Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эта свора шакалов первая сгинет после появления наследника. – Люмьер выразительно нахмурил брови.
«Мой отец состоит в этой своре!» – хотелось крикнуть мне, но я сдержался, сжав кулаки.
– Гедеон планирует войти в Совет старейшин.
– Гедеон опять пытается перестраховаться, но, когда наследник объявится, не будет уже никаких старейшин.
– Мой брат знает о наследнике?
– Да. – Люмьер допил вино и отодвинул пустой бокал. – Мой отец погиб при перевороте. Он отдал жизнь за Бёрко. Если потребуется, то я тоже отдам жизнь за наследника. Гедеону давно стоило ввести тебя в курс дела, но он считает тебя слишком маленьким для всего этого. Готье, я приехал в Ромус, чтобы находиться рядом с наследником.
– Он в городе?
– Да, – с довольным видом отозвался Люмьер.
– Кто он?
Люмьер улыбнулся мне и заключил:
– Узнаешь.
Эдвард не выходил из комнаты Скэриэла уже больше часа. Всё это время я стоял под дверью, подпирая спиной стену. Я занимался сборкой мебели на первом этаже, когда Эдвард позвал меня наверх и приказал ждать. Скэриэл хотел со мной поговорить, но время шло, а никто не выходил.
Я знал, что Скэриэл вернулся в Запретные земли вчера ночью в убитом состоянии. Его шатало, но он держался. А сегодня утром упал в обморок. Эдвард поставил ему капельницу, и всё утро Скэриэл провёл в отключке.
Дом, который купил Скэриэл, потихоньку принимал надлежащий вид. Мы убрались, освежили стены, заменили сантехнику, и теперь оставалось разобраться с мебелью. На первом этаже предстояло ещё много работы с кухней. Большую часть времени мы с Эдвардом проводили в этом доме. Раз в неделю Скэриэл приезжал с проверками и привозил наличные. Мне было спокойнее находиться в Запретных землях, в Ромусе я пугался каждой тени и звука.
Дверь отворилась, и появился уставший Эдвард.
– Он ждёт тебя. Но не больше пятнадцати минут. Ему нужен покой.
– Как он? – шёпотом спросил я, с волнением уставившись на дверь.
– Лучше.
Я нерешительно вошёл, хотя до этого томился в ожидании и мечтал поскорее очутиться рядом со Скэриэлом.
Он лежал на кровати, бледный, измождённый. Волосы разметались по белоснежной подушке. Скэриэл слабо улыбнулся мне и приподнял руку. Я бросился к нему, бережно взял тёплую ладонь. Его пальцы подрагивали.
На лбу Скэриэла выступили капельки пота. Я огляделся. На столе лежали перчатки, шприцы, антисептик и стерильные салфетки. Я схватил салфетки и осторожно провёл по его лицу, вытирая влагу.
С другой стороны кровати на штативе была закреплена бутыль с лекарственным средством, по трубкам бесцветный раствор через иглу попадал в его тело. По сравнению с утром, выглядел Скэриэл гораздо лучше.
– Как ты себя чувствуешь? – Я уселся на табурет рядом с кроватью.
– Почти здоров, – вяло произнёс он, не переставая улыбаться. Ну, раз шутит, значит, всё плохое позади. Я сжал его ладонь.
– Что с тобой?
– Ты знаешь. – На лице Скэриэла отразилась болезненная гримаса.
Я догадывался, но не был уверен в своих предположениях. Скэриэл очень богат. Он практически сорил деньгами, пытаясь улучшить это здание. Откуда у него такие суммы? Ведь он сирота, как и я. Этот вопрос мучил меня в первые дни, когда мы повстречались с ним в Запретных землях.
Иногда он пропадал на пять или шесть дней, возвращался в ужасном состоянии и болел ещё некоторое время, балансируя на грани жизни и смерти. После такого Скэриэл всегда получал колоссальные денежные суммы. Я боялся связывать два этих факта.
– Ты… – Я замолчал, уткнувшись взглядом в пол.
– По тебе видно, что ты давно догадался. – Он отпустил мою ладонь и, помолчав, добавил: – Я носитель смерти.
Переносчик смерти.
Падальщик.
Крыса.
Я резко встал, отчего мой стул с грохотом перевернулся.
Скэриэл не прятал взгляда. Он смотрел на меня с вызовом. Возможно, ему не доставило удовольствия это признание, но он не стыдился своего заработка, за счёт которого содержал нас.
– Но как? – Я быстро взял себя в руки, вернул стул на место и уселся.
– Не волнуйся, на мне нет сейчас вирусной пыли. Я не прихожу с заразой в свой дом, – произнёс он со сталью в голосе.
– Нет, нет, – торопливо запротестовал я, пытаясь снова взять его за руку, но Скэриэл отдёрнул её. – Я не хотел тебя обидеть. Просто я удивился. Мне всё равно, что ты переносчик.
Скэриэл свёл брови, уголки его губ опустились. Он тяжело выдохнул и отвернулся. Я подался вперёд. Мне хотелось, чтобы он снова посмотрел на меня.
– Ты недавно заразил кого-то? – спросил я.
Он кивнул, не поворачиваясь. Меня осенила мысль. Быть может, в этом крылась причина его одержимости тем чистокровным.
– Это ты заразил маму Хитклифа? – Я слышал, что она умерла от неизвестного заболевания. Об этом говорили на каждом шагу. Жена главного банкира скончалась в день рождения сына.
– Нет. Я не заражаю женщин и детей. – Скэриэл повернулся ко мне. – Но я знаю, кто был заказчиком. Сперва этот заказ достался мне, но я отказался.
Я осторожно дотронулся до его ладони, на этот раз он не сопротивлялся.
– Кто это был?
– Неважно, скоро он умрёт, – обречённо произнёс Скэриэл. – Два дня назад я заразил его.
– Тебе его заказали?
– Нет.
Мы помолчали. Я с волнением вглядывался в бледное лицо Скэриэла. Несмотря на то что он выглядел как завсегдатай неотложек, сейчас Скэриэл показался мне самым всемогущим человеком из всех, кого я знал.
– Как твой организм это выдерживает?
Он приподнял руку с воткнутой в вену иглой и хмыкнул.
– Как видишь, не всё так гладко, как говорят СМИ.
– Это поразительно.
Скэриэл удивлённо посмотрел на меня.
– Ты один из немногих, кто может переносить серьёзные заболевания, – пояснил я. – Твой организм легко справляется даже со смертельными вирусами.
– Мой иммунитет кормит нас, – с довольным видом произнёс он.
– Что ещё тебя отличает от других?
– На мне быстро заживают синяки и царапины. Меня не берёт алкоголь, сигареты или наркотики, – перечислил Скэриэл.
Я вспомнил, как Ноэль в детстве вечно его бил, на смену старым синякам приходили новые. Тело Скэриэла просто не успевало излечиваться. Но он никогда ничем не болел, в то время как остальные дети простужались по два-три раза в год.