Он соскочил с коня и подал руку Орфизе.

— Там гостиница, — произнес Карпилло, — если граф проводит туда графиню, мы скоро поправим беду.

— Вы согласны? — спросил Сезар Орфизу.

— Что же делать, хотя и потеряем время, — ответила она.

— О, всего лишь несколько минут, не более.

Сезар проводил Орфизу до гостиничной комнаты, находившейся в конце коридора. Капитан, снявший её, сделал все превосходно. Из комнаты был только один выход, если не считать двух окон: одно — во двор, ведущий прямо к реке, другое — на дорогу, где лежал карета.

— Отдыхайте, прошу вас, — произнес Сезар. — Как только колесо поставят, я приду сообщить вам об этом. Если же дело затянется, ничего не поделаешь, придется ужинать.

Выйдя из комнаты, он бросился к Брикетайлю.

— Ну, как дела? — спросил он.

— Я отыскал барку, — ответил тот, — хозяину заплачено. Он будет ждать нас, когда стемнеет, и повезет нас в Нант. Теперь дело за тем, чтобы доставить графиню на барку.

— Я берусь за это.

Шиврю вызвал трактирщика и показал ему кошелек, полный золота.

— Вы сможете сосчитать его в ближайшем лесу, — сказал он, — если ещё заберете с собой на ночь всех своих людей.

— Понимаю, — был ответ.

Через три минуты трактир был пуст, как брошенное гнездо.

Брикетайль же, не уступая своему патрону в предусмотрительности, взял за реку горничную Орфизы и, сказав, что выполняет поручение графини, отвел её в чулан. Заперев её в нем, произнес через дверь:

— Что бы ни случилось, не советую вам пытаться выбраться отсюда. Есть пистолеты, которые стреляют сами собой.

Оставался ещё Криктен. Этому доброму малому вся история с поломкой кареты показалась странной. Сломать колесо среди бела дня на гладкой дороге и не очень-то торопясь! Кроме того, он заметил, что капитан болтал с каким-то человеком на берегу реки. В н м зародилось подозрение. А уж внезапный уход обслуги во главе с хозяином тем более усилил его беспокойство. Он было пошел к графине, но стоявший у её двери охранник грубо прогнал его. Нигде не было видно и горничной.

Дело явно пахло керосином.

Еще большие опасения охватили Лоредана. Он тоже все видел, но он ещё и знал, что графине грозит опасность. Пока он раздумывал, что делать, вдали в поле показалась группа, явно напоминавшая охотников. Он бросился к ним. Это был некий дворянин со свито егерей с собаками.

— Милостивый государь, — обратился к нему Лоредан, — вон в той гостинице сидит дама, которой грозит огромная опасность.

— Я к вашим услугам. Что надо делать?

— Дама в той угловой комнате с двумя окнами. Поезжайте к ней и ждите у дома. Но я должен предупредить вас: дело не обойдется без боя. Нас с вами двое, а против нас четверо. Кстати, подъезжайте помедленнее, не торопясь, как бы устав с охоты. Я же помчусь первым.

— Сделаю, как вы сказали. Кстати, позвольте поблагодарить вас за предоставленную возможность отыграться за неудачу на охоте. Мне не удалось подстрелить кабана, зато, надеюсь, больше повезет на охоте за мошенниками. А чем их больше, тем больше шансов попасть в цель.

И дворянин, не торопясь, отправился следом за Лореданом.

Лоредан стрелой влетел во двор гостиницы. Прийдя в конюшню, он приготовил двух лошадей и вывел их наружу. Там он привязал их к стене, а затем побежал к графине Монлюсон. У её дверей он увидел охранника.

Лоредан было направился к нему, как неожиданно почувствовал, что на его плечо легла рука. Обернувшись, он увидел капитана.

— Ты шел к графине? — спросил капитан.

Лоредан смутился.

— Зачем?

Лоредан молча взглянул на охранника.

— Говори при нем, мы с ним большие друзья. Впрочем, я тебе помогу.

И капитан сообщил Лоредану, что он все видел и понял, что Лоредан готовится спасти прекрасную пленницу.

— Ты осмелишься это отрицать? — закончил Брикетайль, глядя прямо в глаза Лоредану.

— Нет, это правда.

— Тогда поговорим дальше.

Брикетайль свел Лоредана по лестнице вниз.

— Итак, ты и вправду решил защищать от нас графиню де Монлюсон?

— Я… я вам обязан всем… вся моя кровь принадлежит вам… Но идти против женщины… Вы затеяли страшное дело… Она ведь любит другого… Прошу вас, скажите, что вы ошибаетесь.

В это время послышалось веселое насвистывание. Это подъехал к дому тот дворянин, который вызвался помочь Лоредану, — красивый молодой человек, хорошо вооруженный, как и его егерь.

— Тот самый? — спросил Брикетайль.

— Да, тот.

— Тем лучше. Нас теперь трое.

Лоредан с удивлением воззрился на Брикетайля. Тот улыбнулся.

— Я тебе все объясню. Пойдем, у меня свой план.

Они направились к барке скорым шагом. По пути Брикетайль сообщил, что у него желание тайно спасти графиню. Он нанял барку, а теперь надо освободить Монлюсон — силой оружия, разумеется. Когда же освободит, то получит солидный куш.

— То есть, за деньги? — спросил Лоредан.

— Когда у тебя покажется седина в бороде, ты меня поймешь.

Заметив, однако, что Лоредан все ещё колеблется, Брикетайль добавил:

— Видишь ли, чтобы заработать свой куш, мне пришлось пуститься на разные уловки и обезопаситься от всяких случайностей. Ведь граф Шиврю не из тех, кто легко поддается обману. С ним также Карпилло и Сангвинетти, ну а про их четвертого приятеля, и говорить нечего. Все это очень серьезные противники. Вот почему я был вынужден действовать под покровом большой секретности. А то, что я раньше тебе ничего не не сказал, так это потому, что ты ещё молод, а в твои годы обычно бывают очень болтливыми. Малейшая неосторожность в таком деле — и все пропало бы. Ну, теперь, надеюсь, все понял?

И Лоредан уверился, что принцесса Монлюсон тоже подговорила капитана на освобождение графини, только иным способом.

Они пришли на барку. Брикетайль что-то шепнул хозяину барки. Тот взглянул на Лоредана и кивнул головой.

— Он готов, сказал Брикетайль Лоредану. — Нам пора.

Они было двинулись в путь, как вдруг владелец барки позвал их:

— Эй, помогите мне вытащить якорь! Засел, проклятый, будто сам черт его держит.

Лоредан подошел первый и схватился за якорь. Брикетайль, остававшийся позади него, выхватил кинжал и всадил его Лоредану между лопаток. Тот с глухим стоном упал на борт. Убийца подхватил его и сбросил в воду. Тело погрузилось в нее, потом вынырнуло и поплыло по течению.

— Так. Одним дураком меньше, — пробормотал Брикетайль.