Потрясенная, Катерина положила письмо на колени. Она и представить себе не могла, каково это – преодолевать такие трудности в браке. Сердце ее преисполнилось жалости к матери. Хотя в Америке та все делала по-своему, сама управляла бизнесом и была более современной, чем остальные женщины ее времени, она все-таки оставалась человеком старой эпохи.

Катерина свернула письмо и положила его обратно в конверт. Она начала понимать скрытность матери и нежелание Джованны рассказывать о ее отце.

Неужели ей так же придется лгать Марисе?

Она открыла следующее письмо матери, написанное из отеля «Плаза» в Нью-Йорке. Та как раз собиралась ехать в Напу. Закончив читать, девушка была потрясена тем, что ее мать вынесла. Катерина кусала нижнюю губу, безучастная теперь к красивым пейзажам, проносящимся за окном. Похоже, у них с мамой немало общего…

Ее раздумья прервал проводник, явившийся пригласить ее в вагон-ресторан. Он сообщил, что, пока она будет отсутствовать, он приготовит спальные принадлежности. Катерина сложила оставшиеся письма в сумку.

Думая о взаимоотношениях с матерью, Катерина не знала, что будет дальше. Быть может, обоюдная ложь навсегда разлучит их, а может, наоборот, крепко сплотит.

Париж, Франция

Когда через зашторенные окна начал просачиваться свет, Катерина проснулась. Прошлым вечером движение поезда убаюкало ее. Раскрыв глаза, она села и откинула тонкое покрывало. Сюзанна и Имельда уже проснулись и сидели напротив, перешептываясь.

Катерина познакомилась с этой парочкой накануне вечером. Женщины вместе поужинали и засиделись допоздна, любуясь пейзажами, болтая и попивая вино. Катерина хотела узнать как можно больше о том месте, которое теперь станет ей домом, спросить женщин, знали ли они Луку и Аву, но разговор потек в другое русло.

Катерина протерла глаза и сразу проверила состояние драгоценных бутылок с вином. Она спала, положив их рядом с собой, беспокоясь, чтобы они не пропали ночью. Сейчас, когда Лука угрожает забрать их виноградники, она надеялась, что эти две бутылки спасут дело их жизни. Она провела рукой по холщовой ткани, в которую они были завернуты.

– Доброе утро, – поздоровалась Сюзанна. У нее были доброжелательные зеленые глаза. – Ты хорошо спала?

– Да, даже при такой тряске. – Катерина пригладила волосы. – Где мы?

– Уже во Франции. Границу пересекли ночью.

Катерина глянула в окно. Горы и виноградники сменились фермами с низкорослыми зерновыми культурами и стадами коров. Франция! Родина ее матери. Ава много и охотно рассказывала ей о Франции.

– Сколько нам еще ехать?

– Два-три часа, – ответила Имельда. Она укладывала свои темные с проседью волосы в аккуратный узел. – Перед прибытием в Париж мы позавтракаем. – Женщины переглянулись и заулыбались. – А когда приедем, сразу отправимся за покупками! Где ты остановилась?

– У меня забронирован номер в небольшом отеле в квартале Маре. – Джованна все организовала для нее.

– О, отлично, мы остановимся рядом! – отозвалась Сюзанна. – Хочешь пойти с нами?

Перед началом дегустации у Катерины в запасе было несколько часов. Женщины казались очень милыми. Катерина согласилась.

Вскоре поезд прибыл на Лионский вокзал. Повсюду раздавалась французская речь, родной язык мамы, мелодичный, как пение птиц на рассвете. По лицу Катерины разливался свет.

Она в Париже!

На табло с расписанием были написаны названия городов, о которых Катерина лишь мечтала и о которых так много читала в книгах: Ницца, Марсель, Авиньон, Венеция, Женева, Лозанна…

Девушка была в таком восторге, что ей с трудом верилось, что она во Франции. Она бережно прижимала к себе сумку с вином.

Они миновали знаменитый Buffet de la Gare de Lion. Она много читала об этом роскошном ресторане, где в свое время часто ужинали Коко Шанель, Сальвадор Дали и Жан Кокто…

Словно читая ее мысли, Имельда сказала:

– Обязательно туда сходи. И не забудь оставить место для ромовой бабы, это необычайно вкусно!

Снаружи ввысь взлетали арочные окна вокзала, внушительная башня с часами и каменный фасад, украшенный обнаженными фигурами и херувимами.

Перед ней распахнул свои объятия Париж!

– Давайте возьмем одно такси на всех, – предложила Имельда.

Женщины стали в очередь за другими путешественниками, и уже через несколько минут их багаж погрузили и они в потоке машин понеслись по усаженным деревьями бульварам, между рядами архитектурных творений Османа[32].

Катерина ощущала благоговейный трепет. Теперь она поняла, почему Ава испытала такое облегчение, когда узнала, что нацисты пощадили Париж.

Женщины договорились вскоре встретиться, предварительно поселившись в отелях. Катерина вышла из такси и оказалась перед маленьким, заплетенным плющом отелем на двадцать номеров, расположенным в узком мощеном переулке старой части квартала Маре.

Она вошла внутрь.

Интерьер изобиловал цветами: чувственные центифолии, вьющиеся плети жасмина и изящные орхидеи. Запахло сладкими специями древних торговых маршрутов Востока. Катерине сразу же вспомнился будуар мамы.

Седовласая женщина в шелковой куртке цвета фуксии, с покрытыми эмалью заколками в виде бабочек в гладкой прическе сидела за декоративной стойкой.

Катерина поставила чемодан.

– Мадам Робер?

– Да, чем могу вам помочь?

– Я мадемуазель Розетта. Мадам Розетта забронировала мне номер.

При упоминании имени Джованны женщина оживилась и приветствовала Катерину как давно потерянного из виду родственника. Катерина узнала, что Джованна и мадам Робер много лет ездили друг к другу в пансионы.

Катерина поблагодарила женщину, взяла ключ и пошла наверх в свой номер. Открыв дверь, Катерина словно очутилась внутри красивейшей музыкальной шкатулки. На золотистых стенах были развешаны картины, кровать покрывал шелк, а зеркальные дверцы шкафа отражали солнечный свет, льющийся с террасы. Более прелестной комнаты она не могла и представить.

Девушка разобрала вещи, повесила костюм, надеясь, что складки разгладятся к обеду. Спустившись вниз, она обнаружила, что итальянки уже ждут ее.

– Мы живем совсем неподалеку, – прощебетала Имельда.

Женщины зашагали по мощеным улицам Маре, останавливаясь, чтобы зайти в заинтересовавшие их бутики. Имельда и Сюзанна приобрели по несколько вещиц, но Катерина берегла деньги для чего-то особенного. Проходя мимо магазина белья, Катерина остановилась у витрины. Даже в Сан-Франциско она не видела таких изысканных шелковых пеньюаров.