Нужный зал расположился на первом из четырех этажей здания. Из-за приоткрытой двери слышались ритмичные удары и выкрики учащихся. Я прислушался к отголоскам силы. Где-то на третьем этаже занимался кто-то очень сильный. Скорее всего, местный мастер.

— У нас на третьем этаже зал, — сказал юный индус, расплывшись в широкой улыбке. — Заходи посмотреть. Мы там целый день будем.

— Если получится, — кивнул я, пожимая ему руку. — Рад знакомству и, спасибо.

В зале занималось восемь старшекурсников. Трое методично избивали какой-то современный манекен, еще трое неспешно тренировали «ката», двое, точнее две девушки устроили некое подобие спарринга под руководством Сан Саныча.

— Матчин, — кивнул он, затем что-то сказал паре и широким шагом направился ко мне.

— Добрый день, — поклонился я.

— Маргарита Павловна говорила, что ты хотел обсудить что-то с мастером Корицким, — он вышел в коридор и направился дальше по коридору. Мне ничего не оставалось, как последовать следом. — Я договорился, он сможет выкроить полчаса для тебя.

— Спасибо, — немного удивленно, поблагодарил я. Не ожидал, что мне сразу уделят внимание.

— Дело не в том, что он слишком занят, — продолжал Сан Саныч на ходу. Я едва поспевал за ним. — Просто студент должен быть готов для подобного урока.

— Вы считаете, я готов?

— Может быть, может быть.

В самом дальнем конце коридора второго этажа обнаружился совсем небольшой, но примечательный зал. Полы комнаты были выложены красно-коричневым паркетом, натертым почти до зеркального блеска. Дерево украшало не только пол, но и стены, немного приглушая свет в помещении. Несколько портретов, выполненных серым грифелем на одной из стен. Несколько переплетенных лент под ними, изображающие герб института. Очень похоже на комнату для медитации. Ну, или чаепития, если бы это была Япония. Низенький столик со складными ножками осторожно пристроился в дальнем углу. Он словно боялся нарушить гармонию, царившую в помещении. Меня тоже пробрало, стоило войти внутрь.

Александр шагнул первым, как бы вторгаясь в помещение. Я последовал его примеру. Пришлось оставить обувь в коридоре, рядом с симпатичными кроссовками мастера.

— Доброго дня, Саша, Кузьма Федорович, — поприветствовал нас мастер.

Мастер Корицкий, невысокий, но полный мужчина лет сорока пяти, пятидесяти. Короткая стрижка, цепкий, изучающий взгляд. Простое серое кимоно не давало понять, чем конкретно он занимается. Я бы поставил на борьбу, чем на карате. Возможно даже самбо.

Как у всех мастеров, идущих традиционным путем, Корицкий буквально источал силу. Словно не мог удержать ее в себе, и она волнами разбегалась от него, отражаясь от стен и живых существ.

— Из объяснений Александра Александровича, я понял, что у тебя есть ко мне вопрос, — сказал мастер, когда мы расселись друг напротив друга.

— Вопрос. Да, — протянул я, мысленно пытаясь сформулировать его. — У меня сейчас этап укрепления тела и я чувствую, что до предела мне еще очень далеко. Но вот с внутренней силой происходит нечто странное, чего я не могу понять. Точнее, не могу понять, почему так происходит. Я могу использовать где-то процентов сорок из доступной силы. А если пытаюсь взять больше, то тело отказывается ее пропускать через себя. Словно у двигателя машины, которому не хватает мощности и он работает от силы на половину возможности.

— Давно это чувство? — чуть наклонил он голову.

— Почти четыре года, — вздохнул я. — Когда это началось, я не мог использовать процентов десять. Через год уже процентов тридцать. Складывается чувство, что я становлюсь сильней, но использовать этот потенциал не могу. Я видел, как вы управляли потоками ки ученика и подумал, что вы сможете посмотреть и…

— Понятно, — он начал закатывать рукава. — Саша, пересядь.

Я дождался, пока преподаватель пересядет к окну и сосредоточился, пропуская через себя поток внутренней силы. Сел по-турецки, положил ладони на колени и закрыл глаза, чтобы быстрее подойти к пределу. Секунд тридцать и я уперся в него. В носу заныло, а голова немного пошла кругом.

— Ага, — раздался справа-сверху голос мастера. — Очень интересно…

Я открыл глаза, поворачиваясь на его голос. Он стоял чуть позади меня, делая какие-то манипуляции руками. Поток внутренней силы, словно густой желтый туман, закручивался вокруг меня в торнадо. Пару минут он ходил вокруг, разгонял ладонью туман, высматривал что-то внутри.

— Кузьма, ты слишком жаден, — сказал он, описав второй круг. — Твоя сила излишне сконцентрирована и ты не хочешь с ней расставаться. Ты зациклился и пытаешься поглотить то, что пытаешься высвободить. Первый раз сталкиваюсь с подобным.

— Мм… — промычал я. — Не замечаю за собой подобное.

— Для начала расслабься, — наставительно, сказал он. И голос такой, словно всю жизнь учит нерадивых студентов. — Попытайся разбавить свою силу, сделай ее более подвижной. Как только ее плотность упадет, отпусти контроль.

— Вы шутите? — удивился я, даже пару раз нервно хохотнул. — Отпустить контроль. Ага. Щаз!

— Иногда отпускать концентрацию полезно, — все с той же интонацией продолжил он. — Можешь не бояться, я прослежу.

— Я попробую, — проворчал я. В принципе понял, о чем он говорил, вот только на трезвую голову этого еще не делал. — Но, это может… Хотя, я лучше попробую.

Если приводить аналогию, то я сейчас словно сжатая пружина. Давно привык чувствовать на своих плечах вес брони духа и снять его откровенно страшно. Страшно оказаться беззащитным. С минуту я приноравливался, выделяя для себя то, как чувствую доспех. Отпускать хватку понемногу нельзя, иначе вернусь к тому, с чего начинал, то есть начну поглощать собственное ки. Надо очиститься, словно змея сбросить старую кожу…

Мастер не торопил, давая мне возможность самому понять, как решить эту задачу. Никогда не прыгал с парашютом, но должно быть ощущения перед шагом в пустоту такие же. На очередном выдохе я расслабился, отпуская концентрацию. Представлял себе, что это будет сродни вулкану, когда из его жерла вырывается поток раскаленного газа и пепла. Не угадал. Поток ки хлынул из меня во все стороны. Придать бы ему физическую составляющую, так он бы сорвал двери и разлетелся по этажу, круша все на своем пути и выбивая стекла. У меня даже мурашки побежали по рукам и спине от накатившего чувства.

Мастер Корицкий, вместо того, чтобы сдержать эту силу, поставил