигли площадки между третьим и вторым этажами, и она остановилась, чтобы повернуться к нему лицом. Но она опять отклонилась чуть в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Дэвид, – сказала она чуть ли не страстно, – если бы вы знали, какая прекрасная медицинская работа здесь проводится, вы не были бы так подозрительны. И так критичны.

Уж не себя ли она пытается убедить? – подумал он. По тому, как она избегала смотреть ему в глаза, можно было предположить, что это именно так.

– Может, покажете мне позже, где вы работаете, – сказал он.

– Сначала мне надо получить разрешение, но я рада буду это сделать. – Она смотрела ему в глаза.