— Ничего себе картинка, а?

Мистер Мейкпис с трудом сдерживал возбуждение. Он буквально подпрыгивал, стоя рядом с Мэндрейком.

Пленник был в сознании. Его перепуганный взгляд устремился на них. Его рот и часть бороды и усов были прикрыты грубым кляпом, белокурые волосы растрепаны, на щеке виднелся бледный синяк. Одет человек был как простолюдин, его костюм был слегка порван у ворота.

— Кто… кто это? — выдавил Мэндрейк.

— Этот красавчик? — хохотнул мистер Мейкпис. Он вприпрыжку подбежал к меньшему пентаклю и принялся зажигать свечи. — Вам, разумеется, известно, что металлурги в Баттерси отбились от рук? Насколько я понимаю, они устроили нечто под называнием «забастовка» и проводили время, разгуливая по улице перед воротами завода. Так вот, вчера, поздно вечером, мои агенты обнаружили этого франта, когда он выступал перед рабочими с грузовика. Между прочим, он был весьма красноречив. Настоящий оратор! Минут двадцать объяснял толпе, почему им немедленно следует восстать и что близится время, когда волшебникам придётся убраться восвояси. Под конец сорвал громовые овации. Но как бы он там ни распинался, торчать всю ночь на холодной улице вместе с рабочими ему совершенно не улыбалось, и со временем он отправился домой. Мои ребята его выследили и стукнули по затылку, когда никто этого не видел. И притащили сюда. Мне понадобится этот бесов шип, если вы не против… Или нет, пожалуй, возьмите-ка его себе. Мне будет не до того, я буду занят вызыванием.

У Мэндрейка голова шла кругом.

— Каким вызыванием? Как?.. — Изумление сменилось смятением. — Квентин, не будете ли вы так добры объяснить, что вы, собственно, задумали?

— Я не просто объясню, мальчик мой! Я вам все покажу!

Мистер Мейкпис закончил зажигать свечи, окинул взглядом руны и чаши с благовониями, после чего, все так же вприпрыжку, приблизился к креслу пленника и принялся возиться с кляпом.

— Мне неприятно пользоваться такими вещами, но я был вынужден сделать это, чтобы заставить его заткнуться. Малый совершенно впал в истерику. Эй ты! — Его улыбка мгновенно исчезла. — Отвечай только на мои вопросы, чётко и ясно, иначе знаешь, что будет.

И вынул кляп. Бледные, придавленные кляпом губы постепенно приобрели нормальный цвет.

— Как твоё имя? Хриплый кашель.

— Ник… Николас Дру, сэр.

— Род занятий?

— Продавец.

— Так ты простолюдин?

— Да.

— А в свободное время занимаешься политикой.

— Д-да, сэр…

— Очень хорошо. Что такое Испепеляющее Пламя и в каких случаях оно применяется?

Вопрос был выпущен стремительно, как стрела; пленник съежился, на лице его отразилось непонимание.

— Я… я… я не знаю…

— Ну-ка, ну-ка! Отвечай! А не то вон тот мой приятель огреет тебя тростью!

Мэндрейк гневно нахмурился.

— Мейкпис! Прекратите это безобра…

— Минутку, мой мальчик!

Волшебник наклонился к самому лицу своего пленника.

— Так ты упорствуешь в своей лжи, даже под угрозой наказания?

— Но я не лгу! Клянусь вам! Я никогда даже не слышал о таком пламени! Прошу вас!..

Широкая ухмылка.

— Прекрасно. Это нам подойдет.

Мейкпис проворно вставил кляп на место и вприпрыжку вернулся в другой пентакль.

— Вы это слышали, Джон?

Мэндрейк был бледен от негодования и нарастающего отвращения.

— Мейкпис, в чем цель этой вашей демонстрации? Мы не можем хватать людей на улицах и подвергать их пыткам…

Драматург фыркнул.

— Пыткам? Да с ним всё в порядке! Его, считай, никто и пальцем не тронул. К тому же это агитатор, угроза всей нации, вы сами слышали. Но я не собираюсь причинять ему зла. Он всего лишь поможет мне в небольшом эксперименте. Взгляните же!

Он принял театральную позу, растопырив пальцы, как будто собирался дирижировать оркестром.

Мэндрейк шагнул вперёд.

— Я настаиваю, чтобы вы…

— Осторожней, Джон! Вы же знаете, не стоит путаться под ногами у волшебника, занимающегося вызыванием демона.

И с этими словами драматург принялся быстро читать заклинание. Свет потускнел. Откуда ни возьмись, повеял лёгкий ветерок, от его дыхания пламя свечей затрепетало. За две комнаты отсюда содрогнулась запертая на засов железная дверь. Мэндрейк отступил назад, машинально воздев бесов шип, который держал в руках. Он невольно вслушивался в слова заклинания: на латыни… довольно типичное заклинание вызова, традиционные пункты… Имя демона — Борелло… Постойте, а это к чему? «In corpus viri» — «в сосуд, который ты обнаружишь здесь…», «повиноваться воле сосуда…» Что-то странное и незнакомое…

Заклинание завершилось. Мэндрейк взглянул в сторону стула, где мелькала тёмная тень. Теперь тень исчезла. Тело человека дернулось, как будто все его мышцы напряглись, потом расслабилось. Мэндрейк ждал. Ветерок улегся, лампочка под потолком снова вспыхнула, как прежде. Молодой человек сидел совершенно неподвижно. Глаза у него были закрыты.

Мистер Мейкпис опустил руки и подмигнул Мэндрейку.

— Ну вот!..

И шагнул вперёд. Мэндрейк ахнул, вскрикнул, пытаясь его остановить:

— Куда вы, идиот! Там же демон! Это самоубийство…

Но Мейкпис, спокойно и неторопливо, как кошка в полуденный час, вышел из своего пентакля и вступил в противоположный. И ничего не случилось. Ухмыляясь, он снова вынул кляп и осторожно похлопал пленника по щеке.

— Мистер Дру! Очнитесь! Не время спать!

Молодой человек вяло зашевелился. Руки и ноги напряглись, натягивая путы. Похоже, он с трудом соображал, где он и что с ним. Мэндрейк, невольно завороженный происходящим, подошёл чуть ближе.

— Держите шип наготове, — приказал Мейкпис. — Мало ли что может случиться.

Он наклонился к пленнику и мягко спросил:

— Как ваше имя, друг мой?

— Николас Дру.

— Это ваше единственное имя? Подумайте хорошенько. Нет ли у вас другого?

Пауза. Человек нахмурился.

— Да… Да, есть.

— И какое же?

— Борелло.

— Ага, хорошо. А скажите, Николас, чем вы занимаетесь?

— Я продавец.

— А что такое Испепеляющее Пламя? В каких случаях оно применяется?

Лёгкая гримаса озадаченности сменилась невозмутимой уверенностью.

— Это наказание за неповиновение, в тех случаях, когда мы намеренно уклоняемся от исполнения того, что поручено. Наш хозяин сжигает нашу сущность, словно факелом. О, мы этого очень боимся!