Хроника Экипажа бесстрастно фиксирует изменения, касавшиеся его быта и устройства во всем их многообразии. Например, 9 августа 1831 г. артиллерийская команда трансформировалась в роту. В ее состав входило 4 офицера, 15 унтер-офицеров, 40 бомбардиров, 60 канониров, 1 барабанщик. 7 нестроевых и 3 матроса. Еще ранее, с января, чины Экипажа начинают обучаться фехтованию в школе известного мастера майора Вальвиля. Было решено обучать этому искусству чинов морского ведомства, и первыми из них оказались гвардейские моряки. Из их числа выделили группу нижних чинов, которые на определенный срок командировались к Вальвилю, где они должны были заниматься только фехтованием, а затем возвращались в Экипаж уже в статусе инструкторов. На регулярно проводившихся в школе смотрах именно чины Экипажа часто оказывались среди лучших, за что удостаивались денежных вознаграждений (от 2 до 5 руб.).

В том же году шефом Экипажа стал вел. кн. Константин Николаевич. С 1832 г. л/с состав гвардейских моряков начинает комплектоваться только «выборными» чинами Черноморского и Балтийского экипажей. В 1833 г. чинов Экипажа все чаще можно было видеть на Семеновском плацу: здесь в специально построенном сарае шло обучение стрельбе по методу мастера Гартунга, для чего использовались семилинейные ружья. Здесь же моряки постигали и строевую науку, приобретая «правильную выправку и полноту шага». Занятиями руководили офицеры и нижние чины гвардейских саперов.

В 1835 г. вместо скончавшегося Шишмарева командиром Экипажа становится капитан 1 ранга Н.Г. Казин. В этом году состоялись большие маневры на Балтике и в Финском заливе. Продолжались и учения на берегу: в Кронштадте и окрестностях столицы. Экипаж получил шанцевый инструмент, какой был у гвардейских саперов.

Обер-офицер Гвардейского экипажа. 1835–1843 гг. Из собрания ЦВММ. 3421/53.

В 1838 г. были введены особые знаки отличия в память о подвигах, совершенных воинскими частями: орденские ленты и скобы к древкам знамен с надписями с указанием даты основания, повода для награды и пр.

На скобе знамени Гвардейского экипажа значилось: «Александр I. Гвардейский экипаж.

Георгиевское знамя пожаловано 1813 года 26 августа за оказанные подвиги в сражении 17 августа 1813 года при Кульме».

Как и ранее, гвардейские моряки совершали заграничные походы. В 1841 г. на борту корвета «Князь Варшавский» они были с визитом в Копенгагене. В 1845 г. гвардейцы еще раз посетили датскую столицу, а также Плимут, Мальту, Сицилию, Неаполь, о-в Эльбу, Гибралтар.

А в Петербурге гвардейцев ждали привычные смотры, парады, караулы. Быт л/с определялся уставами и инструкциями, составленными при непосредственном участии командного состава и вел. кн. Александра Николаевича. Особое внимание было обращено на улучшение условий для нижних чинов. В частности на борьбу с сыростью и утепление казарм, контроль за чистотой воздуха в казармах, для чего было регламентировано, какое количество человек могут находиться там одновременно. Предписывалось более тщательно проверять качество приготовления пищи: на улучшение довольствия добавлялось каждой роте по 350 руб. серебром. Кроме того, командиры должны были следить за целостностью артельных денег, отчисляемых с жалованья чинов. Они получали из артели деньги при увольнении. Офицерам и унтер-офицерам запрещалось рукоприкладство.

Надо ли говорить, что эти рекомендации и предписания выполнялись не всегда и не полностью, однако ситуация в большинстве гвардейских полков в этом смысле выглядела заметно лучше, чем в обычных армейских и флотских частях.

В размеренную жизнь гвардейских моряков вновь вмешалась большая политика, а именно события в Габсбургской империи. Ее положение к зиме 1848–1849 гг. стало критическим, так как к войне с сардинским королем добавилось Венгерское восстание, направленное на достижение независимости от австрийцев, — император Франц-Иосиф обратился за помощью к России.

Николай I еще во второй половине 1848 г. перевел армию на военное положение: войска стали стягиваться к западным границам. Гвардейский экипаж был выдвинут к Белостоку, где расположился поротно. Там он принял участие в крупных сухопутных учениях, находясь в стрелковых цепях. Казалось, не сегодня-завтра начнется движение на Будапешт, но война закончилась, а Экипаж, не снискав славы, двинулся по направлению к Петербургу. Вскоре после этих событий штуцерная команда гвардейских моряков отправилась в Красное Село для упражнений в стрельбе. Ежегодно из Экипажа 8 чел. нижних чинов и 1 обер-офицер определялись в сводную учебную гвардейскую команду при образцовом пехотном полку для обучения строевой службе. Совершенствовалась и стрелковая подготовка: для этого 2 чел. нижних чинов командировались в гвардейский Московский полк, где получали стрелковые навыки, необходимые инструктору, в качестве коих они возвращались в Экипаж.

В 1850 г. программа подготовки моряков пополнилась введением в нее пожарного дела, для чего по 2 чел. от каждой роты направлялись в Пожарное депо.

К тому времени Артиллерийская рота была расформирована: унтер-офицеры ее стали кондукторами, а рядовые зачислены в строевые роты. Кондуктора и артиллерийские вахтеры составили артиллерийскую команду при Экипаже. Ластовая рота превратилась в Гвардейскую ластовую полуроту.

30 августа 1848 г. рота Экипажа со знаменем несла караул в Зимнем дворце: в этот день сочетался браком вел. кн. Константин Николаевич. После этого моряки были переведены в Мраморный дворец.

В августе 1849 г. вышло Положение об учреждении в гвардейской пехоте так называемого «михайловского капитала». Он состоял из суммы единовременных вычетов из жалованья штаб- и обер-офицеров (2,5 % годовой суммы), а проценты с нее ежегодно должны были выдаваться наиболее достойным старослужащим, остававшимся на тот момент в строю. Такой пенсион первым получил боцман ластовой полуроты Сергей Безин.

Оснащение Экипажа в меру возможностей и с учетом разнообразия задач, стоявших перед его л/с, медленно, но совершенствовалось. Стрелковое оружие у моряков было в целом современным, кроме того, они получили в свое распоряжение понтонный парк: деревянные конструкции системы Бираго и кожаные понтоны. В связи с наличием всего этого в 1852 г. образована специальная команда, которая должна была совершенствовать свои навыки в понтонном деле и обучать этому л/с строевых рот.

В преддверии Крымской кампании на Галерном острове началось строительство винтовых лодок, поскольку гребные канонерские лодки, на которых находилась запасная рота Экипажа и которые предназначались для обороны Кронштадта, представлялись недостаточным для этого средством.

Новые лодки делались из сосны, на корме имелась командирская каюта, а также 68-фунтовое орудие. Другая такая же пушка находилась на баке, а еще одна — 36-фунтовая — располагалась посередине. Скорость лодки в 9 узлов обеспечивала машина мощностью 60 лошадиных сил. В помощь командиру лодки определялись мичман флотских экипажей и старший гардемарин Морского корпуса.