Рой насекомых продолжал атаковать меня, несмотря ни на какие потери. Почти десяток пауков, передвигаясь по стенам и потолку, успел добраться до меня почти в плотную, а сзади их подпирал здоровенный жук с меня размером и массивным рогом на голове. Струя пламени встретила пауков уже в воздухе, их тела вспыхивали, но один из них почти допрыгнул до меня — издох прямо перед моими ногами. Гул пламени не стихал, и я начал задыхаться, а твари все лезли и лезли вперед. Открутив опустевший баллон, сразу отправил его в туннель. Взрыв остатков огнеметной смеси разметал тварей, дав мне небольшую передышку на перезарядку оружия.

Пока я истреблял мелочь и перезаряжал огнемет, здоровенный рогатый жук, не обращая внимания на огонь, продолжал переть вперед. Струя пламени била по нему, он весь горел, но продолжал двигаться. Этот напор заставил меня сделать один шаг назад, потом еще один. Поняв, что этот гад не остановится, и под его прикрытием прорвутся остальные, я сорвал с пояса Молот Каруна, и запустил им в жука. Магическое оружие разбило прочный панцирь, и, размозжив голову жука, по рукоять ушло в его тело. Носорог забился в предсмертных конвульсиях, заблокировав проход массе мелкой пакости, которая стремилась вырваться на оперативный простор.

Я выхватил из пояса последнюю ледяную гранату и отправил ее в горловину прохода. Прозрачный шар влетел в туннель и с громким хлопком лопнул, выпуская во все стороны белый пар, который тут же начал твердеть, превращаясь в лед и замораживая все, на что попадал. Пауки, гусеницы, здоровенная многоножка со звоном посыпались со стен и потолка, разлетаясь на куски, а я парой широкий взмахов огнемета расчистил пол от уже прорвавшихся и выдрал из месива раздавленного жука свой молот. Бой стих, но со стороны туннеля слышался активный шум и скребанье жвал и когтей — не похоже, что ледяная пробка сможет долго сдерживать такой напор.

Да что ж вы так прете-то? Я же вроде покончил с родительским бассейном? Или нет? Оглянувшись на остатки жижи, откуда рождалась вся эта пакость, заметил в центре бассейна здоровый бугор розовой биомассы, сохранившийся, несмотря на мощный взрыв. Выходит, мозг уцелел, и для своего спасения призывает подконтрольных ему насекомых, причем даже заставляя их игнорировать страх перед огнем, боль и собственную гибель. Ну что ж, значит нужно устранить причину, а не следствие.

Мгновенно развернувшись, со всех ног побежал назад к центру бассейна. Жаль, что нет еще одной ледяной сферы — она бы смогла выиграть мне еще немного времени! Я уже был внутри бассейна, когда за спиной услышал громкий треск проломленного льда. Ускорившись, бросился вперед к центру, где виднелась розовая клякса высотой в мой рост. Под ногами что-то хлюпало и трещало, как сухие ветки. Быстрый взгляд назад, и на сетчатке глаз мгновенно отпечаталась картина, как из туннеля выползают здоровенные розовые черви с весьма впечатляющими челюстями.

Это придало мне дополнительные силы, и я рванулся вперед. Пара десятков шагов до этой мерзости, и я от души вдавил курок, выставив максимальную мощность и плотность огня. Темно-бордовая струя пламени ударила в розовую массу, полностью облив ее горящей смесью. Целые пласты плоти, не выдержав температуры, начали отваливаться, обнажив под собой нечто непонятное.

Повернувшись назад, сжег почти подобравшихся ко мне червей и вновь навел огнемет на сердце этого роя, зажимая курок. Оставшаяся масса истаяла под струями огня, и взгляду открылся здоровенный стеклянный цилиндр, внутри которого плавало нечто похожее одновременно и на мозг, и на сердце. Непонятный орган продолжал стучать и сокращаться как живой, выпуская наружу из трубок, торчащих из цилиндра, розовую дрянь, которую я до этого сжигал. Времени на то, чтобы разбираться в увиденном у меня нет — из туннеля за спиной продолжает вылезать всякая пакость, собирающаяся меня сожрать.

