— Я только что закончил подобные переговоры с собственным отцом, — признался я с улыбкой. — Может, лучше продолжим беседу в более удобном месте, а не на пороге?

Мы удалились в отдельную комнату, послали за водой и вином и принялись обсуждать, чем я и моя компания можем быть полезны жителям Ущелий. Благодаря моей тактической проницательности и ее знанию местности мы наконец разработали план, который, возможно, имел смысл, хотя мы и закончили далеко за полночь. Я ушел к себе в покои, но заснуть так и не смог, взволнованный тем, что сулили нам переговоры.

На следующий день Эгривера вернулась, на этот раз со своим лордом и несколькими слугами. У меня не было времени рассказать моим спутникам о плане до прибытия лорда, и поэтому за завтраком они услышали его впервые.

— Наш замысел прост, — начала Эгривера. — Самое большое преимущество, которое вы можете дать, — это ваша скорость на открытой местности. Боевые кони могут опередить любого из воинов.

— Открытая земля — редкий товар в Ущельях, — сказал Алмантис. — И у нее есть недостаток: враги могут видеть нас на расстоянии, что даст им время ускользнуть в укромное место.

— Вот почему нужно скрываться от их глаз, — возразил я.

Я посмотрел на Эгриверу, и она кивнула, чтобы я продолжал.

— Внезапность необходима. Она приумножает эффект скорости.

— И мы должны действовать быстро, прежде чем о присутствии Ордена станет известно многим, — добавила маркиза.

— У меня есть еще одна мысль на этот счет, — сказал я. — Верно и другое. Надо полагать, что у разбойников в Пикгейте есть глаза и уши. Платные соглядатаи либо сочувствующие. Пока мы сидим здесь, новости о нашем прибытии разлетаются по всему Ущелью.

— Тогда врагам будут легко следить за вашими передвижениями, и наш план не сработает, — мрачно заключила Эгривера.

— Наоборот! — возразил я ей и остальным. — Наша маленькая компания устроит грандиозное представление, покинув Пикгейт и Ущелья. Разнесется слух, будто нам здесь не рады. Я уверен, что у вас есть способы, с помощью которых мы можем тайно вернуться.

— Это можно устроить, — сказал Алмантис.

— Ты ничего не сказал о нашей роли во всем этом, — недовольно сказал отец. — Что за план ты придумал?

Мы с Эгриверой посмотрели друг на друга, чтобы понять, кто из нас ответит. Я кивнул, чтобы она объяснила.

— Фургоны с рудой из рудников достаточно велики, и в каждом наверняка могут спрятаться ваши рыцари по двое, — сказала она, глядя на моих спутников. — Они приезжают в Пикгейт, чтобы разгрузиться, двигаясь по единственной дороге, которую мы контролируем, — высокой дамбе. Плата за руду отправляется на рудники, но мы не говорим, когда. Мы распространим слухи, что в следующем караване будет сундук с деньгами.

— Надеешься, что разбойники клюнут на это? — спросила Фиона.

— От такого приза они не смогут отказаться, — ответил я. — Особо щедрая награда за обнаружение нового пласта руды! Разумеется, для сохранения секретности дополнительных охранников не будет.

— Дорога длинная, лес и овраги местами пересекаются, — сказал Алмантис. — Откуда ты знаешь, когда и где нападут разбойники?

— Одна из повозок сломает колесо возле брода через Крутые Ключи. Если привлечь к этому внимание разбойников, они воспользуются случаем. По обе стороны брода — почти километр ровной местности, но, думаю, приманка получится слишком соблазнительной.

Нас еще расспрашивали, но мы с Эгриверой проявили усердие и смогли ответить или возразить всем. Можно было сказать, что мой отец и старшие рыцари не проявляли заинтересованность, но хранили молчание перед местными рыцарями.

Обсуждение заняло некоторое время, но обе стороны согласились с планом, и было решено ввести его в действие немедленно. Я был доволен, что мне удалось убедить и своих соратников, и наших новых союзников работать вместе; должен признаться, я считал себя достаточно умным, чтобы все это провернуть. Но, оглядываясь назад, я понимал, что упустил из виду вклад Эгриверы.

Лорд и его слуги сделали вид, что покидают гостиницу в дурном расположении духа, и мы вскоре последовали за ними, громко обсуждая между собой плохой прием, оказанный нам в Пикгейте. Мы выехали из городских ворот и целый день ехали по лесам к югу от крепости.

В ту ночь к нам подъехал всадник и проводил к пещерам, которые соединялись со сторожевой башней недалеко от дороги — таким образом, два дня спустя мы смогли расположиться на повозках.

Для нас и наших коней это путешествие было не очень-то приятным. Мы тряслись и толкались по извилистой дороге, отдыхая по мере возможности среди мешков с кормом и наших пожитков. Я ехал рядом с Фионой, и мы проводили время как могли, но близость двух конных смотрителей и необходимость оставаться в доспехах подавляли всякие наши любовные намерения.

На третий день пути небольшой отряд охранников криками предупредил нас, что повозка-приманка сбросила колесо. Мы услышали плеск воды и поняли, что наш кучер проехал еще немного до самого брода.

Мы с нетерпением выжидали, держа оружие наготове и похлопывая наших коней, чтобы они не шумели. Спустя несколько минут мы услышали резкий, отчетливый выстрел. Вокруг нас послышались предупреждающие возгласы и раздались новые выстрелы. Четверым местным рыцарям было приказано найти укрытие, пока они изображали недолгое сопротивление. Мы нажали на рычаги, удерживающие заднюю часть тяжелой крышки, и освободили болты задней двери, чтобы она легко откинулась.

Мы все еще не выдавали своего присутствия. Я пытался представить себе происходящее, сопоставив то, что я знал об окружающей обстановке из разговора с Эгриверой, со звуками вокруг нас. Долина простиралась всего на два километра, а брод находился почти в самом центре, словно на дне неглубокой чаши, почти целиком окруженной опушкой леса. Дно лощины представляло собой заливной луг, топкий, но проходимый, и слишком влажный, чтобы деревья могли пустить корни, что оставляло его открытым только для нескольких разрозненных зарослей. Передвижение было бы непростым и для скакунов, но на расстоянии, подумал я, они будут быстрее, чем пешие люди.

Разбойники должны были выйти из укрытий и подойти к каравану до того, как мы начнем действовать, иначе они снова успеют спрятаться среди деревьев, и мы их не догоним. Чем ближе они подходили, тем больше было шансов на успех