Поэтому не раздумывая сорвал с пояса Молот Каруна. Стекло, в котором плавало ЭТО, смогло выдержать огонь. Посмотрим, как оно сможет выдержать удар зачарованного молота, пробивавшего бреши в стенах. Молот, подхваченный магией, устремился вперед, набирая скорость, и с грохотом ударил в стекло, после чего упал на пол. Сердце испугано екнуло в груди — сосуд выдержал этот удар. Но, приглядевшись, я увидел, как в месте удара на поверхности колбы появилась трещина и расползлась по всему стеклу. Подбежав к колбе, подхватил молот — удар, еще удар. Наконец сосуд не выдержал и лопнул, разлетевшись брызгами осколков. Наружу вырвался поток вонючей розовой жижи, а следом на пол шлепнулся плававший внутри сосуда орган.

Шум за спиной стих — ползшие до этого вперед насекомые неожиданно замерли, словно не зная, что им делать дальше. Не буду давать им время — нужно добить мозг, что ими управлял. Снова поднял молот и с размаху опустил на по-прежнему пульсирующий орган, превращая его в кашу. Потом еще и еще раз, а затем залил горящей смесью из огнемета. Нужно не оставить ни одного шанса этой дряни, созданной неведомо кем и когда. Кто знает, может она самовостановится позже, если дать ей такую возможность? Это не тот враг, которого можно было бы оставить за спиной.

Спустя двенадцать часов.

Я сидел на краю бывшего родильного бассейна и доедал безвкусный брикет из картыЕды. Перекус не мешал мне рассматривать Сферу Жизни, найденную мной внутри колбы, создававшей родительскую биомассу и подчиненный ей рой насекомых. Небольшой светловато-зеленый шар, внутри которого рождались сотни тысяч маленьких молний, казалось жил своей собственной жизнью, светясь мягким золотистым сиянием. Именно он на протяжении сотен лет приводил в движение хологус — так аритшеи назвали это свое творение.

Прощальный смертельный подарок истребленного народа своим палачам, предсмертное проклятье, созданное в последние дни войны. Бессильное уже принести победу, но способное уничтожить победителей. Созданный и спрятанный в самом надежном месте — в пещерах рядом с восьмым уровнем великих склепов. Оно должно было создать иную жизнь, враждебную новым хозяевам планеты. Прошли бы века и к беззаботным людям из недр земли выползли бы полчища насекомых, для которых плоть людей — самый изысканный деликатес и возможность для нового размножения.

Во всяком случае, такова была изначальная задумка аритшеев. Это я понял, когда, прикончив хологус, обследовал подземную пещеру и нашел в небольшом ответвлении заброшенную лабораторию и заклинательный зал. Полезного для себя я, к сожалению, там почти ничего не нашел, но сохранившейся части записей оказалось достаточно, чтобы понять общий замысел.

Да, впрочем, это сейчас было совершенно не важно. Дела этого мира, запоздалая месть… Какое мне до всего этого дело? Сейчас меня беспокоили совсем другие проблемы. Скрытый проход в виде легкой воронки, кружившийся сейчас на месте разбитого сосуда, возник после того, как я прикончил создание аритшеев. Ну и что же мне с тобой делать? Лезть туда не хотелось до жути — я и так слишком долго испытывал судьбу в этих проклятых Склепах. И хотя относительно везло, но так продолжаться бесконечно не будет, а мне хватит и одного промаха.

Золотые карты ушли на перезарядку, серебряные перезарядились, но их не хватит для серьезного боя с тварями на такой глубине. Надежного оружия нет. Бой с пауками практически сожрал мои запасы подчистую. Огнемет, на который я так надеялся, из-за беспрерывной стрельбы растратил почти все запасы горючей смеси. И лезть непонятно куда с парой оставшихся золотых карт в надежде получить какое-то особенное сокровище? А если я попаду на очередной остров сирены?